– По крайней мере с нападением вы не станете торопиться? Еще несколько дней, и я закончу свои дела. Самое большее, через неделю. – Предельный срок заставит Фэйли пошевеливаться. Прежде подгонять события было опасным; неисполненная угроза утрачивает свою действенность и силу, и слишком велики были шансы, что Фэйли не сумеет вовремя добраться до жезла. Теперь же возможность становится необходимостью. – Если я сумею завершить свои дела и выведу твою жену и остальных, тогда незачем будет бессмысленно расставаться с жизнью. Одна неделя.

Покраснев от досады, Айбара с силой опустил кулак на столешницу – от увесистого удара стол даже подпрыгнул.

– Ты могла бы получить три-четыре дня, – прорычал он, – даже неделю или больше, если бы… – Он осекся, так и не произнеся того, что собирался. Эти странные глаза впились в лицо Айз Седай. – Но я не могу обещать тебе ни дня, – продолжил он. – Будь выбор за мной, я бы атаковал немедленно. Я не желаю оставлять Фэйли в плену даже на день дольше, дожидаясь, пока дадут плоды всякие махинации Айз Седай. Ты утверждаешь, что она под твоей защитой, но как ты способна ее защитить, коль сама в этаком одеянии? В лагере налицо признаки пьянства. Даже кое-кто из часовых у них бывает в подпитии. Неужели Хранительницы еще и с подобным мирятся?

Неожиданный поворот в разговоре заставил Галину моргнуть.

– Хранительницы Мудрости пьют только воду, так что вам не стоит думать, будто их можно застать врасплох, мертвецки пьяными от вина, – холодно отозвалась она. И совершенно не покривив душой. Ее всегда забавляло, когда правда служила ее целям. Впрочем, не сказать, что пример Хранительниц Мудрости приносит существенные плоды. Пьянство широко распространилось среди Шайдо. Всякий раз возвращающиеся из набегов приносили с собой все вино, какое удавалось отыскать. Десятки, если не сотни, маленьких винокурен производили отвратительное пойло из зерна, и стоило Хранительницам уничтожать один перегонный заводик, на его месте возникало два новых. Однако если Перрин узнает об этом, то такое знание лишь придаст ему решимости. – Что же касается других, то мне и прежде доводилось быть в походе с войсками, и скажу, что тогда пили куда больше, чем я видела у Шайдо. Если из десятков тысяч – пьяных сотня, то что это вам даст? Вообще-то, было бы лучше, пообещай ты мне неделю. А еще лучше – две недели.

Взор Айбары метнулся к карте, а его правая рука вновь сжалась в кулак, но в его голосе гнева не слышалось.

– Часто ли Шайдо ходят в сам город?

Галина поставила чашу с вином на стол и выпрямилась. Не без усилия над собой, но она взглянула в желтые глаза, сумев при этом не выказать колебаний.

– По-моему, давно уже пора, чтобы ты выказал мне надлежащее уважение. Я – Айз Седай, а не какая-то служанка.

– Часто ли Шайдо ходят в сам город? – повторил Айбара тем же самым ровным тоном.

Галина едва зубами не заскрежетала.

– Нет, – раздраженно сказала она. – Они уже все разграбили, выгребли подчистую то, что стоит украсть, а заодно и то, что не стоило. – Она пожалела о своих словах в тот же миг, как они слетели у нее с языка. Слова казались безобидными, неопасными, пока Галина не вспомнила о мужчинах, способных выскакивать из ниоткуда, будто из дыр в воздухе. – Не сказать, что они вообще не заходят в город. Обычно сколько-то человек там появляется. Одновременно их может оказаться в городе двадцать или тридцать человек, порой больше, группами по двое-трое. – Хватит ли у него мозгов сообразить, что это значит? Лучше убедиться, что он поймет все верно. – Всех тебе не обезвредить. Неизбежно кому-то удастся сбежать, и в лагере поднимется тревога.

Айбара только кивнул.

– Увидишь Фэйли, передай ей, что в день, когда она увидит туман на горной гряде и услышит волчий вой при свете дня, пусть уходит вместе с остальными в северную часть города. Там они спрячутся в крепости леди Кайрен. Скажи ей, что я люблю ее. Скажи ей, что я приду за ней.

Волки? Он что, помешался? Откуда у него уверенность, что волки станут?.. Вдруг до Галины дошло – дело тут в этих его волчьих глазах, и она не была уверена, что ей хочется знать всю подноготную.

– Я ей все передам, – солгала Галина.

Вероятно, он всего лишь намеревался с помощью мужчин в черных мундирах выкрасть свою жену? Но почему и чего он в таком случае ждет? Эти желтые глаза скрывали секреты, которые ей хотелось знать. С кем он пытается устроить встречу? Явно не с Севанной. Тогда бы Галина возблагодарила Свет, не откажись давным-давно от подобных благоглупостей. Кто же собирается отправиться с ним на встречу? Был упомянут один человек, но это могло означать и короля во главе армии. Или же речь шла о самом ал’Торе? Галине оставалось молиться, чтобы никогда больше с ним не встречаться.

Ее обещание, казалось, ослабило какую-то натянутую струну в молодом человеке. Он медленно выдохнул, и напряжение, которого она не замечала, покинуло его лицо.

– С головоломками кузнеца вся загвоздка, – тихо произнес он, постукивая по плану Малдена, – в том, что всегда нужно поставить на место ключевую деталь. Что ж, всё решено. Или скоро решится.

– Вы не останетесь поужинать? – спросила Берелейн. – Скоро час ужина.

Свет в открытом проеме входа тускнел. Стройная служанка, в темном шерстяном платье, с собранными на затылке в пучок белыми волосами, вошла в палатку и принялась зажигать лампы.

– Ты обещаешь мне по меньшей мере неделю? – вопросила Галина, но Айбара покачал головой. – В таком случае важен каждый час. – В ее планы не входило задерживаться даже на миг дольше необходимого, но она вынуждена была произнести следующие слова: – Ты поручишь кому-то из своих… людей… отвести меня как можно ближе к лагерю?

– Сделай это, Неалд, – приказал Айбара. – И по крайней мере постарайся быть вежливым. – Он сказал это!

Галина сделала глубокий вдох и откинула капюшон на спину.

– Нужно, чтобы ты ударил меня. Вот сюда. – Она коснулась рукой щеки. – Посильнее, чтобы синяк остался.

Наконец-то она сказала что-то, пробившее невозмутимость этого мужчины. Эти желтые глаза расширились, и он заткнул большие пальцы за кожаный пояс, словно бы пряча руки.

– И не подумаю, – сказал он таким тоном, будто бы она спятила.

У гэалданца отвисла челюсть, седая служанка воззрилась на Галину, и тлеющий вощеный фитиль в опущенной руке оказался в опасной близости от ее юбок.

– Я требую, – твердо заявила Галина. Ей необходимо все правдоподобие, до капельки, какое она сумеет собрать, чтобы иметь дело с Теравой. – Давай же!

– Не думаю, что он это сделает, – промолвила Берелейн и легким шагом, подобрав юбки, скользнула вперед. – У него очень строгое деревенское воспитание. Позвольте мне?

Галина нетерпеливо кивнула. Ничего не попишешь, пусть так, хотя вряд ли женщина способна оставить достаточно убедительный… В глазах у Галины вдруг померк свет, и когда она вновь обрела способность что-то видеть, ее слегка пошатывало. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови. Она быстро вскинула руку к щеке и поморщилась.

– Не слишком сильно? – озабоченно поинтересовалась Берелейн.

– Нет, – пробормотала Галина, с трудом сохраняя спокойное выражение лица. Обладай она способностью направлять Силу, она бы этой гадине голову оторвала! Разумеется, если бы она могла направлять Силу, ничего подобного не потребовалось бы. – Теперь по другой щеке. И надо, чтобы кто-то привел мою лошадь.

Галина отправилась вместе с мурандийцем в лес, на поляну, где несколько поваленных наземь громадных стволов было рассечено самым причудливым образом. Наверняка ей пришлось бы преодолевать себя, чтобы пройти через созданную мужчиной в черном «дыру в воздухе», однако когда вертикальная серебристо-голубая щель развернулась в портал, выходящий на крутой склон, Галина, посылая Быструю во врата, совершенно не думала о саидин. Ни о чем она не думала – только о Тераве.

И Галиина едва не взвыла от отчаяния, поняв, что находится на противоположном от лагеря склоне хребта. Она бешено погнала лошадь в сторону заходящего солнца. И проиграла скачку. К несчастью, она убедилась в своей правоте. Никаких оправданий Терава слушать не стала. В особенности Хранительница Мудрости была недовольна синяками. Сама она никогда не оставляла следов на лице Галины. Последующее вполне было сравнимо с самыми жуткими кошмарами. И продлилось намного дольше. Временами, когда Галина кричала громче всего, она почти забывала, насколько отчаянно ей необходим жезл. Но из последних сил цеплялась за эту мысль.