На картинах, изображающих Шота Руставели и царицу Тамар, между ними лежит меч, символизирующий платоническую дружбу
Нет, милый мой, ты не Шота.
И рифма у тебя не та,
И не о Грузии мечта.
Не в том секрет.
И я, мой милый, не Тамар.
И, как сказал мудрец Омар,
Что ум мой зелен, хоть и стар,
В том правды нет.
Но острый между нами меч.
Когда доводится нам лечь,
Твоих я не касаюсь плеч
Уж много лет.
Женщины Грузии в черном обличии.
Женщины Грузии рабски величественны.
Не многословие вас украшает,
Верность мужчине в вас поражает.
Вы ожидали их, витязей в шкурах,
Вы ожидали в любовных амурах,
Вы ожидали в несчетных боях,
Свято хранили семейный очаг.
В детях и в доме нашли вы забвенье.
Жертвенность – главное в вас, без сомненья.
Траур по жизни утраченной личной,
Носите женщины в черном обличии.
Царица Кетеван (XVII век)
За свое мученичество
За веру объявлена святой
Страдалица за веру, Кетеван,
Легенда о тебе звучит укором
Нам – циникам, для коих все обман,
Что собственным нельзя окинуть взором.
Не побоялась ты, царица, променять
Богатство и почет на плен иранский
И предпочла под пыткой умирать,
Чем стать презренной мусульманкой.
Нагая, перед сотнями врагов
С отрубленной рукой и ясным взглядом
Не растеряла ты, царица, слов,
За Грузию погибла так, как надо.
И пусть мы не нашли твоих мощей
В толстенных стенах старого собора,
Поверили, что можно мир вещей
Презреть, смогла ты, Кетеван, коль скоро.
12.09.
На берегу пустынных волн
В местечке тихом Нью-Афон
Под монастырский перезвон
Когда-то царь гонял ворон.
Сегодня в бархатный сезон
Нарушен нью-афонцев сон —
Туристский крик, туристский стон
Здесь он гремит со всех сторон.
13.09.
Новое чудо света на Иверской горе
В Афоне Новом чудо света.
О нем и мы слыхали где-то,
Но не видали раньше это,
Пока не наступило лето.
Сказать о красоте пещеры
Обычными словами – серо,
Что хороша она без меры,
Примите просто так, на веру.
Раз нужных слов мне не найти,
Велят мне из пещер уйти
И вспомнить о другом пути,
Им мыслят в Грузии идти.
Он имя свое народу оставил.
Грузины его не устанут любить.
И снова звучит эта фраза как факел:
Сталин жил.
Сталин жив.
Сталин будет жить!
Он с бюстов глядит, барельефов и статуй.
Нам гиды желают о нем говорить.
И снова звучит эта фраза как факел:
Сталин жил.
Сталин жив.
Сталин будет жить!
Генсековский пост давно он оставил.
Генсеки успели друг друга сменить.
Но снова звучит эта фраза как факел:
Сталин жил.
Сталин жив.
Сталин будет жить!
1979 год
Кавказ подо мною
(из дневника трех опытных путешественниц)
30 августа.
Мы снова встретились втроем: Оля, Галя и Алла, слегка потраченные временем, но готовые покорять вершины Кавказа вместе. За прошедшие годы каждая в отдельности покоряла отдельные вершины отдельных горных систем.
В первое же утро после приезда хотели взбираться на Эльбрус, так как погода кричала: «Спешите, а то могу испортиться!» И взобрались бы, но отложили по совету друга Вани, который пригласил нас сюда и устроил номер в гостинице МО СССР Терскол. Во второе утро все-таки решили совершить восхождение на ближайший перевал Бечо или поближе к нему. Дорога шла круто вверх под углом 90 градусов по ущелью бурной реки Юсеньги по лесам, альпийским лугам, просто по камням и по крутой тропе рядом с пропастью. Навстречу никто не вышел, кроме разве белки, пары осликов и нескольких быков. На леднике Юсеньги я дрогнула:
– Девчонки, красота красотой, но меня не оставляет мысль – не опоздать бы к обеду!
– Главное, что мы бодро идем и не очень устали, правда? А теперь пообедать бы в четыре часа!
– Согласна. Для первого раза неплохой ритм. Возвращаемся.
Кубарем скатились за полтора часа вниз и успели на обед.
Вечером Ваня сообщил:
– Девчата, в Терскол приезжает сборная олимпийская горнолыжная команда СССР!
Мы хором ответили:
– Посвящаем ей восхождение на Эльбрус!
31 августа.
В нашей славной группе объявлен день здоровья, поскольку после взятия перевала ноги не двигались. Но, чтобы их размять, придумали взобраться на небольшую горку над рекой Терскол, откуда рукой подать до ближайшего ледника. А так как солнце палило зверски, сняли длинные штаны и пошли налегке. Сначала путь шел по-над шумной и пенящейся речкой, он действовал на нервы.
– Лезем повыше, там будет тропа к леднику.
Полезли. Карабкались почти по вертикальному склону.
– Девчонки, ведь обратно не слезем!
Испугались не на шутку, ободрали голые коленки, пока спускались.
– Я просто сползаю вниз!
– И я сползаю!
– Наверно, эту вершину до нас никто не покорял!
– Да на карте здесь тропы не видно…
Все-таки сползли, после обеда смазали ноги змеиным ядом и прогулялись вечером до горы Чегет, на которую завтра предстоит взобраться.
Вечером горнолыжницы Алла и Галя наперебой вспоминали свои лыжные победы в Терсколе прошлой зимой. И как будто специально по их заказу после просмотра трех фильмов об альпинистах в зал вошел прославленный кумир горнолыжников, член сборной Союза товарищ Грищенко! Что было, что было! Угомонить их было невозможно.
