— Интересно, как рождаются сюжеты для ваших рисунков? Есть какой-то секрет?

— Очевидно, по принципу ассоциаций. Я автомобилист. Однажды у меня отобрали права. Пришлось засесть за «Правила дорожного движения». Пока готовился к их пересдаче, по привычке рисовал дорожные знаки в юмористических ситуациях. Так появилась книжка «Будем знакомы».

— Что вам больше по душе — юмористический или сатирический рисунок? Что вы особенно любите рисовать?

— И то и другое. Эстрада, скажем, так же нужна, как и опера. А больше всего люблю рисовать для детей, рассказывать в картинках о похождениях шаловливого мальчика Кирюшки…

— Нужно ли вдохновение для создания карикатуры?

— А как же! Без творческого настроения, а это и есть вдохновение, ничего не получится. Если художник, рисуя, не улыбается, не будут улыбаться и те, для кого он рисует. А вообще же упорный труд — это самое лучшее вдохновение. Я уверен, что из любого самого скучного предмета молено извлечь юмор, улыбку. Было бы желание и, конечно, умение.

— И, наконец, последний вопрос. Без него в интервью как-то не обойтись. Поделитесь, пожалуйста, творческими планами.

— Художник-журналист всегда нацелен в будущее. Вот и я все чаще подумываю о серии рисунков «Олимпиада-80», уже начал работать над ней. Тем более что поблизости от моего дома возводится новый олимпийский комплекс. Часто рисую для газет, особенно для «Правды». Так что, если не хочешь отстать от времени, нужно всегда быть в хорошей «спортивной» форме. Рисовать, рисовать, рисовать. И при этом напряженно думать. И не ждать, когда откуда-то с неба к тебе придет вдохновение.

ЕГОР ГОРОХОВ ОТВЕЧАЕТ ПА ВОПРОСЫ

Вначале представим его читателям: Егор Горохов (в тексте Е. Г.) среднего роста, стройный, слегка рыжеватый шатен, носит длинные чумацкие усики, а также очки в металлической оправе, а также костюм бежевого цвета в хорошем состоянии ценой 88 рублей, а также папку с рисунками и какую-то картонную трубку (что он в ней носит, никому не известно). Выглядит на 10 лет моложе своих 50 лет, поэтому охотно откликается (даже если зовут не его) на обращение: «Молодой человек». Характер незлобивый, но пылкий. Любит порассуждать. Хороший товарищ. Устойчив. Не курит. Не пье… гм, гм… Очень редко. Да и то если очень уж просят, чтобы не обижать угощающих. Охотно ездит в командировки по заданиям редакции и просто так, за свой счет. Имеет хорошую трудовую биографию, которую не стыдно было бы иметь даже известному писателю. К профессии карикатуриста пришел довольно сложным путем. Но об этом ниже. Как человек предельно, иногда даже излишне скромен. Подтверждение тому тот факт, что в конце прошлого года он не отметил свой юбилей и тем самым лишил своих товарищей возможности чистосердечно поздравить его и пожелать новых успехов на всех доступных еще поприщах.

Беседа Е. Г. с корреспондентом Крокодила (в тексте — К. К.) протекала за чашкой чая в уютной маленькой мастерской художника в самом центре столицы.

— Итак, — сказал К. К., — условимся отвечать на вопросы откровенно, ничего не приукрашивать и не утаивать. А я, в свою очередь, обещаю все оставить как есть.

— Начинай! — кивнул Е. Г. — И посмотрим, что из этого получится. Впрочем, я никогда не старался казаться лучше, чем есть на самом деле.

— Что Ты больше всего любишь делать? — бойко спросил К. К., ловко перебрасывая мостик к труду карикатуриста.

— Когда я один, то больше всего люблю лежать на диване и читать газету, — скромно признался Е. Г. — Это мое самое любимое занятие.

— Вот как! — опешил К. К. — А что ты умеешь делать лучше всего?

— Когда я был рабочим в новосибирском оперном театре, то очень здорово подметал пол. Лучше всех. И двигал пианино.

Наступило молчание. Художник невинно смотрел на корреспондента. Тот — с некоторым недоумением на художника.

— Ну, хорошо, — наконец примирительно сказал К. К., — а что ты больше всего не любишь? Наверное, разные недостатки, лодырей, хулиганов… Да?

— Больше всего я не люблю худсоветы и редколлегии. Часами сидят, и каждый высказывает свое противоположное мнение.

— Так, так, — протянул К. К., соображая. — Так, так. Значит, худсоветы и редколлегии?! Хорошо, запомним. А что ты считаешь своей самой большой творческой удачей? А? («Ну, теперь-то уж ему не удастся увильнуть от разговора о карикатуре», — подумал корреспондент.)

— Однажды я снимался в главной роли в цветном музыкальном ревю. Но фильм почему-то не вышел на экраны. Это, наверное, и была самая большая удача в моей творческой жизни. Еще чайку?

— Да. Спасибо. Кстати, считаешь ли ты, что полноценно прожил свою творческую жизнь?

— Почему же прожил? Я считаю, что только начал ее. Все-таки мне здорово повезло, что мой дебют в кино не сделал меня знаменитым. Ведь художник только начинает после 50 лет, а актер уже заканчивает…

— Это — спорное мнение, — возразил К. К. — Но не будем отвлекаться. Как все-таки получилось, что ты вначале стал летчиком, а потом карикатуристом? А не наоборот.

— Это не так, — сказал Е. Г. — Я стал летчиком и карикатуристом почти одновременно. А уж потом выбирал, чем постоянно заниматься. Я вырос рядом с аэродромом, ходил в художественную школу новосибирского Дворца пионеров. Уже в самом конце войны, меня послали в авиашколу. В первый же свой самостоятельный полет я наделал массу ошибок — не там развернулся, перебрал высоту, при посадке сделал «козла», то есть посадил самолет на две точки. Во всем, конечно, был виноват инструктор — он сидел вполоборота ко мне, и это меня ужасно раздражало. Зато потом в «Стартовом листке» я смог хорошо передать в рисунках свои впечатления, сам все прочувствовал. Тогда же мне показалось, что рисовать значительно интересней — больше возможностей и меньше риска. Этот случай, наверное, и решил мою судьбу. Демобилизовавшись, я приехал в Москву, снял угол по соседству с редакцией газеты «Гудок». Там и напечатали мою первую карикатуру. Потом по совету артиста Костомолоцкого пришел в «Крокодил». Несколько дней ходил по коридору — все не решался переступить порог художественного отдела. Наконец решился. И вот уже 30 лет регулярно переступаю его.

— Кстати, ты часто сам придумываешь темы для своих рисунков. Как это делается? Как рождается карикатура? Даешь себе установку на придумывание?

— А можно придумать остроту? Нет. Это приходит само, неожиданно, как открытие, над которым долго ломал голову. Иногда я придумываю тему под утро. Еще не проснусь, а уже чувствую, как что-то вертится в голове. Если удается окончательно проснуться — тема моя. Нет — поминай как звали. А лучше всего сюжет рождается, когда я хожу пешком. Мой совет молодым художникам — больше ходите. И при этом не забывайте работать не только ногами, но и головой.

— А что ты любишь рисовать?

— Все то, что наблюдаю в жизни.

— А что считаешь главным в искусстве карикатуриста?

— Все главное. Не главного в нашем деле нет. Чтобы расти, надо постоянно разрешать творческие задачи. Уметь мыслить, уметь рисовать, уметь воплотить свой замысел в яркую образную форму. Сейчас многие рисуют не карикатуры, как жанр настоящего искусства, а просто схемки на заданную тему. Черточка, точка, ротик, носик — готово. Все предельно просто. Ни характера, ни психологии, ни глубины. Все на поверхности. Согласен — нужно стремиться к простоте в искусстве, но не к примитиву. В рисунке нужен воздух, пространство, пластичность, вкус, мера пропорции, артистичность, остроумие. И само собой — социально важная тема. Надо идти от традиций, от уже достигнутого. И на этой основе все делать по-новому, по-современному. Иногда считают, что карикатурист должен быть узким специалистом, уметь хорошо рисовать только карикатуру. Это чепуха! Нужна широта в творчестве.

— В теории или на практике тоже? — уточнил К. К.

— И на практике. Сам я оформлял книги, постановку циркового представления, делал экспозиционные плакаты. Недавно выполнил монументальные росписи в музее К. Тренева и П. Павленко в Ялте, сделал настенную роспись в музее МВД СССР. Всего и не перечислишь.