Это прозвучало так спокойно и обдуманно, что мать не решилась возразить.

– Хорошо. Только давай так договоримся, ты окончишь в городе седьмой класс. Дальше можешь учиться в Кишуге и жить у дедушки. – Мария рассудила с дочерью лучше сейчас не спорить, а за девять месяцем многое может измениться.

***

Аля оказалась права: сначала она видела отца каждые выходные, потом раз в две недели, а весной уже раз в месяц. Он нашёл новую работу и окунулся в неё с головой – на дочь времени не оставалось. Аля тяжело переживала развод родителей, стала дерзить и хуже учиться. В ноябре мать вышла замуж второй раз, но новый муж в их квартире не появился.

Совершенно случайно из беседы мамы и её лучшей подруги Алька узнала: он хочет, чтобы они переехали к нему. Олег Николаевич оказался маминым начальником и жил в большом особняке на центральной улице города.

Дня через три после подслушанного Алей разговора, мама сказала:

– Доченька, как ты смотришь на то, чтобы переехать к Олегу Николаевичу? Тебе у него понравится. Дом огромный, красивый, есть бассейн с подогревом и чудесная детская комната. А учиться ты будешь в новой школе, рядом с домом. Очень удобно.

Альке хотелось накричать на неё, пришлось стиснуть зубы, закрыть глаза и считать до десяти. Мария в ужасе смотрела на замершую дочь, рискнула переспросить.

– Что скажешь?

Аля открыла глаза и бесцветным голосом произнесла:

– Мама, зачем ты спрашиваешь, если всё уже решила за меня?

Мария растерялась.

– Ты уже большая девочка. Я хочу знать твоё мнение.

Алю снова захлестнула злость и обида.

– Тебе на самом деле не нужно моё мнение. Скажи честно, уже договорилась о переводе в новую школу?

Мать покраснела и стала нервно поправлять волнистые светлые волосы. У дочери были точно такие же, а вот цвет глаз разный. Мария не раз ловила себя на мысли, что взгляд Алины трудно вынести. Она, например, не выдерживала и всегда отводила взор.

– Договорилась. В начале декабря ты пойдешь в гимназию «Росток». Там получишь лучшее образование.

– А ничего, что мои друзья и подруги окажутся на другом конце города? – выпалила Аля. Предательские слезы покатились из глаз. Ей показалось, что её мир продолжает стремительно разрушаться: сначала ушел отец, теперь она лишится друзей, дома, в котором жила с рождения.

– Ты же у меня умничка, найдешь новых, – пробормотала Мария, желая поскорее закончить тягостный разговор.

– Точно! Это пустяки. Можно поменять: дом, друзей, школу. Ты, мамочка, поменяй ещё дочку, тебе же проще будет! – Альке показалось, всё восстало против неё, и она отчаянно закричала: – Не хочу тебя видеть. Уйди!

– Алечка, успокойся. Не заметишь, как появятся новые подружки.

Через неделю они переехали в трехэтажный особняк Олега Николаевича. Алька за три дня до этого события поговорила с отцом. Он не мог взять её к себе: папа тоже женился, забыв сообщить об этом дочери. Молодая жена оказалась действительно молодой. Девушке недавно исполнилось двадцать три года, и ей совсем не хотелось возиться с чужим ребенком. После разговора с отцом, чувствуя себя преданной обоими родителями, она долго гуляла по улицам города, пока не замерзла. Мать встретила криками и упреками.

– Где ты была? Я чуть с ума не сошла, разыскивая тебя! Обзвонила всех твоих друзей, собралась идти в милицию. Ты специально доводишь меня до нервного срыва. Мне и так тяжело, а тут ещё твои капризы.

Алина подняла на мать чёрные непроницаемые глаза, которые на худом, бледном лице горели мрачным огнем.

– Мне тоже нелегко, мама.

Мария вздрогнула: ну откуда у дочери такие глаза. У неё самой светло-карие, у бывшего мужа серые. Иногда ей казалось, она совсем не знает своего ребенка. Подруги, взрослые женщины, почему-то побаивались её девочку. Мария тряхнула головой. Все-таки они с мужем эгоисты, устраивая свою судьбу, думали об Алине в последнюю очередь. Они поженились двадцатилетними. Не окончив институт, она родила дочь. В детский сад девочку отдали в трехлетнем возрасте. Мария нашла работу секретаря в большой строительной компании. Там же спустя семь лет встретила Олега Николаевича.

Она подошла к Але, обняла.

– Прости нас, малышка, мы с папой сильно виноваты перед тобой. – У неё сжалось в горле – дочь приникла к ней всем телом.

Родителям Али исполнилось только по тридцать четыре года, но они казались ей пожилыми.

В огромном доме, куда они перебрались с мамой, Алька чувствовала себя неуютно. Домработница встретила подростка неласково: по её мнению: от детей только лишние хлопоты и уборка. Олег Николаевич доброжелательно говорил с падчерицей, но чувствовалось, ему неинтересна ни сама девочка, ни её проблемы. Даже мама, как заметила Алина, испытывала неуверенность и общалась с ней рассеянно, думая о чём-то своем. В последнее время их беседы протекали по-обычному сценарию.

– Как дела в гимназии? Двоек не нахватала?

– Нет. Всё нормально. – Если Аля начинала что-то рассказывать, то часто замечала отсутствующий взгляд матери.

И обижалась: «Зачем спрашивала, если по фигу!»

– Нет, нет. Я слушаю.

– А я уже всё сказала.

Алина скучала по друзьям. Несколько раз ездила в прежнюю школу. Сначала её радостно встречали, расспрашивали, но постепенно Алька стала понимать: они отдаляются. В выходной день она договорилась сходить в кино на дневной сеанс с подругой Катей. Приехала в свой бывший двор и села на лавочку, ожидая одноклассницу. В назначенное время Катя не появилась. Алина позвонила ей.

– Катька, привет! Ты где, я уже двадцать минут жду тебя во дворе.

– Ой, Аль, прости, я забыла. Мы всем классом на дне рождения у Светы. Приходи сюда. – В трубке послышались звуки музыки и весёлый смех.

– Неудобно как-то, я без подарка.

– Брось, все будут рады тебя видеть. Ждём.

До Алины донёсся голос Светланы.

– Катька, скажи пусть Дольникова приходит, не заморачивается.

В трубке телефона снова раздался смех и музыка.

Алька с минуту подумала и решилась: «Почему бы и не пойти. Увижу сразу весь класс».

Света жила на первом этаже. В подъезде Аля натолкнулась на группу мальчишек одноклассников. Они с видом заправских курильщиков небрежно держали сигареты двумя пальцами и стряхивали пепел в жестяные банки из-под пива.

– Кто к нам пришёл?! Дольникова! – поприветствовали её ребята.

Девочки тоже обрадовались появлению Алины. Чуть погодя после вопросов о том, нравится ли ей в новой школе, какие там учителя? Одноклассники постепенно заговорили о своём. У них появились общие от неё тайны и дела. Аля ощутила себя чужой.

В апреле она не поехала к бывшим друзьям, а они перестали ей звонить.

Аля чувствовала себя никому не нужной и одинокой. Часто плакала у себя в комнате, и только разговоры по телефону с бабушкой и дедушкой поддерживали дух. Ни к новой школе, ни к ученикам Алька так и не привыкла. Упрямство не позволяло ей скатиться на тройки, но угрюмый и недовольный вид сделали своё дело – с ней не хотели дружить одноклассники. Дерзкую, черноглазую школьницу невзлюбили и учителя.

В мае Алина ожила и повеселела. Она твёрдо решила жить у родителей мамы. Настроение сразу поднялось, и на хмуром лице Альки наконец появилась улыбка. На это обратил внимание даже вечно занятый Олег Николаевич.

– Машенька, а у твоей дочери замечательная улыбка. Глядя на неё, хочется самому улыбаться.

– Ну слава богу, Алька воспряла духом, – обрадовалась Мария. – Я не знала, как сообщить, что через четыре месяца у неё появится братик.

Олег Николаевич ласково обнял жену и, как ребенка, погладил по голове.

– Я так счастлив. Аля привыкнет. Всё будет хорошо.

– Надеюсь. На неё слишком много всего свалилось.

За ужином Олег Николаевич подмигнул Але и торжественно произнёс:

– У нас для тебя новость. Машенька, лучше ты скажи.

Мария опасливо покосилась на лицо дочери, в миг ставшее настороженным.