Но мне ты поведай: какая
30 Нам путь отмевает тень,
Меж тем как на луге, сверкая,
Почил ослепляющий день?»
— «Взгляни: не древо ль мреет
На дальнем колене пути?
Грядущее тению реет —
С той тени ноге не сойти».
«Спешим — да избудем вскоре
Судеб неизбытную тень!
Как там, на цветущем просторе,
40 Прекрасен струящийся день!..
И мнится — мы близко... В боязни
Блуждает взор окрест...
О Боже! готов ли для казни,
Забыт ли сей праздный крест?»
— «Здесь грань тропы плачевной,
И светел отселе путь;
И гость да возляжет полдневный —
В последней тени отдохнуть».
«Ждало на пути меня дело:
50 Сей крест был тайный магнит!
Возьмите ж это тело
И радость, что путь мой сулит!
Свершайте дело распятья!
Распни мое тело, брат!
И люди станут братья!..
Что медлит гвоздь и млат?..»
— «Сей крест не жертвы просит:
Смиреньем пожри за мир!
Он небу покорность возносит,
60 Земле — вещает мир».
«Всё снов опьяняющих дали!
Очей, ах! у Гордости нет!
Ты мнил: на подвиг дали
Тебе простор и свет.
Глупец! то — труд непосильный,
И путь — не по силам твоим!
Узнай свой крест могильный
И яму сырую под ним!..»
— «Игралища буйных мечтаний!
70 Милей им истомный обман,
Чем темный праг скитаний,
Чем легкий прах полян!»
28. ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ{*}
Над смертью вечно торжествует,
В ком память вечная живет.
Любовь зовет, любовь предчует;
Кто не забыл — не отдает.
Скиталец, вдаль — над зримой далью —
Взор ясновидящий вперя,
Идет, утешенный печалью...
За ним — заря, пред ним — заря...
Кольцо и посох — две святыни —
Несет он верною рукой.
Лелеет пальма средь пустыни
Ночлега легкого покой.
ГЕСПЕРИДЫ{*}
Μῆλά τε χρύσεα καλά παρ’ Ἑσπερίδων λιγυφώνων. Orph.[1]
29.ГОЛОСА
Муз моих вещунья и подруга,
Вдохновенных спутница менад!
Отчего неведомого Юга
Снится нам священный сад?
И о чем под кущей огнетканой
Чутколистный ропщет Дионис,
И, колебля мрак благоуханный,
Шепчут лавр и кипарис?
И куда лазурной Нереиды
Нас зовет певучая печаль?
Где она, волшебной Геспериды
Золотящаяся даль?
Тихо спят кумиров наших храмы
Древних грез в пурпуровых морях;
Мы вотще сжигаем фимиамы
На забытых алтарях.
Отчего же в дымных нимбах тени
Зыблются, подобные богам,
Будят лир зефирострунных пени —
И зовут к родным брегам?
И зовут к родному новоселью
Неотступных ликов голоса,
И полны таинственной свирелью
Молчаливые леса?..
Вдаль влекомы волей сокровенной,
Пришлецы неведомой земли,
Мы тоскуем по дали забвенной,
По несбывшейся дали.
Душу память смутная тревожит,
В смутном сне надеется она;
И забыть богов своих не может —
И воззвать их не сильна!
30. ТРИЗНА ДИОНИСА{*}
Зимой, порою тризн вакхальных,
Когда менад безумный хор
Смятеньем воплей погребальных
Тревожит сон пустынных гор,
На высотах, где Мельпомены
Давно умолкнул страшный глас
И меж развалин древней сцены
Алтарь вакхический угас, —
В благоговеньи и печали
Воззвав к тому, чей был сей дом,
Менаду новую венчали
Мы Дионисовым венцом:
Сплетались пламенные розы
С плющом, отрадой дерзких нег,
