Литмир - Электронная Библиотека

Над жизнью Иго и Весы.

Мы с солнцем шепчемся, цветя, под звон косы;

Детей качаем над могилой;

И жребий каждого в свой час к земле немилой

Склонят бессмертные Весы.

И никлый стебль живит наитие росы,

И райский крин спалили грозы.

Железа не тяжки: но тяжко весят — розы,

И ровно зыблются Весы.

Пусть, с пеной ярых уст, вся Скорбь, что рвет власы,

Вас накреня, в рыданьях душных,

На чаше виснет Зол, вы ж играм сильф воздушных

Послушны, чуткие Весы!

Совьются времена — в ничто; замрут часы;

Ты станешь, маятник заклятья!

Но стойкий ваш покой всё чертит крест Распятья,

Неумолимые Весы!

215. MI FUR LE SERPI AMICHE{*}

Dante, Inf., XXV, 4[1]

Валерию Брюсову

Уж я топчу верховный снег

Алмазной девственной пустыни

Под синью траурной святыни;

Ты, в знойной мгле, где дух полыни, —

Сбираешь яды горьких нег.

В бесплотный облак и в эфир

Глубокий мир внизу истаял...

А ты — себя еще не чаял

И вещей пыткой не изваял

Свой окончательный кумир.

Как День, ты новой мукой молод;

Как Ночь, стара моя печаль.

И я изведал горна голод,

И на меня свергался молот,

Пред тем как в отрешенный холод

Крестилась дышащая сталь.

И я был раб в узлах змеи,

И в корчах звал клеймо укуса;

Но огнь последнего искуса

Заклял, и солнцем Эммауса

Озолотились дни мои.

 Дуга страдальной Красоты

Тебя ведет чрез преступленье.

Еще, еще преодоленье,

Еще смертельное томленье —

И вот — из бездн восходишь ты!

216. ЖЕРТВА АГНЧАЯ{*}

Есть агница в базальтовой темнице

Твоей божницы. Жрец! Настанет срок —

С секирой переглянется восток, —

И белая поникнет в багрянице.

Крылатый конь и лань тебя, пророк,

В зарницах снов влекут на колеснице:

Поникнет лань, когда «Лети!» вознице

Бичами вихря взвизгнет в уши Рок.

Елей любви и желчь свершений черных

Смесив в сосудах избранных сердец,

Бог две души вдохнул противоборных —

В тебя, пророк, — в тебя, покорный жрец!

Одна влечет, другая не дерзает:

Цветы лугов, приникнув, лобызает.

217. ЖРЕЦ ОЗЕРА НЕМИ {*}

Лунная баллада

Я стою в тени дубов священных,

Страж твоих угодий сокровенных,

Кормчая серебряных путей!

И влачит по заводям озерным

Белый челн, плывущий в небе черном,

Тусклый плен божественных сетей.

 И влачатся, роясь под скалами,

Змеи-волны белыми узлами;

И в крылатых просветах ветвей,

Дея чары и смыкая круги,

Ты на звенья кованой кольчуги

Сыплешь кольца девственных кудрей.

Так я жду, святынь твоих придверник,

В эту ночь придет ли мой соперник,

Чистая, стяжавший ветвь твою,

Золотой добычей торжествуя,

Избранный, от чьей руки паду я,

Кто мой скиптр и меч возьмет в бою.

Обречен ли бранник твой, Диана,

Новой кровью жадный дерн кургана

Окропить и в битве одолеть?

И сойдешь ты вновь, в одеждах белых,

На устах пришельца омертвелых

Поцелуй небес напечатлеть.

И доколь, кто тайн твоих достоин,

Не придет, я буду, верный воин,

Жрец и жертва, лунный храм стеречь,

Вещих листьев слушать легкий лепет

И ловить твоих касаний трепет,

Льющихся на мой отсветный меч.

РУНЫ ПРИБОЯ{*}

218. ВАЛУН

...На отмели зыбучей, где начертал отлив немые письмена. «Кормчие звезды»

Рудой ведун отливных рун,

Я — берег дюн, что Бездна лижет;

В час полных лун седой валун,

72
{"b":"819323","o":1}