Машину Герды я не взяла – уехала на своей, ибо мы все равно уже спалились. А так будет шанс сменить «лошадку» позже, когда парковка возле больницы святой Мартины перестанет служить местом встречи оборотней и меня. Как так вышло, что все мы оказались в одной клинике? Аулар, конечно, не мегаполис, но и не совсем ведь крошка! Медицинских учреждений тут хватает. Судьба же будто поиздевалась, опять столкнув нас с альфой лбами.

Или все-таки не судьба, а Герда? Вдруг она паршивая овца в своем стаде? Да, вампиры не любят веров, но где гарантии, что эта конкретная ампира не исключение? Может, она только прикидывается другом, а на деле сливает информацию нашим с Микой преследователям? Тогда есть ли смысл ночью брать машину Герды и ехать на дачу, ключи от которой она мне дала? Дом ведь даже не в пригороде, а в какой-то лесной глуши. Там море, скалы и деревья… среди которых часто прогуливаются двуипостасные. И это я про городских говорю, а есть ведь еще и отшельники, предпочитающие селиться в дикой природе. С такими встречаться хочется даже меньше, чем с Итан-аром или очкастой «скалой».

Прикрыв глаза, я потерла пальцами одной руки висок, не отпуская другой руль. Голова не то чтобы болела – скорее, пухла от творящейся вокруг неразберихи. Я не знала, кому можно верить, а кому нельзя. Точнее, знала… всем нельзя! Но отчего-то очень хотелось поверить хоть кому-то. Например, миловидному травматологу с забавными кудряшками и ангельской улыбкой на бледном лице. Обуздав паранойю, решила положиться на интуицию. А она, насколько помню, бабушкину должницу одобрила. Да и Мику Герда спрятала, едва узнав, что в больницу нагрянули веры, а это о многом говорит.

Решено! Еще немного покатаюсь по городу, потом позвоню белокурой ампире, узнаю обстановку и заеду забрать машину. А пока…

Я покосилась на спящего на соседнем сидении волчонка. Очевидно, Герда дала ему какое-то успокоительное, потому что мальчишку разморило, несмотря на стрессовую ситуацию. Если поначалу он дергался и вертел головой, выискивая в скудном потоке машин погоню, полупустые ночные улицы, мелькавшие за окном, и тихая музыка, включенная мною вместо новостного канала, очень быстро его успокоили. Осознав, что никто нас не преследует, Миккель устроился поудобней, прикрыл глаза и почти сразу отключился. Правда, периодически вздрагивал во сне, тихо поскуливал и перебирал руками, будто щенок лапами, но потом снова затихал.

Бедный мой…

Я коснулась жестких черных волос, падающих неровными прядями на его лицо. Смелый отчаянный мальчик: на очкастого верзилу кинулся, меня защищая. Настоящий мужчина растет! И вервольф тоже настоящий! Не то что некоторые.

Мало я этому альфе врезала! Надо было похоронить его под стеллажами, чтобы раз и навсегда забыл, как гоняться за маленькими детьми. И как склонять к сексуальному рабству взрослых злобных ведьм, тоже пусть лучше забудет. Козел белобрысый! Не волк, а… слов нет, кто!

А вообще, странно все. Я раньше думала, что оборотни за своих детенышей любому глотку перегрызут, даже если волчонок им не родственник. Неужели этот гад блохастый, чтобы не подвергать опасности собственную власть, на самом деле готов лишить жизни Мику? В истории, конечно, такие случаи не были редкостью: после государственных переворотов новые правители вырезали семьи бывших царей, дабы устранить наследников. Но где они, а где мы? На дворе двадцать первый век, а не темное средневековье!

Бросив взгляд в окно заднего вида, я вздохнула. Даже неуютно как-то было, что за нами никто не гонится. Ощущение затишья перед бурей.

И все-таки в то, что Итан-ар конченый урод, мне отчего-то не верилось. Большой, сильный и уверенный в себе вер боится хрупкого мальчишки? Бред! Но тогда почему он так упорно его разыскивал? Что ему еще может быть нужно от осиротевшего ребенка? Какой-нибудь официальный отказ от претензий на наследство? Или хочет Мику, как меня, сделать своей личной «игрушкой»? Перспектива не лучше смерти. Может, мать волчонка была не так уж и безумна, выбрав самоубийство?

Попытка оправдать эту дуру не удалась. Только новую волну негодования вызвала. Пальцы стиснули руль, губы плотно сжались, а глаза прищурились, глядя на дорогу. Матери не должны убивать своих детей! Особенно когда есть другой выход. Каким бы вредным ни был Итан, с ним можно договориться, сторговаться или попытаться обвести вокруг пальца. Даже прибить его можно, несмотря на завидную твердость блондинистой головы. А ненормальная вдова ополчилась против собственного сына. Какая она после этого мать?

Ведя машину, я злилась. На волчицу, поступок которой никак не могла понять, на родных Миккеля, чье бездействие меня откровенно удивляло, и на рыжеглазого варгара, которого никак не получалось люто возненавидеть. Итан меня, бесспорно, бесил, но… Я неосознанно искала ему оправдания, непонятно почему. Надеюсь, причина крылась не в роскошной мускулатуре и не в притягательном мужском запахе. Как-то не по статусу ведьме (пусть и бракованной) быть падкой на такую ерунду. Да и взрослой независимой женщине тоже. Хороший самец, но… проблемный. А зачем нам проблемы? Правильно, незачем!

Интуитивно найдя безопасное место, съехала под мост, заглушила двигатель и выключила радио. Надо было немного отдохнуть, подумать и сделать пару важных звонков с нового мобильного. Контакт Герды там был уже вбит – молодец маленькая ампира! И бабушкин номер она мне записала. А вот домашний телефон ректора местного ВУЗа пришлось воскрешать в памяти мучительно долго.

Счастье, что я, вообще, о нем в этом дурдоме вспомнила! В череде случившихся за последние часы событий из головы напрочь вылетело, что у меня завтра лекция. Справившись с казавшейся непосильной задачей, я накатала временному начальнику сообщение. Извинилась, написав, что срочно должна вернуться в столицу по семейным обстоятельствам. В принципе, почти не соврала. Добавила пару строк, доказывающих, что я – это я, несмотря на эсэмэс, отправленную через интернет, и, послав электронную весточку, с чистой совестью откинулась на спинку кресла, намереваясь просто посидеть в тишине.

Не тут-то было!

Едва я немного расслабилась, как гаджет заголосил на весь салон:

Эээ… чего?

Песенку эту я знала с детства.

– Что это? Что? – очнувшийся Мика растерянно хлопал ресницами, испуганно озираясь.

– Спи, малыш, спи, – схватив телефон, я нервно хихикнула. – Это просто… моя бабушка, – пояснила, увидев высветившийся на экране контакт, на который Герда (шутница, однако!) поставила на диво подходящий рингтон.

– А, – зевнув, сказал волчонок и, повернувшись набок на сидении с полуопущенной спинкой, снова уснул.

Некоторое время спустя…

Двуипостасные отчества не любили. Не то чтобы их не было вовсе – просто Стиг Гарольдович или Итан Агвидович звучало по-идиотски. Как и большинство других. У вампиров та же фигня. Вот и врачиху эту, ловко шифрующуюся под обычного человека, все звали просто Гердой. Все – это персонал. Для пациентов блондинка, дышавшая Стигу в пупок, как он мысленно охарактеризовал ее рост, была госпожой Ольсен. Для него и Итана – тоже. Что совершенно не мешало веру окрестить ее Снегурочкой, несмотря на поведение, как у Снежной Королевы.

Лед ее глаз замораживал, как и тон, которым она сухо отвечала на вопросы варгара по поводу Миккеля и ведьмы. Зачем приходили? За тем же, зачем и сам Итан – показать полученные травмы. О чем говорили? О травмах и их лечении. Куда потом отправились? А доктору, впервые их видевшему, откуда это знать? Короче, как ни бился варгар об ледяную стену по имени Герда, ничего он из нее не вытряс, а тому, что все-таки вытряс, и сам не рад оказался.

Маленькая, хрупкая фея с бледным лицом без единой морщинки совершенно не боялась больших и грозных волков. Точно отмороженная… Снегурочка! Если бы не взгляд неестественно-синих глаз, в которых не было ни капли присущей юности наивности, Стиг дал бы ей лет двадцать, но в таком возрасте должность травматолога не занимают. Возможно, все дело было в миниатюрной комплекции Герды, хотя и забавные упругие завитки, обрамлявшие лицо, тоже делали уважаемого врача похожей на девчонку.