– Опять рискую жизнью? – спросил я.

Мой вопрос она проигнорировала, начав раскрывать полог тайны.

– Любопытно, что эта история имеет прямого отношения к теме последнего урока, – Ванесса снова улыбнулась, – надеюсь, вы внимательно слушали?

– Про Кориса Отвратительного? – припомнил я.

– Про него, – женщина слегка наклонила голову и опустила взгляд в пол, будто что-то вспоминая. – Отвратительным его прозвали гоблины и орки. Несмотря на гоблинские корни, он сильно отличался от своих соплеменников. Как минимум гладкой кожей. Об этом сохранилось мало информации, но Корис был первым и, насколько мне известно, единственным полуэльфом-полугоблином.

Что? Даже по моим меркам уставшего удивляться человека, это звучало странно. Я кое-как привык к эркам и гноркам, а тут такое.

– Кроме того, у Кориса был удивительно острый ум и огромный магический потенциал, – ухмыльнулась вампирша.

– Но постойте, – перебил я. – Как такое вообще возможно? Как я знаю, все метисы… ну эрки там, появились после той войны. До этого ведь никто и помыслить не мог, что такое возможно.

Ванесса Вацлавна усмехнулась:

– Вы не представляете, насколько всё удивительно обернулось. Корис появился вследствие союза гоблинского конунга и дочери короля эльфов.

Я сделал усилие над собой, чтобы не раскрыть от удивления рот. Слишком уж эта новость казалась нереальной.

– Но это ведь полнейшее безумие. – пробормотал я.

– Именно это и кричал король Олаф, когда узнал, что натворила его дочь, – продолжила Ванесса, довольная тем, какой эффект вызвали у меня её слова. – Дочь короля, её звали Лилиель, посвятила более сотни лет генетике, которую эльфы долгое время не принимали за серьёзную науку. И, как оказалось, зря.

Например, люди, поднаторевшие в генной инженерии, создали нас, бессмертных вампиров, как аргумент в противостоянии первородным.

Тогда эльфы открыто враждовали на множество фронтов, гонка боевых искусств была необычайно приоритетна. Ну, до наплыва орков, конечно.

Лилиель, начинала свои исследования с крови эльфов. Она пыталась найти способы усилить магический потенциал первородных. Король Олаф поддерживал её исследования и снабжал любыми ресурсами, какие бы она не попросила.

Я слушал, не перебивая. Ощущение того, что я сейчас узнаю нечто очень важное, не отпускало меня.

– Принцесса сделала много интересных открытий, но самое главное послужило причиной двухсотлетней войны, – вампирша лукаво улыбнулась. – Не говоря уже о том, что король, похоже, собственноручно убил её. По крайней мере, даже информацию о её существовании стёрли отовсюду.

Лилиель обнаружила, что эльфийская кровь удивительным образом взаимодействует с кровью орков и гоблинов.

Тогда зеленокровых рассматривали как альтернативно разумных животных, кое-как научившихся обустраивать быт. Поэтому просьба дочери привезти ей живых гоблинов даже не смутила короля. Дочь попросила сильных и выносливых существ, а Олаф так расстарался, что привёз гоблинского вождя.

После этого его дочь пропала на целых тридцать лет. Сынка воспитывала. Уж не знаю, как там складывался быт в её нетрадиционной семье, но в воспитании она поднаторела. Кстати, запрет на обучение магии кого-то, кроме эльфов, тоже её заслуга. Разрушения и катаклизмы вызванные последней атакой её сына, исправить не могут до сих пор.

– Я уж не знаю, что думать, а как это связано с моими родителями? – спросил я. Глупо, конечно, думать, что я сын принцессы, время не сходится. Но если что-то такое выяснится, я Эльфина загоняю.

– Терпение, Томпсон, – Ванесса улыбнулась, – хорошие истории требуют терпения и внимания.

Выдержав паузу, вампирша продолжила:

– Когда принцесса Лилиэль, спустя тридцать лет, привела пред очи отца своё чадо, король был, мягко говоря, расстроен, – Ванесса усмехнулась. – Олаф попытался убить внука, да только чуть сам не погиб. Юный Корис, которого, к тому же, прикрывала мать, показал королю свой истинный магический потенциал. Замок из железного дерева был разрушен до основания. А на месте поля, в котором семейная ссора завершилась, образовалась тридцатиметровая воронка.

В итоге принцессу смогли обезвредить и взять под стражу. Похоже, она единственная за всю историю реальная принцесса, ради которой выстроили башню-тюрьму. Король Олаф после семейной ссоры восстанавливался почти пять лет, внучок его серьёзно приложил. Ну, а неудавшийся принц, который скрылся в неизвестном, на тот момент, направлении, использовал эти пять лет с большой пользой для себя.

Я не общалась с Лилиэлью лично и не знаю, что было в её голове. Но вот Корис имел не только огромный магический потенциал, но и обладал исключительным умом. В этом я убедилась. К тому же, он оказался прирождённым лидером. Ну а в третьих, Лилиэль научила его не только магии, но и всему тому, что успела узнать в области генетики.

Корис понимал, что в одиночку не сможет спасти мать. Он за какие-то три года сплотил гоблинские и оркские племена на огромной территории южных степей. Гоблинско-оркская орда связала войной весь материк, заставив древних врагов объединится против новой напасти. Раньше ведь никто не воспринимал степных жителей всерьёз, да и земли те были неинтересны.

Зато стоило запахнуть жареным, и вдруг высокомерные эльфы, хитрые вампиры и гордые гномы, вдруг становятся крепкими союзниками. До тех событий, мысль о том, что эльфийская и вампирская аристократия могут сосуществовать в союзе, была безумием. Однако сын Лилиэли смог переубедить весь мир, – Ванесса рассмеялась.

У Кориса был глобальный сложный план, в котором спасение матери было задачей-минимум.

Он шёл завоёвывать трон, принадлежащий ему по праву, и стремился объединить не только зеленокровых, но и вообще весь континент в одну империю. Эту задачу он ставил во главе.

Вдохновлённый идеями своей матери, он запрещал убийства своих будущих подданных. Однако оплодотворение эльфийских, человеческих и гномских самок… простите, женщин, было приоритетной задачей. Нужно ведь было заранее думать о том, чтобы восполнить потери кровопролитной войны.

– То есть, появление эрков, гнорков, и… не знаю, что там получается при смешении с людьми, это был тщательно продуманный план? Так, что ли, выходит? – спросил я.

– То, что было бесчестьем для одних, для Кориса было одним из пунктов плана. В те времена эльфийские дети были большой редкостью. Зато орки оказались даже слишком плодовиты. В итоге почти девяносто процентов женщин понесли. А учитывая то, как трудно эльфийкам забеременеть, случаев прерывания беременности были единицы. Гениальный расчёт, не правда ли?

У гномов дела с рождаемостью обстояли получше, однако, судя по статистике, более чем у сорока процентов оплодотворённых гномих появились гнорчата. По крайней мере, столько выжило.

А вот люди проявили себя по-особенному. Как мне известно, ни один полуорк не родился. Женщин просто сжигали. Наверное, потому что людей просто больше или потому что их век короток. Они могли позволить себе истребить стольких соплеменников без тени сомнений.

Охренеть. Уж не знаю от чего, но я почему-то не удивлён.

Тем временем, Ванесса продолжала:

– Вот вам ещё одна тайна, которую старательно умалчивают, хоть о ней уже и знают все кому не лень. Эрки, потенциально гораздо талантливее в магии, чем эльфы, хоть и не так сильно как ублюдки гоблинов. По поводу физической силы и говорить нечего. Поэтому, пока эльфы у власти, эркам никогда не позволят изучать магию. Только благодаря своему преимуществу в возрасте и природной хитрости, эльфы умудряются держаться на самом верху.

Вот, например, золотая пыль захлестнувшая улицы всего Троеземья. Эльфы самоотверженно борются с этой заразой. Переживают за бедных гоблинов, которых согнали в города, как скот. Рассуждают о том, что несчастные гоблины вдруг резко встали под угрозу вымирания. А зеленокровые ведь потребляют золотую пыль в промышленных масштабах.

Вот только никто не рассуждает о том, что эту дрянь способны делать только эльфы. Ингридиенты такие, что могут добыть одни лишь природные маги. А ещё основными побочными эффектами золотой пыли являются купирование способностей к магии и бесплодие. Очень удобно, не правда ли?