… …

Камин в кабинете тоже горел пламенем, освещая несколько лиц.

— Идите и пригласите графа, госпожа Хилл. Мне придется вас побеспокоить.

Княжна Грифина положила письмо в руке и посмотрела на Макарова. Это было десятое письмо, которое она получила за две недели. Это письмо было лично отправлено хитрым лисом королевства. Было очевидно, что Королевская фракция предвидела тонкие изменения в ситуации. Для Империи не было ничего странного в присвоении титула графини. Можно даже сказать, что это не имело никакого отношения к Эруине. Но рождение графини было связано с таким же чувствительным человеком в королевстве. Прочитав письмо, Грифина отпустила последнюю надежду в своем сердце и осторожно бросила письмо на стол. Она была измучена, когда говорила со своей служанкой. Дворянка открыла дверь и вышла. Она не могла не оглянуться на увядшие листья за окном и слегка вздохнула.

“Ваше высочество. ” — тихо напомнил ей Макаров.

— Вам не нужно ничего говорить, лорд Макаров. Я понимаю. Грифин посмотрел на него и ответил.

Через мгновение Брендель вошел в ее кабинет. Выражение его лица все еще было немного жестким, как будто он еще не оправился от новости, которую получил ранее. Он поклонился принцессе Грифине и поднял голову. Естественно, он увидел княжну Грифину, сидящую за столом, и Макарова, стоящего рядом с ней. Брендель посмотрел на хитрую лису королевства, а затем перевел взгляд на Грифину.

Никто из них не говорил, но, казалось, понимал мысли друг друга.

Принцесса опустила голову и посмотрела на письмо на столе. Она тихо сказала: «Мистер Брендель, я должна рассказать вам об этом…»

“Это о Лазурном копье, не так ли?” Брендель открыл рот.

Грифин посмотрел на него. Ее бледные серебристо-серые глаза были полны сложных эмоций, но в конце концов она подробно рассказала ему о Скарлет. Серебряная Королева уже сделала ее Графиней Империи. За последние две недели все новости из разных источников подтвердились, включая происхождение этой горянки и ее отношения с графом Тонигеля. Закончив, она тихо спросила: « Брендель, что ты собираешься делать?»

«Ваше Высочество, угадайте, что бы я сделал, если бы этот вопрос задал кто-то из Круза». Брендель некоторое время молчал. Затем он ответил несколько холодным тоном.

Рука Грифины, лежавшая на ее юбке, напряглась. Конечно, она могла слышать скрытый гнев в спокойном голосе Брендель.

Но она смотрела ему прямо в глаза, глаза ее сверкали светом мысли, но она не отвечала.

Вместо этого Макаров сказал: «Милорд, они из Круза».

“Я знаю. “

«Мой Лорд, Ее Высочество говорит вам это из уважения. Но я должен задать вам вопрос. Думали ли вы об отношениях между Тонигелем и Королевством, а также между Тонигелем и Империей…

“Так?” — спросил Брендель.

«Не подвергайте Королевство опасности из-за момента гнева. Лазурное копье важно для Королевства, но оно недостаточно важно, чтобы позволить невинным людям истекать кровью и умирать из-за него». Макаров вздохнул и терпеливо посоветовал.

Брендель посмотрел на этого человека — важного члена Королевской Фракции. Он покачал головой, как будто услышал шутку, и ответил: «Господин Макаров, вы ошибаетесь в одном. Меня вообще не волнует Лазурное копье. Единственная ошибка, которую сегодня совершила Империя, это не пойти против воли человека и не забрать ее с этой земли. Конечно, вам может быть все равно, кто этот человек, но я должен сказать вам одну вещь —

Его голос не был громким, но он, казалось, был наполнен невидимой магией, которая заставила комнату замолчать.

Грифин и леди Хилл рядом с ней никогда не видели дворянина, который мог бы так смело говорить со своими сверстниками. Глаза Грифины слегка вспыхнули, а дама была почти ошеломлена.

Выражение лица Макарова было очень некрасивым. Он вдруг понял, что это был не первый раз, когда Брендель делал ему выговор.

Брендель не обращал внимания на его мысли и тихо ответил: «Если Империя думает, что, развязав войну, дворяне Королевства Эруин рассмотрят более широкую картину и отступят, то я могу сказать им только одно — я, Брендель, лорд Абиеса, граф Королевства Тонигель, не выработал привычки мириться с такой логикой».

Он сказал Макарову: «Я обещаю, что народ Королевства Эруин не будет проливать кровь по бессмысленным причинам, но Королевство защищает свой народ. Это самое славное дело в мире. Если народ Королевства Эруин может проливать кровь для другого человека Королевства Эруин сегодня,тогда больше людей прольют за них кровь завтра. Господин Макаров,это гордость и хребет народа. Если кто-то думает,что они слабы и над ними можно издеваться,то они глубоко ошибаются . “

Брендель закончил и поклонился Грифину, как рыцарь, прощающийся со своим королем.

Он повернулся и открыл дверь. Перед отъездом он сказал: «Ваше Высочество, я однажды пообещал маленькой девочке, что буду защищать каждую из них. Я сдержу свое обещание, будь враг Круз или Мадара, или даже весь мир, я буду не отказывайся от своих слов».

«Ваше Высочество, если этого хотят жители Королевства Круз, то я отвечу им двумя словами: Война».

Кача Дверь закрылась перед тремя людьми в комнате.

Выражение лица Макарова изменилось. Он хотел что-то сказать, но не знал, что сказать. В конце концов, он смог только беспомощно вздохнуть и попрощаться с принцессой. Они вдвоем вышли из кабинета один за другим. Спустя долгое время миссис Хилл, казалось, оправилась от предыдущего потрясения. Она не могла не похлопать себя по груди и с некоторым трепетом сказала: «Это возмутительно, этот граф действительно смелый, он, он действительно осмеливается идти на войну с народом Киррлутца…?»

Грифин обернулась и ошеломленно посмотрела на свою служанку.

— Вы знали, леди Хилл? Она сказала в изумлении: «Знать моего отца тоже задавала тот же вопрос. Знаешь, что они сказали мне?»

Она глубоко вздохнула, и ее глаза, казалось, вернулись к той бурной ночи в Ампере Силе.

… …

( На обдумывание нового сюжета ушло немного времени, поэтому было немного поздно. Чтобы наверстать упущенное, я добавил 6000 слов. )

Глава 895.

Под возвышающимся изогнутым куполом волнообразный священный звук, наконец, закончился. Двенадцать высокопоставленных жрецов в красных одеждах с золотой отделкой были мертвенно бледны и почти не могли твердо стоять. Слуги и слуги низшего ранга сбоку поспешно выступили вперед, чтобы поддержать их. Эти высокопоставленные лица были либо региональным архиепископом Русты, либо старшими учеными академии. Их статус был величественным и уважаемым, и можно сказать, что они уступали только фигурам над куполом Святого Собора Огня. Их сила соответствовала их статусу. Среди них архиепископ Кристофер из области Коэн, блаженный Андрес и магистр Саттон из академии уже вступили на Путь Истины и были всего в шаге от Святилища Огня. Жители Русты привыкли называть одиннадцать человек над куполом Святого Собора Огня Святилищем Огня. Со временем это изречение распространилось. В дополнение к этим трем людям, остальные девять человек также активировали свою Элементарную Энергию. Обычно люди их статуса редко лично руководили таинствами или церемониями. Но когда они это делали, большинство из них были у них под рукой и никогда не были бы в таком плачевном состоянии, как сейчас.

«Это действительно захватывает дух». Человеком, который смотрел на эту сцену, была Валла. Трудно было представить, что человек, отвечающий за весь Святой Собор Огня, был таким добрым на вид старичком. Его борода и брови уже были белоснежными, а тело сильно уменьшилось. На нем была красная архиерейская накидка с белоснежными меховыми опушками. Его руки были сцеплены за спиной, и он дрожал, как будто порыв ветра мог унести его прочь. Но только пара глубоких опущенных век, со вспышкой света в глазах и четкие линии плотно сжатых губ могли доказать, что этот старик, более полувека управлявший Святым собором, не так прост, как он оказался.

Мир называл его Великим Жрецом Огня и Железа. Он был единственным из одиннадцати Святилищ Огня, прошедшим полную Священную войну. О нем в Русте ходили поговорки — Святилище Огня никогда не бывает милосердным. Это высказывание описывало его характер, и он определенно был не таким добрым, как выглядел.