Отсветы долгие
Долу колышутся —
Влаги лазоревой
Облаки белые.
С небом целуется
Влага разливная...
К небу ли вскинет
Тихие взоры —
Небом любуется
Невеста небесная;
Глянет ли долу —
Небес не покинет,
В ясно-текучих
Ризах красуется,
Сидючи, дивная,
На ярах сыпучих
Белых прилук...
А по раздолу,
В станах дремучих,
Синие боры
Стали бесшумные, —
Думы ль умильные
Думают, думные,
Думают, сильные,
Чуда ли чают —
Ветвьем качают,
Клонят клобук...
Где ты? — явись очам!
Даль ты далекая,
Даль поднебесная,
Райская мать!..
Вот они, нагория
Дальние синеются;
Ясно пламенеются
Пламенники Божий:
Станы златоверхие
Воинства небесного,
Града святокрестного
Главы огнезарные...
20. ЗАРНИЦА{*}
Как Зарница по подне́бесью гуляла,
Темной ночкой по широкому играла.
Ей возговорит на небе черная Хмара:
«Что ты рыщешь, Молонья́ — млада Зарница,
Темной ночкой, одиночкой, молодица?
Что ты рыщешь, аль кого по свету ищешь?
А и где же, молодица, твой хозяин?
Уж как был ни на пяде́нь Гром неотступен;
А и ныне Громовик не громыхает.
Али братцу зла прилука прилучилась?
Али ладе стар милой друг принаскучил?»
Отвечает Молонья́ — млада Зарница:
«Ой же Хмара ты, золовушка-сестрица!
Не прети мне по подне́бесью гуляти,
Втихомолку по привольному гуляти!
Не буди ты государя — грозна братца!
Как дово́ли я со Громом нашаталась,
По весне ли со веселым наигралась:
Порезвился ярый в пору, притомился,
И залег он в лютокаменных пещерах.
Да меня ль, младу, в надземье не пускает,
На постели со просонья обымает.
А потеха молодице утаиться,
Из глубоких подвалов утаиться,
Те железные затворы разомкнути,
По степи ли по широкой промелькнути,
С перекатной со звездой перемигнуться,
В тихих заводях зеркальных оглянуться!»
21. ПОД ДРЕВОМ КИПАРИСНЫМ{*}
Под тем ли под древом кипарисным
Алые цветики расцветали.
«Не прети же Ты, Мати, мне, младу,
Алые цветики собирати,
Красные веночки соплетати,
Древо кипарисно украшати!»
— «Ты нарви, нарви Матери, Чадо,
Набери мне семь цветиков алых,
Положи Мне на самое сердце:
Не семь цветиков алых на сердце —
Семь точатся капель алой крови
Из груди, седмижды прободенной».
22. МИЛОСТЬ МИРА{*}
Единого разноглагольной
Хвалой хвалить ревнует тварь.
Леп, Господи, в Руси бездольной
Твой крест и милостный алтарь!
И нужен нам иконостаса,
В венцах и славах, горний лик,
И Матери скорбящей лик,
И лик нерукотворный Спаса.
Ему, Кто, зрак прияв раба,
Благий, обходит наши нивы, —
И сердца темная алчба,
И духа вещие порывы!..
Нет, Ты народа моего,
О Сеятель, уж не покинешь!
Ты богоносца не отринешь:
Он хочет ига Твоего!
23. РУССКИЙ УМ{*}
Своеначальный, жадный ум, —
Как пламень, русский ум опасен:
Так он неудержим, так ясен,
Так весел он — и так угрюм.
Подобный стрелке неуклонной,
Он видит полюс в зыбь и муть;
Он в жизнь от грезы отвлеченной
Пугливой воле кажет путь.
Как чрез туманы взор орлиный
Обслеживает прах долины,
Он здраво мыслит о земле,
В мистической купаясь мгле.
24. СТИХ О СВЯТОЙ ГОРЕ{*}
Трудна работа Господня. Слова Вл. Соловьева на смертном одре (В. Евр, 1900, IX, 420)
