Я не уловила логику между ее откровенностью и нежеланием переходить на «ты», вернула разговор к замкнутой плоской кривой и через два месяца накатала по ней пару сотен страниц о Чарли, Филиппе и других составляющих уравнения 2πr, все события которых были, как уже упоминалось выше, выдуманы, а совпадения случайны.
Со слов Чарли их пожизненный разговор с Филиппом тянулся, как манящий аромат, по лестничному серпантину московской высотки. То есть запах у Филиппа все же присутствовал, но мое принимающее устройство было заточено исключительно под засевшего у меня в печенках Германа. Так вот не успела старательная Рита сдать первую и начать готовиться ко второй сессии, как уже была по самый катарсис влюблена в своего препода по психологии ощущения и восприятии – интроспективного, упоительного Филиппа.
Знакомство Фила и Риты случилось годом ранее, еще в школе. Молодой человек поступил на практику в экспериментальный биологический класс гимназии №1543 в феврале 1991 года. В то обычное утро, на второй перемене, выпускница Рита чуть замешкалась на ступенях в правом крыле, собирая содержимое соскользнувшего с плеча расстегнутого рюкзака. Едва запихнув все выпавшее как попало внутрь и защелкнув застежку, девушка внезапно спиной уловила зомбирующую голосовую вибрацию, вызвавшую мгновенное оцепенение. Витиеватая речь, доносившаяся с верхней лестничной площадки, удерживала девушку в тисках несколько минут, и затихла лишь с призывом звонка к третьему уроку.
Рита, не оборачиваясь, поспешила высвободиться из плена, ловко преодолела пять ступеней и через сто шагов уже сидела за партой, готовая к знакомству с новым преподом. Так как там, на лестнице, обернуться и поднять голову не было никакой возможности, вошедший аспирант не вызвал в ней особой реакции до первой вибрации, идентичной недавно парализовавшей ее.
– Ну, привет, мистер мажор! – мысленно произнесла ученица. – Хотя, на мажора совсем не похож. Тогда почему из МГУ? На другой вуз папочка, большой невыездной начальник, не накопил? Лучше бы сразу в Ель, что уж мелочиться? – Марго знала от учителя биологии, что было несколько кандидатур, но выбрали именно МГУшника.
– Высокий, худощавый, с крупными среднерусскими чертами лица, непослушной кудрявой шевелюрой все того же среднерусского оттенка. Пронзительный карий прицел, скрытый старомодной оптикой. Обычный препод, если бы не длинные хирургические пальцы, – подавляя любопытство, размышляла девушка.
– Черт, возьми карандаш в руки, отвлекись, перестань, как идиотка, заводить на каждого дело с особыми приметами. Обычный он. Имя, интересно, тоже обычное?
Подготовка досье заняла целых двадцать секунд до того, как вербовщик произнёс уже знакомым гипнотическим тоном:
– Доброго всем утра, юные дарования! Давайте знакомиться. Так уж вышло, что я ношу имя королевских особ. Но для вас я просто доктор Филипп, – преувеличивая свою значимость, вполне уверенно выдал всего лишь автор готовой к защите кандидатской.
– Я намереваюсь забрать лучших из вас в лучший московский ВУЗ. Есть желающие?
Выпускники юмор не оценили, а Рита, сидевшая за второй партой в левом ряду, неодобрительно щурясь, следила за движениями его длинных красивых пальцев, и проговаривала про себя циклично «Филипп-Филипп-Филипп», не осознавая, как ломает карандаш на мелкие кусочки.
С того самого карандаша подготовка к поступлению в университет, откуда прибыл неопознанный объект, стала целью и смыслом её шестнадцатилетний жизни. Девушка готовилась днями и ночами, будто от этого зависело не только направление деятельности на ближайшие три, или, если повезёт, целых пять лет, но вся ее целиком неподдающаяся в силу возраста измерению жизнь. Молодости ведь никто не удосуживается доходчиво пояснить, что первое образование зачастую не то, что будет сопровождать тебя по жизни, не то, что будет тебя кормить и, тем более, радовать. Предвступительная пора настолько стремительна и часто хаотична, что отнестись к ней философски выходит крайне редко. Это всегда гонка в неопознанную даль, попытка осязать неосязаемое, копилка ожиданий, которым в 90% не доведётся сбыться.
С Ритиным дотошным подходом получить наивысший проходной балл, казалось, просто, но на экзаменах, услышав из уст того самого аспиранта элементарные вопросы, те, на которые абитуриентка отвечала раньше сходу и без запинки, она будто онемела.
В тот день, седьмого июля 1991 года, Рита стояла за кафедрой, а Филипп находился зачем-то очень-очень близко, намного ближе, чем в обычной подготовительной жизни. Внутри нее все ходило ходуном, она силилась сформулировать хоть одну здравомыслящую фразу, но, увы, выходили лишь нелепые обрывки и неточности. Приёмная комиссия качала головой, задавала, как ей казалось, спасительные дополнительные вопросы, но тем самым только ухудшала сложившийся казус. Нет, Маргарита не набрала ни средний балл, ни удовлетворительный. Можно было забыть не только о бюджетном обучении, но и о дальнейшем общении с Филиппом.
Стыд залил ее юное личико, вынес из стен главного вуза столицы, полных несбывшихся надежд, и приземлил на скамейку гигантской аллеи, переживать позор и соображать, что делать дальше. Тем же вечером мама Маргариты, Наталья Петровна, расстроилась куда больше. Женщина рисовала перспективы выпрашивания денег у отца Риты, поиска третьей ночной подработки. Но, к счастью, ни того ни другого не потребовалось, Филипп уговорил приемную комиссию зачесть экзамен, он дал лучшие рекомендации и уверил всех, что подготовка Маргариты заслуживает наивысшего балла, что девушка банально перенервничала и что это все было простым недоразумением. В самом деле, что не сделаешь ради талантливой студентки?! Так Рита поступила на бюджет, ведь на других экзаменах Филиппа с его парализующим голосом не было, и получить заслуженные пятерки никто не мешал.
С первого же семестра студентка показала себя усердным, трудолюбивым, со всех сторон положительным, но крайне требовательным, в первую очередь, к себе человеком. Ее не устраивали просто конспекты. После лекций Маргарита донимала преподавателей вопросами о списке дополнительной литературы для самостоятельного изучения, о неточностях и недостоверностях тех или иных фактов, о ее личных наблюдениях и выводах. Отчетные работы Риты, всегда подготовленные раньше срока, носили не сугубо теоретический, но по большей части практический и даже научный характер. Пытливость и дотошность подопечной не редко вводили в замешательство и самого Филиппа. Он улыбался и любил повторять:
– Вы далеко пойдёте, Маргарита! Я ещё буду вами гордится.
Студентка в смущении отводила взгляд и задавала ещё один заковыристый вопрос. После второй, закрытой на отлично сессии девушка устроилась работать на кафедру, чтобы не только быть ближе к любимому делу, но и сократить путь к бушующим ожиданиям Филиппа.
Ближе к октябрю робкий, как это часто бывает у психов (в смысле у психоспециализированных личностей), но все же роман начал подавать признаки жизни. Маргарита восемнадцати лет прикрывалась образом недотроги так талантливо, что Филипп намеренно держался на расстоянии вытянутой руки. Они гуляли долгими молчаливыми прогулками, особенно радовались, когда попадали под дождь, вымокали до нитки на бегу до ближайшей остановки, ели мандарины, смущались, когда взгляды их пересекались и смаковали каждую совместно проведённую минуту. Эти трепетные полгода привели влюблённых к первому чаепитию в квартире Филиппа, первому завтраку в постели, первой подготовке к сессии и кандидатской в обнимку, с нормальными психическими отклонениями, помноженными на несовместимость и невозможность.
Маргарита с виду была чиста и невинна, но ее теоретические познания и с пристрастием изученные премудрости извлечения удовольствия из своего тела дали бы фору трём Филиппам. При этом сам он, как нормальный псих, уговорив девушку переехать к нему, не спешил начинать изыскания интимных аспектов. Нет, он не то, чтобы не хотел ее. Совсем наоборот. Филипп обожал свою Чарли. Именно тогда док стал так называть Риту после ее рассказа про сгоревшую заживо жену мистера Рочестера. Чарли с каждым днем захватывала все новые и новые рычаги влияния, пробуждала в своем учителе слабость до ее откровений, доигрывала эпизоды по своим правилам, предоставляя на обозрение идеальный образец распутной пуританки с заоблачным IQ и жаждой открытий.
