– Я нашел бобра! Большого-пребольшого! И мы вместе разобрали-развалили домик того дурака!

– То есть, всю ночь вы разбирали дом? – уточнила я.

– Нет-нет, только половину ночи, – честно сказал енот.

– А вторую половину вы что делали? – спросила я, чувствуя, что ответ мне явно не придется по душе.

– А вторую половину мы рисовали красивое послание перед его домом, чтобы он знал, от кого подарок

– И что за послание вы с бобром оставили? – я спрашивала спокойно, но мысленно уже стонала – что-то мне подсказывало, что этот милый амбициозный енот помог приобрести мне врага на веки вечные.

– Передавали «привет» от будущей повелительницы мира и напоминали, что к таким персонам надо относиться с должным уважением и почтением, а не предлагать свое бренное тело, маленький меч и мелкое сердце! – гордо возвестил енот.

Не схватилась я за голову от слов енота только по одной простой причине – от шока застыла соляным столбом.

– Хозяйка, хозяйка, вы не рады?

– Как думаешь, буду ли я рада тому, что ты совершил преступление, за которое кого-то из нас по законам, которых я даже не знаю, могут посадить или заставить платить штраф? – спросила я, уже зная, как проучу не в меру активного и амбициозного енота.

– Эм, хозяйка, а зачем вам посох? – настороженно спросил енот.

– В воспитательных целях, – ответила я. – Разумеется, я против насилия, но иногда, думаю, сделать исключение можно.

– К-какого н-насилия? – енот посмотрел на мой посох. – Хозяйка, вы меня хотите убить?!

– Здесь не умирают, верно? – напомнила я.

– Тогда покалечить?!

– Ну что ты! Я же лекарь, исцелю, – улыбнулась я этому негоднику.

– Но вы не умеете!

– Заодно и научусь, сплошная польза, – сказала я еноту, который смотрел на меня полными ужаса глазами.

– А если я скажу, что так больше не буду? – робко попросил енот, пытаясь состроить жалобную мордашку. Бесполезно. Хитрость так просто не стереть.

– Как так ты не будешь поступать? – спросила я.

– Подговаривать бобров разрушать чужие дома? Разбирать вещи до ниток, а предметы до винтиков? – начал перечислять енот, загибая пальчики на своих лапах. – Бросать чужие важные документы в ночной горшок? Подкладывать чужое исподнее под подушку, чтобы любовница отбила что-то ценное?

Однако… обширный у енота список. Я еще не была уверена в том, что получила врага? Что ж, теперь я точно знаю: где-то в новом мире бродит смертельно обиженный на меня мужик.

– Нет, милый мой фамильяр, неправильно.

– Тогда что? – растерянно спросил енот и оглянулся на Кая, словно искал у него подсказку.

– Кай, закрой, пожалуйста, уши, – попросила я сына. – Тут немного взрослый разговор, хорошо?

Точнее, не взрослый. Я всего лишь планировала научить енота кое-чему нехорошему. Он взрослый, делает глупости, так что ему это будет важно и полезно знать. А вот моему сыну определенно не стоит – он слишком хороший ребенок для таких вещей.

Кай наблюдал за нашей с енотом перепалкой с огромным интересом. Он-то прекрасно знал, какая я, когда злюсь. И, разумеется, что я никогда не подниму посох на кого-то настолько маленького и беззащитного, хоть и редкостно «вредительного». Но вот попугать могу с легкостью, чтобы усвоил кое-какие вещи на будущее.

Поэтому он без малейших колебаний послушался меня:

– Хорошо. Надолго мне уши закрывать?

– Две минуты, пожалуйста, – попросила я, а потом, увидев, что Кай подошел к окну, отвернулся, зажмурился и плотно прикрыл уши, четко сказала еноту: – Когда творишь такие пакости, делай это так, чтобы никто не догадался. Понял?

– Х-хозяйка? – ох, кажется, я вогнала в шок амбициозного енота. Ну, не только ему меня удивлять?

– Не смей оставлять улики. Надпись – улики, разбор вещей – улики. Если хочешь кому-то сделать пакость, будь добр, сделай так, чтобы никто в этом мире не понял, что это ты, хорошо?

– Мне следующий раз лучше эти вещи закопать? – робко уточнил енот.

– Если ты сможешь сделать так, чтобы никто их не нашел, а хозяин вещей не вычислил ни тебя, ни меня, ни кого-то из нашего окружения, то закапывай.

– П-понял. Хозяйка…

– Что?

– Мам, я открываю уши! – предупредил меня Кай, тут же поворачиваясь в нашу сторону.

Енот, который после своих последних слов смотрел на меня с приоткрытым ртом, вдруг спрыгнул на пол и начал кататься туда-сюда: от входной двери к окну и обратно.

– Мам, что с ним? Ты его слишком сильно напугала? – обеспокоенно спросил Кай.

– Вроде бы нет, – растерялась я, тут же заставляя свой посох исчезнуть – ну хоть чему-то научилась. – Енот, ты как? Ты в порядке? Енот?

– Я как? Я в восторге! Хозяйка, вы обалденная! – сказал енот, продолжая кататься по полу, судя по всему… от радости и этого самого восторга. – Хозяйка из хозяек! Твои слова такие мудрые, такие прозорливые! Мне стыдно, что я сам до этого не догадался!

– Может, и потрясающая, но до сих не представляю, что нам будет за твое отмщение. Кай, не знаешь, чем обернется творчество енота для нас? – спросила я у сына.

Тот отрицательно помотал головой:

– Без понятия. Я никогда такого не делал, так что не знаю, что будет. Спроси обязательно у Итана. Обычно за разрушение чужого имущества платится штраф, но у тебя ситуация чуть сложнее. Если я правильно понял, то тот мужик тебе угрожал, так что, возможно, и ничего не будет.

– Хорошо, обязательно спрошу, – сказала я. – Мы сейчас спускаемся вниз?

– Ага, поедим чего-то. Я, кстати, выполняю твою просьбу, можешь спросить у Энри.

– Какую просьбу?

– Ем кашу по утрам. Энри мне постоянно ее готовит, – улыбнулся Кай, а я не сдержалась и растрепала его волосы: все равно у него на голове бардак, быстрее причешется.

– А зубы чистишь? – строго спросила я.

– Заклинание очищения, – сказал Кай. – Тут не существует ни пасты, ни зубной щетки. Ты просто используешь заклинание – и уже чистенький с ног до головы.

– Тут нет ванных и душа? – с ужасом спросила я.

– Есть, но больше для удовольствия, – ответил Кай, а потом повернулся к еноту и сказал: – Эй, мы уходим, ты тут останешься. Мам, дай ему имя, а? А то как-то неудобно обращаться.

– Имя? Сложный вопрос, – вздохнула я.

– Почему? – удивился Кай.

– Пока на ум приходят только очень ехидные слова, – шепотом ответила я, а потом, чтобы не обидеть енота, громче добавила: – Над такой важной вещью надо обязательно тщательно подумать.

Я очень рассчитывала, что смогу с утра еще немного поговорить с Каем, но увы. Во время еды он был не очень разговорчив, да и его нервозность мне не нравилась. Он пытался ее скрыть, но кое-какие привычки – дергание кончиков волос, потирание ложки между большим и указательным пальцем – выдавали с головой. За четыре года могло многое произойти, но я знала характер своего ребенка. Кай смелый, упорный и на удивление самостоятельным. В принципе, дети, которые тяжело болеют, взрослеют намного быстрее сверстников. Что заставляло его волноваться? Приют – это всего лишь обычное учреждение, Кай в свои восемь таких навидался. Сходить туда – формальность, если я правильно поняла. Так почему Кай казался таким обеспокоенным? И почему не позволял пойти ни мне, ни Итану?

С этими тяжелыми мыслями я принялась за еду. Мы с сыном успели съесть наш завтрак – на удивление вкусную кашу на молоке, – как в столовую зашел Итан.

После чего все закрутилось с дикой скоростью: Кай запихнул в себя остатки завтрака, оттащил Итана в сторону и начал что-то ему втолковывать, на что тот лишь послушно кивал. Я услышала лишь то, что теперь Итан отвечает за меня головой и остальными ценными частями тела.

– Удачи в дороге! – я только успела пожелать Каю, прежде чем он, махнув рукой на прощанье, оставил нас с Итаном вдвоем на первом этаже гостиницы.

Итан присел за столик, открыл книгу и начал читать. Что ж, спасибо ему, что терпеливо позволил мне закончить завтрак. Как только я доела, то книга из рук «фея» сразу же исчезла. Только после этого я пристально посмотрела на Итана. Он ответил мне не менее пристальным взглядом. И я предвкушающе улыбнулась.