– Что потом?

– Через неделю она говорит – первый раз не считается. Давай попробуем еще.

– И вы попробовали еще? – спросил я невольно. – Опять не отказался?

– Поди откажись! Майка – это какой-то дьявол во плоти. Попробовали. А потом еще, еще и еще. И тут уже понравилось. Чем дальше, тем больше…

Друг допил свой прежний коньяк.

–…Так вот до сих пор и пробуем. И не можем остановиться.

– До сих пор?! – изумился я.

– Да, Славка, до сих пор. Вот мне тридцатник, у ровесников дети в школу ходят. А я как привязался к Майке, так отвязаться не могу.

– А ты…

– Пытался, – сказал Артур, поняв мою мысль. – Чего только не делал! Один раз даже чуть не женился. Но когда с кем-то – думаю только о Майке. А когда с ней – понимаю, что мне никто больше не нужен.

– А она как? У нее кто-то есть?

– Не знаю. Может, и есть. Есть-не есть – неважно… Главное, что я без нее не могу. Не-мо-гу! Понимаешь?

– С трудом, – ответил я честно.

Сам я ни к одной женщине не привязывался всерьез.

Вероятно, не настало мое время.

А возможно, у меня был иной склад.

– Вот уеду куда-нибудь по работе – она мне не звонит, я ей тоже. Дня два проходит… кажется – освободился, буду жить как нормальный человек. Но вернулся – все сначала. «Аптека, улица, фонарь». И нет этому конца.

– Нет этому конца… – невольно повторил я.

– А сейчас вообще тупик. Я региональный менеджер в московской конторе. Кое-что получается, зовут перейти в центральный офис. А я и хочу и не хочу. Представить, что уеду в Москву, а Майка останется здесь… Ни работы не надо, ни карьеры.

– Тяжелая ситуация.

Я налил нового коньяка, выпил.

Он, в самом деле, был лучше армянского.

–…Я тебя понимаю, сочувствую и верю. Но все-таки скажи, Артурка, скажи…

– Скажу! Что сказать?

– Что такого в твоей Майе, что она тебя так зомбировала?

Второй графин опустел быстрее, чем первый.

Но и это не являлось пределом.

Жизнь была коротка, а свобода первостепенна.

– Что в ней такого?! Я уже говорил – это дьявол во плоти.

– Не верю я ни в бога, ни в дьявола тем более! – я махнул рукой, едва не опрокинул бокалы. – А все женщины одинаковы. Мы же не подростки, чтобы ждать кущи небесные!

– Не веришь! А хочешь, познакомлю?!

– А хочу!

Что-то звякнуло, на пол упала вилка.

Никто не бросился нас усовещивать.

Единственные воскресные посетители, за полчаса выпившие на несколько тысяч, входили в категорию ВИП-клиентов.

– Увидишь и поймешь, – подытожил Артур.

* * *

Звонок раздался через секунду после того, как синхронизированные кухонные часы показали четырнадцать.

Артур всегда отличался пунктуальностью.

Я прошел в переднюю, открыл дверь.

Рядом с другом стояла невысокая девушка.

Волосы неопределенного цвета были рассыпаны по черной шубке из непонятного меха.

Я посторонился, впуская гостей.

Эта «студия» была моей собственной.

Едва я остепенился после университета, родители разменяли старую квартиру, решив, что я должен жить самостоятельно.

Здесь успело побывать столько женщин, что, ставь я зарубки, столбу позавидовал бы календарь Робинзона Крузо.

Но когда вошла эта, те остались в несущественной предыстории.

В ней не было ничего особенного – и в то же время было все.

Артур помог сестре раздеться.

Майя нагнулась, чтобы снять сапоги.

Из-под юбки выглянуло круглое колено.

Я понял, что пропал – одномоментно и бесповоротно.

1

– Тебе сколько лет, Петя? – спросила сестра.

– А то не знаешь?

Я почти огрызнулся, не видя смысла в вопросе.

– Двадцать.

– Именно, что двадцать!

Сестра покривилась.

Ей было всего двадцать два, но со мной она разговаривала, как Мальвина с Буратино – даром, что не красила волосы голубым.

– В таком возрасте уж пора стать мужчиной!

Был вторник, за окнами плескалось лето.

Только что начались каникулы.

О своих «альма-матерях»: я о техническом, сестра о медицинском университете – мы забыли до сентября.

Мы сидели в родительской комнате перед заглушенным телевизором и болтали о всякой чепухе.

В конце концов, сестра – как это вошло в привычку – принялась меня воспитывать.

– Послушай, Зинка…

Я взял с дивана пульт, на секунду включил звук и тут же убрал обратно.

–…Откуда ты, вообще, знаешь, мужчина я-немужчина? Ты что, проверяла?

– Не нужно совать палец в кипяток, чтобы понять, что можно обжечься!

Я не ответил.

– На самом деле, Петя, я женщина и медик, – продолжила сестра примирительным тоном. – Потому все вижу со стороны.

– Ладно, поверю.

Разговор не радовал.

Я и сам не знал, почему застопорился в развитии на каком-то школьном уровне.

Но от незнания не становилось легче.

– Права ты, Зина, права. Тысячу раз права…

Я вздохнул.

–…Я не мужчина. И не знаю, когда… ну, то есть как… ну, ты понимаешь…

– Понимаю, понимаю, – подтвердила она. – С этим надо что-то делать.

От дальнейшего углубления меня спас вой телефона.

Я поднялся и быстро прошел в свою комнату, где его оставил.

Среди сокурсников имелось достаточно лодырей и болванов; не исключалась вероятность, что кому-то потребовалась программа к последней пересдаче.

В студенческом статусе любой приработок был благом.

Сейчас ситуация сложилась бы как нельзя лучше.

Я мог заломить эксклюзивную цену за срочность, вытребовать предоплату по СБП и тут же заказать большой сет роллов – побаловать нас обоих.

Несмотря на назидательность, я любил сестру, всегда делился с ней всем и даже отдавал лучшие куски.

Увы, надежды не оправдались.

Едва взглянув на имя абонента, я дал отбой.

Роллы готовились для кого-то другого.

Бросив телефон обратно на стол, я вернулся к сестре.

– Не хочешь разговаривать? Какие-то проблемы?

Она взглянула встревоженно.

– Кому-то задолжал и теперь прячешься? Скажи.

Я молча покачал головой.

– Я не мама, учить жизни не буду. Может, помогу?

– Нет, Зина, нет, – успокоил я. – Я никому не должен, с этим все в порядке. Там другое.

– А что именно?

Я взглянул в сторону телевизора.

Там шел тупой американский боевик, какие только и показывала местная кабельная компания.

Давно следовало решить проблему с цифровой приставкой к древнему родительскому телевизору – или прикупить медиаплеер и запускать с внешнего диска фильмы, скачанные из Интернета.

Их, конечно, можно было смотреть хоть в онлайне, хоть через торрент, хоть загруженными на компьютере.

Но я любил сидеть на диване перед большим экраном.

Причем не в одиночестве, а рядом с сестрой, тихо надеясь, что в другой жизни буду точно так же проводить время со своей девушкой.

– Кто тебе звонил, Петя?

Стремление во всем дойти до самой сути составляло еще одну Зинину черту.

Вероятно, ее будущему мужу предстояло свихнуться от достоверности.

Но я оставался братом, а не мужем; меня такое забавляло.

– Сокурсник. Должно быть, опять зазывал на тусовку.

– Какую тусовку?

– Да не на тусовку.

Я поморщился.

– На вечеринку в честь благополучного перехода на третий курс. У него в саду, завтра. Родителей не будет. Собираются оторваться.

– А почему ты не ответил?

– Потому что не собираюсь идти. И надоело объяснять, зачем отказываюсь.

– Так и я не понимаю, зачем!

Теперь в Зинином взгляде вспыхнуло воодушевление.

– Вечеринка без взрослых – это то, что надо! Все напьетесь, перетрахаетесь. И ты наконец перейдешь в новый статус!

– Какое «перетрахаетесь», Зина…

Я махнул рукой.

– С кем там перетрахиваться? или недотрахиваться? Ты хоть представляешь, кто учится на нашей специальности?