— Дозвольте это мне самому решить, — сказал он.

— Пожалуйста, Урал-ака, — воскликнул Урунов, — все карты вам! — Потом он рассказал собравшимся о самосвальщиках-«зиловцах», подчеркнув, что за их недовольством кроется стремление простых людей, пусть и исходя из соображений личной заинтересованности самим подключиться к выполнению решений пленума. — Со временем это станет нормой, и у нас с вами, товарищи, появятся совершенно другие заботы.

— Какие именно? — спросил Тухватуллин.

— Ну вот сейчас, думаю, каждому из нас надо поехать к кому-либо из заказчиков и добиваться того, чтобы они на место погрузки поставили более производительную технику, может, даже организовали предварительное накопление, скажем, того же гравия, организовав двухсменку. У водников возможностей навалом, так пусть они и выкладываются, а не воюют с нами, требуя возврата к прошлому.

Позвонили из треста. Заместитель управляющего по грузовым перевозкам, кому непосредственно подчинялась эта автобаза, Цыпин, поздоровался сквозь зубы и добавил:

— Передали сведения от тебя, Урунов, жаль, что никаких сдвигов после вчерашнего обсуждения нет. Так нельзя, дорогой товарищ. Мы тут, понимаешь ли, время тратили на твою базу, высказывали свои мнения, советовали, а у тебя никаких сдвигов! Что я скажу товарищу Халилову?

— На вашем месте, — разозлился Урунов, — я доложил бы ему, что на этой автобазе показатели уже два дня как стабилизировались, перестали лететь вниз, что это вселяет надежды, ну и еще что-либо в этом роде. И потом… Только вчера обсудили, а уже сегодня — сдвиги?! Я же не старик Хоттабыч.

— Вы мне бросьте свои шуточки, товарищ Урунов, — повысил голос Цыпин. — Принимайте срочные меры, а не то я вынужден буду предлагать руководству сделать выводы. Умники! Что-то среди вашего брата стало много таких. Понаставили пацанов, а ты возись с ними! — И он положил трубку.

Пришел Кудратов, поздоровался и положил на стол бланк доверенности. Бланк не был заполнен.

— Поеду, — развел руками Кудратов, — где смогу договориться, там и заполню.

— А что трест, — спросил Урунов, — ничего не обещает?

— Пока сам Халилов не даст команду, нам ни одной гайки не дадут!

— Сейчас позвоню Улашу Халиловичу, — сказал Негмат и заказал его телефон по междугородной. Вскоре раздался звонок. — Алло, Улаш Халилович! Здравствуйте. Это Урунов говорит.

Наушник тонким, почти женским голосом управляющего поздоровался с Уруновым, сообщил, что сразу понял от кого звонок. Спросил, в чем дело и когда директор начал излагать свою просьбу, оборвал на полуслове:

— Запасов запчастей по вашей базе имеется на два года, нужно же и совесть иметь. В тресте, кроме вашей, еще двенадцать автохозяйств, дорогой. Ничем помочь не могу!

— Дайте, пожалуйста, команду отделу запчастей треста, — взмолился Урунов, — пусть он выяснит, кому нужно то, что у нас в избытке, обменяемся. Отдел же может этим заняться?

— Не морочили бы вы нам головы, Негмат Урунович. Делом надо заниматься, резервы искать, а не клянчить.

— Извините, я не туда попал, — вскипел Урунов и положил трубку. Встал. — Ладно, товарищи, поезжайте по заказчикам, а я побываю в райкоме. Надоело мне все это.

Он зашел к Кочкину, а тот сразу же и повел его к первому секретарю, мол, у него к тебе какое-то срочное дело. Заявление там, что ли, поступило к нему, вот и хочет разобраться лично.

— О чем заявление-то? — поинтересовался Негмат.

— Если б я знал, — пожал плечами Кочкин. — Пошли. Я звонил на базу, искал тебя, а ты уже уехал сюда.

Первый секретарь райкома Джавлиев слыл суровым, бескомпромиссным. Виноват, считал он, отвечай по всей строгости устава партии и закона. В работнике для него самое важное — принципиальность и честность. Любит повторять мысль Ленина о том, что правды не бывает хорошей или плохой, она — правда, или есть, или ее нет. И народу нужна именно такая правда, голая, без прикрас.

— Что там у вас на базе творится, — спросил он, ответив на приветствие Урунова и Кочкина и предложив им сесть. — Лучшие люди уходят!

— Если вы имеете в виду Раимова, — сказал Негмат, — то он не самый лучший. Рвач и карьерист. Привык к дутой славе, теперь бомбит все инстанции заявлениями на меня, мол, не создаю условий.

— Почему бы, собственно, не помочь ему?

— Не могу, Хамид Джавлиевич. Условия для всех должны быть одинаковыми, а рекорды зависят уже от самого работника, от его смекалки, профессиональных навыков.

— Ладно. — Он повернулся к Кочкину: — Пусть директор напишет нам об этом, а уж потом мы как-нибудь ответим заявителю. — Спросил у Урунова: — А сдвиги в деле все-таки есть, или, как прежде, катитесь вниз?

— Остановились. Два дня на достигнутом уровне удержались. Думаю, теперь будем карабкаться вверх. Но я приехал еще и по личному вопросу, Хамид-ака.

— Слушаю.

— Прошу рассмотреть вопрос о моем увольнении. Трест третирует меня, а при такой обстановке работать невозможно. Пойду рядовым инженером.

— Я в курсе вчерашнего обсуждения на Совете треста, — сказал Джалилов, — только что поставили в известность. Ну что ж, и тех товарищей можно понять. Требуют. А насчет решения уйти… Вы автомобилист, верно? Скажите мне, можно сразу остановить тяжело груженную машину так, чтобы она встала, как вкопанная?

— Это зависит от многих условий, — ответил Негмат, — но ни один шофер не нажмет резко, чтобы не опрокинуться самому с машиной. Следовательно, она пройдет какое-то расстояние по инерции.

— Видите, по инерции. А если эта машина нагружена всякими негативными явлениями и мчалась по накатанной дороге, ее ведь тоже не остановишь. Если же учесть и психологический фактор, то такую машину, даже отняв все колеса, невозможно резко притормозить, на брюхе будет ползти. Сейчас важно, чтобы в сознании людей укрепилось убеждение, что за счет приписок и очковтирательства дальше строить благополучие нельзя. Трудно преодолевать себя, но нужно. Работайте с людьми, опирайтесь на коммунистов и комсомольцев, пойдет дело, не может не пойти!

Урунов рассказал о самосвальщиках, работающих на ЗИЛах, поделился своими мыслями.

— Лед, значит, тронулся, а? Это же отлично! Так что заявление пока придержите, Негматджан…

Урунов возвращался на автобазу, нельзя сказать, чтобы окрыленным, но уверенным в том, что партийная организация района разделяет его тревоги, а ее поддержка всегда придает силы. Действительно, назад теперь дороги нет, надо преодолевать себя. И нужно, чтобы это сделал каждый…

notes

Примечания

1

Зиёфат — застолье (узб.).

2

Мираб — поливальщик (узб.).

3

Шалча — небольшой домотканый палас (узб.).

4

Мусульманский эквивалент Николая Угодника (узб.).

5

Хосилот — председатель совета урожайности (узб.).

6

Дугона — подружка, наперсница (узб.).

7

Тумар — талисман.

8

Абы — отец (татар.).