– Проходи. – Я чуть подтолкнула найденыша в сторону крохотной кухоньки в снятой на неделю квартире. – Сейчас салфетки и антисептик принесу, ссадины обработаем.

Ребенок не ответил, да я и не ждала – за все время знакомства он не проронил ни слова. Грязные спутанные волосы падали на его чумазое лицо, пряча глаза, а в изорванном вороте некогда белой рубахи виднелся пропитанный кровью шнурок. На таких обычно обереги носят. Эх, не спас мальчонку сегодня талисман… Или все-таки спас?

Кто-то отбивает бродячих щенков у стаи вооруженных камнями мальчишек, я же, как обычно, отличилась: отбила ребенка. Наверное, из сиротского приюта сбежал или от алкоголиков-родителей. От одной беды ушел, чтобы вляпаться в другую. Дети злые, особенно когда нападают толпой. А еще глупые, потому что не понимают, к чему приводят их жестокие забавы. Парнишку могли покалечить или даже убить. И ведь серьезного наказания никто бы в итоге не понес, потому что самому старшему в шайке было дай бог лет двенадцать.

Свора маленьких чудовищ! Хотя нет… чудовище там одно – то, которое всех подначивало, требуя «добить утырка», а остальные – просто стадо. Тупое, подлое, агрессивное стадо… восхитительно трусливое! Стоило свистнуть погромче и пригрозить поубедительней, как вся эта воинственная компашка бросилась врассыпную.

– Держи! – Взяв со стола, я протянула найденышу… батон. Обычный покупной с отломанной горбушкой, которую схомячила ночью, запив молоком.

Да, мне известно, что есть после шести вредно для фигуры, но кто ж виноват, что я обычно к шести только есть и начинаю. Сова – это, знаете ли, диагноз, особенно когда отпуск. Точнее, не отпуск, а пара недель отдыха, из которых одну я должна провести в Ауларе, читая лекции местным студентам. Это было личной просьбой моего начальника, решившего, что мне по силам совместить полезное с приятным: на море побывать, развеяться и… немного поработать.

Ничего не говоря, найденыш схватил булку и впился в нее зубами. Я же в задумчивости покосилась на влажные салфетки, вынутые из аптечки. Черт! Надо было сначала руки ему протереть… и лицо… а лучше его целиком помыть, потому что выглядел мальчик (да и пах тоже) ужасно. Но он так смотрел на этот несчастный батон, что я просто не смогла отказать.

– Не спеши, не отниму, – сказала, когда юный гость закашлялся, подавившись. Глотал большими кусками, практически не пережевывая.

Сколько же он не ел? День, два, неделю? Кошмар какой-то!

Проклятая поездка, дурацкий городишко и люди тут… странные! Хотя булки, должна признать, пекут отменные, это да. И молоко у них весьма неплохое.

– Как тебя зовут? – спросила я, когда найденыш расправился с половиной угощения.

Открыв пошарпанный холодильник, достала бутылку молока и, налив полную кружку, протянула мальчику. Схватив ее, он принялся жадно пить, громко хлюпая. Потом внезапно опомнился и, густо покраснев, перешел на маленькие бесшумные глотки.

О как! А мы, оказывается, не лишены манер. Хм…

– Так, ладно, – пододвинув табуретку, я села. – Начнем сначала, парень. Меня зовут Надежда. Тетя Надя или просто Надя. – Я ткнула себя в грудь, произнося имя, а то вдруг он язык не понимает, потому и дикий такой. – Я Надя, а ты? – указала на него, не касаясь. Не потому, что брезговала, просто боялась напугать неосторожным толчком.

– Миккель, – немного помолчав, представился он. Мальчик все так же смотрел в пол… а, может, и на батон, который снова схватил со стола. Голос у него был тихий и такой… мальчишеский, что ли: никаких свойственных девочкам высоких ноток, хотя на вид ему лет девять – десять всего. Рановато для возрастных физиологических изменений. – Или просто Мика, – добавил он, следуя моему примеру.

– Рада познакомиться, Мика! – широко и, надеюсь, располагающе улыбнулась я, протягивая гостю раскрытую ладонь… на которую он озадаченно уставился. Черррт! Да что ж за край земли-то такой?! Тут совсем никто за руку не здоровается? – Ладонь у вас пожимать при встрече не принято, верно понимаю? – решила все же уточнить я.

– Принято, – ответил Миккель… почему-то шепотом. Он крепче стиснул остатки булки, едва их не раздавив. – Во время ритуала, – добавил еще тише и… поднял-таки на меня глаза, сверкнувшие, точно кусочки янтаря, из-под густой нечесаной челки.

Вот я попала!

Все-таки щенка отбила, угу… вернее, волчонка. И как теперь поступить, ума не приложу. Одно дело беспризорника привести в дом, чтобы отмыть и накормить. Другое – оборотня, пусть и маленького. Особенно маленького! Если родители его здесь найдут, разбираться не станут, кто я и чего хотела. Глотку перегрызут, а потом цветочки на могилку положат в качестве извинений.

Черт! Черт! Черт!

Что ж за полоса невезения такая? Чуяла ведь, едва увидела на въезде в город билборд с надписью «Аулар – город, где сбываются мечты», что это явно не про меня. Интуиция, как обычно, не подвела.

Некоторое время спустя…

Кофе был крепкий и горячий. Чашка приятно согревала руки, густой аромат щекотал ноздри, а сам напиток отлично прочищал мозги. Я вляпалась – это факт. Спасла волчонка от хулиганов и теперь не знаю, как спасаться от его друзей. Точнее, от недругов, преследующих Миккеля. Пока обрабатывала его ссадины, ничего о жизни найденыша не выяснила, хотя пыталась. Стоило заикнуться о причинах, которые довели его до такого состояния, как ребенок замыкался в себе, опускал голову и опять изображал немого.

Устав от попыток до него достучаться, я отправила маленького оборотня мыться. Что, кстати, тоже удалось не сразу, потому что он боялся лишиться… не поверите – запаха! Того помоечного амбре, из-за которого мне приходилось дышать ртом, а не носом. В ванную Миккель пошел, только когда я пообещала ему купить чесночный спрей, который еще более ядреный, чем его нынешняя «маскировка». Он мог сколько угодно молчать, но… я ведь не дура – понятно, зачем ему понадобилось так радикально менять запах: чтобы вервольфы (будь они трижды неладны!) не взяли след. Спрей, к слову, не самый эффективный способ – есть средства и получше.

Во что же я такое вляпалась-то со своей сердобольностью? В разборки двух враждующих стай? Трындец, дамы и господа! Причем полный! Отдохнула, называется, от столичной жизни… почитала лекции в приморском городке! Надо, если выживу, не забыть плюнуть в рожу ректору, который меня сюда отправил «нервишки подлечить».

Сделав очередной глоток, я вздохнула. В ванной, находившейся через стенку, тихо журчала вода и слышались редкие всплески, подтверждавшие, что волчонок там еще не уснул.

– Мика-а-а… – протянула я тихо, пробуя на вкус его имя.

Звучало почти как Мишка.

Сердце болезненно сжалось от тяжелых воспоминаний. Когда-то давно у меня был сын… в другой жизни, наверное. Там, где я была счастлива и беззаботна, а муж носил меня на руках и дарил цветы. Боль, давно, казалось, ставшая привычной, навалилась с новой силой. Пальцы дрогнули, выплескивая на стол черные капли… которые внезапно поползли.

Я чуть чашку не разбила, увидев, как бодро кофе рисует на пластиковой столешнице сердечко: неровное и какое-то однобокое, но все равно узнаваемое. И ладно бы я осадок высыпала: гадание на кофейной гуще – метод распространенный. А у меня что получилось? Гадание на кофейной жиже? Час от часу не легче!

Дурацкий город, паршивая ситуация и даже дар мой недоразвитый проявляется тут совсем уж по-идиотски. Вот что, позвольте узнать, это кособокое сердце означает? Надеюсь, не очередную издевку судьбы?

Допив кофе, я продолжила изучать рисунок, похожий на неумелое творчество маленького ребенка. Думала, может, смысл какой-нибудь сакральный в этих кофейных каракулях найду, а нашла, как обычно, очередную проблему. Точнее, проблема нашла меня, бесшумно подкравшись сзади. Большая такая и рыжеглазая проблема… метра два ростом, не меньше!