Аль в бою кровавом добыл честно?»

И пошел турчина похваляться,

Рассказал, как сделалося дело,

Как сестра полотна полоскала,

Как рекой тела гяуров плыли,

Как один живой был между ними,

Как она поймать его успела,

И пришел он, и увидел саблю...

«Не дурак же я на свет родился, —

Говорит, — почуял, что за сабля.

Из ножон ее червленых вынул

Да хватил как витязя по горлу —

Голова аж в реку покатилась».

Марко даже речи не дал кончить,

Как в глазах у всех сверкнула сабля —

И у турка голова слетела —

Три прыжка — и шлепнулася в воду.

Побежали доложить султану,

Что беды творит кралевич Марко,

И султан по Марка посылает.

Тот один сидит в своей палатке,

Молча пьет вино, за чарой чару.

На султанских посланных не смотрит.

И в другой раз шлет султан, и в третий,

Наконец взяла докука Марка.

Он вскочил и, выворотив шубу

Мехом кверху, на плечи накинул,

Булаву с собою взял и саблю

И пошел в султанскую палатку.

На ковре султан сидит в палатке;

И приходит Марко, да и прямо,

В сапогах, как был, перед султаном

На ковре узорчатом садится.

Сам глядит темнее черной тучи,

Очи в очи устремив султану.

Увидал султан, каков есть Марко,

Потихоньку стал отодвигаться, —

А за ним и Марко, и всё смотрит.

Смотрит так, что дрожь берет султана.

Он еще отдвинется, а Марко —

Всё за ним, да так и припер к стенке;

И сидит султан, мигнуть боится.

«Ну, как вскочит, — думает, — да хватит

Булавой», — и пробует, что тут ли

Ятаган его на всякий случай.

Уж насилу собрался он, молвит:

«Видно, Марко, кто тебя обидел?

Обижать тебя я не позволю!

Учиню, коль хочешь, суд немедля».

Всё от Марка нет как нет ответа.

Наконец обеими руками

За концы он взял и поднял саблю

И поднес ее к глазам султану.

«Об одном молись ты вечно богу, —

Он сказал, дрожа и задыхаясь, —

Что нашел не на тебе, владыко

Всех подлунных царств, я эту саблю:

Погляди, какая это надпись?

Прочитай — тут имя Вукашина!

Вукашин — царь сербский, мой родитель».

И, сказав, заплакал храбрый Марко.

   <1869>

СОН КОРОЛЕВИЧА МАРКА

Вижу — поле, залитое кровью;

Грустно месяц на поле глядит...

Славный витязь Марко королевич

Между трупов раненый лежит.

Духи гор витают над телами,

Всё кого-то ищут — вот нашли —

И с собою осторожно Марка

С поля битвы в горы унесли.

В высотах заоблачных, в пещере,

Он узнал про плен страны родной;

И вскочил, и выхватил он саблю,

И, подняв ее над головой,

Острием, в упор, ударил в камень...

Он ударил, чтоб ее сломать,

Но о камень не сломалась сабля,

А вошла в него по рукоять;

Сам же Марко, силою чудесной

В этот миг внезапно поражен,

Повалился на землю в пещере

И в глубокий погрузился сон.

Высоко пещера та в Балканах;

Духи гор все входы стерегут,

Вкруг играют с молнией и громом,

С ветром песни буйные поют.

Ту пещеру пастухи лишь знают.

И сказали духи пастухам:

«В срок свой сабля выпадет из камня,

Встанет Марко и отмстит врагам!»

И с тех пор к пещере по утесам

Пастухи взбираются тайком:

Триста лет не трогалася сабля,

Триста лет спал Марко крепким сном.

В крае сербском вознеслись мечети;

Янычар, в толпе, средь бела дня,

По базарам жен давил копытом

Своего арабского коня.

Царь и царство, пышный двор и баны,

И пиры, и битвы — отошли

В область снов, как светлое виденье,

В область царств, исчезнувших с земли...

Вдруг раздался словно гул подземный,