Сперва идти по цветочным грядкам было легко и непринуждённо, тело буквально летело в воздухе, хотелось бежать вприпрыжку, весело насвистывая на бегу, но спустя какие-то считанные минуты двигаться становилось все тяжелее и тяжелее. Ноги буквально вязли в земле, проваливаясь по щиколотку и глубже. Ступни застревали в какой-то рыхлой и вязкой субстанции, похожей то ли на перегной, то ли на торф. При каждом шаге, ноги с силой приходилось выдергивать из земли. На ступнях налипла жирная жижа темно красного, почти черного цвета. Прям как свернувшаяся, желированая кровь, наподобие той, что служила краской для пацана с черепом на куртке. Кстати, а может это она и есть? Рисунки, по крайней мере, похожие, что там коловрат, что здесь, отличие лишь в том, что в реальном мире, рунический символ пацан рисовал кровью на асфальте, а здесь он выложен цветочными грядками. Все-таки, какой странный сон. Но, надо отметить, как все реально, как будто я не сплю, а действительно иду по вязкой жиже цветочных грядок.

Добрел до края этого цветочного благолепия и уперся в невидимую преграду. Воздух передо мной сгустился до состояния плотного одеяла. Я делаю движение вперед, а какая-то невидимая стена меня не пускает. Тело упирается во что-то плотное и вязкое, будто бы я толкаюсь в объемную, мягкую перину, которая до определённого момента прогибается, а потом стопорит и не пускает.

Ну, вот накаркал. Сам же жаловался, что сон какой-то тупой без драйва и действия. Хотел странностей, нате вам! Получите, не обляпайтесь!

Толкался я в преграду довольно долго, минут двадцать, даже вспотел и запарился. Во сне запарился и вспотел?! Преграду преодолеть так и не смог. Отошел на пару шагов назад, успокоился, перевел дыхание. Немного подумал.

Сон мой? Мой! Значит, всеми процессами во сне управляю тоже я? Ну, конечно я, кто же еще, не папа Римский же! Значит надо просто представить, что этой преграды нет и пройти сквозь неё.

Как в советском фильме «Чародеи»: – Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий!

Закрыл глаза, представил, что впереди нет никакой преграды, несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и медленно пошел вперед.

Шаг. Еще шаг, еще шаг.

Тело упирается во что-то теплое и вязкое, но я напористо иду вперед. Преграда становится плотнее и ощутимей, но я не сбавляю напор, просто шагаю вперед, не думая, что делаю. Просто иду.

Шаг, еще шаг. Снова шаг, еще один и еще один.

Становится ощутимо жарко, как будто я в жарко натопленной парилке. Жар бьет спереди упругим напором, но я продолжаю шагать. Это ведь все неправда, это сон.

Вдруг понимаю, что от преграды я отступил на два шага назад, а сделал вперед уже не меньше десяти шагов. И как только я об этом подумал и открыл глаза, преграда исчезла, а я со всего размаху упал вперед лицом, растянувшись во весь рост. Приземлился на мягкую траву, успев выставить руки вперед.

У-уууу!

Неожиданно раздался громкий, низкий трубный рев где-то по соседству. Вскочил на ноги, огляделся. Рев шел со стороны холма, на вершине которого была деревянная смотровая вышка.

У-уууу! Труба, похожая на трембиту ревет на смотровой вышке. Дует в неё какой-то невысокий крепыш.

– Чего трубишь? – громко крикнул я.

Я сейчас находился у подножия холма, и нас с трубачом разделяло не больше сотни метров.

– А-ааа! – заорал во все горло трубач и кубарем скатился с лестницы. – Он пришел! Пришел!!! – заверещал крепыш и исчез на обратной стороне холма. – Он прорвался!

Я равнодушно пожал плечами и начал подниматься на холм. Ну, а что еще делать, других развлечений в моем сне не было. Поднимаясь на холм, оглянулся и посмотрел на цветочное поле. Ничего себе, а это еще что за хренотень? Из центра цветочного коловрата, там, где располагалась полянка круглой формы, в моем направлении шел пунктир завеявших, почерневших цветов. Стоп! Так это же мои следы. Точно, это же я так шел. Не понял, это что же получается, там, где я прошел и потоптался по цветам, они тут же завяли и почернели. Разве такое может быть? Ну, ладно бы, они завяли через пару часов, а почернели через несколько дней. Это еще как-то можно объяснить естественными процессами, но спустя считанные минуты? Хотя чему я удивляюсь, это же сон. Тут свои правила…

Поднялся на вершину холма, огляделся по сторонам. Так, справа цветочное поле, вполне приличных размеров, не меньше трех гектар площади. Цветочная композиция представляла из себя: круг в центре, вокруг него, с промежутком в пару десятков метров еще две окружности. Из центральной полянки выходят восемь лучей, которые по мере отдаления от центра, начинают расширяться и загибаться по часовой стрелке. Красиво и одновременно страшно. Что-то в этой фигуре отталкивало и пугало. Мне точно не хочется возвращаться обратно, ну её на фиг эту цветочную хренотень. Странная она какая-то, хоть и красивая. С высоты холма было видно, что по краю цветочной композиции, там, где лучи загибаются, образуя почти замкнутую окружность, воздух колышется и мерцает, как в знойной, душной пустыне. Значит, есть какая-то преграда и мне она не примерещилась.

Возвращаться обратно в цветочные загогулины совершенно не хотелось, да я и не буду. В конце концов, это мой сон, и значит, я здесь всем управляю.

А это еще, что за мутобора? – удивился я, глядя на свои руки. Серебристые нити татуировки стали ярче и четче. Это уже не просто едва заметные нити-волоски, это четкие извилистые полосы, как у больных варикозом, только вместо синих вен, серебристые узоры. Час от часу не легче. Может уже пора просыпаться? А то не дай бог, я сейчас трупными пятнами покроюсь.

Зажмурился и очень сильно пожелал проснуться. Так напрягся, что аж перднул. Нет, не помогло, воздух испортил, но не проснулся.

Ну и ладно, не очень-то я хотел просыпаться. Сон красивый, красочный, цветной, с полным эффектом присутствия. Это я сейчас занимаюсь самоуспокоением. На самом деле меня этот сон стал напрягать. Какой-то он слишком реалистичный. Не хочу я такие сны смотреть, хочу проснуться.

Но вернуться в реальный мир никак не получалось. Картинка несуществующего мира никак не исчезала.

Я стоял на площадке шестиметровой деревянной вышки, и осматривал округу.

Сон, сто процентов сон. Иначе видимое мной и объяснить.

Передо мной, у подножия холма раскинулся огромный цветочный узор коловрата, испорченный черной цепочкой моих следов. Позади у противоположной стороны холма пролегает грунтовая дорога, которая с одной стороны скрывается в густом лесу, а с другой стороны, петляя между невысокими, пологими холмами упирается в ворота средневекового замка.

Замка?!

Самого настоящего замка! С башенками, крепостной стеной и флагами на шпилях. До замка километров пять-шесть. По обеим сторонам дороги растут какие-то злаки. Я не агроном, поэтому не разбираюсь, что там растёт. Могу только пшеницу от подсолнечника отличить, ну и картошку от помидоров. По дороге бежит невысокий крепыш с вышки и чего-то верещит на бегу. Трембиты с ним нет, значит обронил по дороге.

Странно! Меня что ли испугался? Дык, я вроде не страшный. Руки-ноги на месте, на голове рогов нет, писюн и тот обычного среднестатистического размера и в единичном количестве. Что ж его так напугало? Неужели, что я голый? Может я нудист! Хожу тут и нудю: где моя одежда, где моя одежда?

Так, ладно, что дальше? Куда идти? А может тут на вышке остаться? Вид открывается красивый: с одной стороны – лес, с другой – красочные холмы и замок, с третьей стороны – цветочные загогулины, ну, а с четвертой стороны, где-то вдалеке – высокие горы со снежными шапками вершин. В небе ярко светит солнце, по небосводу бегут белогривые барашки облаков, в воздухе порхают бабочки, жужжат трудяги-пчелы. Красота! Хоть прям сейчас садись и пиши картину маслом со всего этого благолепия.

Оглядел еще раз внутреннее убранство вышки. В углу валяется мешок, набитый соломой, видимо он служил подстилкой для сидевшего тут крепыша. Кстати, а чего он тут тусовался? Наверное, сторож. Следил за порядком, чтобы цветы не тырили. Чего ж он тогда меня испугался и убежал?