И не отвечая на поставленный вопрос ушла в свою комнату, в которой включила старую лампу, возраст которой превышал Кларин и может быть поэтому она не давала её заменить на что-то более современное. Со спокойствием, которого так не хватало вчера, сначала она достала учебник математики, потом тетрадь и приступила к решению заданий, которые теперь стали даваться с таким трудом. Вскоре, сквозь свои густые мысли, устремлённые который раз в учебник и перечитывая задание, она услышала звук дверного звонка, а вслед за ним весёлый возглас какого-то мужчины, которого чуть не с порога стал успокаивать женский голос, может принадлежащий его жене, чтобы он вёл себя потише. Это было только начало, судя по тарелкам, которые Клара не успела сосчитать, только прикинула, что должно было человек восемь или десять. Со временем пришли и остальные, а математика всё никак не получалась, из другой комнаты она услышала:

– А где именинница? – голос точно не принадлежал кому-то из родителей, – сейчас будем отрывать ей уши.

Спустя несколько секунд дверь в её комнату без стука открылась, и Клара мгновенно обернулась посмотреть кто проявил такую наглость, хотя не то чтобы раньше в её двери кто-нибудь стучался, мама заходила сюда так, будто тут никогда никого не было и будто она никому не может помешать. Для Клары это могло значить только то, что чем бы она не занималась – это не имеет значения, она – пустое место и её практически не существует, а спрашивать что-то у того, кого не существует довольно-таки странно. Но с одной стороны в мозг въедались эти мысли, а с другой эти врывания матери в комнату бесили каждый раз всё больше. Этот раз не стал каким-то особенным, на лице у девочки уже было написано как она раздражена, однако на своё раздражение в ответ она встретила улыбку.

– Пошли уже, отличница, – в дверях стоил рыжий мужчина большого роста и веса, впереди себя он держал большой живот, – потом доделаешь уроки свои, мы ж тебе там подарков привезли столько, упадёшь.

Клара знала, что этого человека зовут Игорь, это знакомый, ну или друг её отца, вот только откуда он его знал девочка не помнила точно, может быть они вместе учились в школе, а может быть жили в одном доме в детстве отца, хотя и то, и другое вряд ли, отец ведь приехал сюда из России только в восемнадцать лет, наверное, они вместе учились в университете. Лицо мужчины было настолько дружелюбным, а громкий голос играл какими-то весёлыми нотами, что и без того отходчивая Клара забыла про свою злость и раздражение быстрее обычного.

И вот она уже сидит во главе стола, а с другой стороны что-то тарахтит телевизор, как-то скромно, как будто старался не перебивать взрослых. Стоило виновнице торжества сесть на предложенное место, как на неё тут же посыпались комплименты в основном по поводу внешности, которые тем не менее не достигали цели. Клара как-то задавалась вопросом красивая ли она, рассматривала себя долго в зеркале, но так и не поняла, что именно нужно считать красивым, но отметила, что совсем не похожа на тех, кого считает красивыми сама. Сегодняшний праздник показал, что её густые коричневые волосы все сочли красивыми, а также высокий рост тоже всех почему-то порадовал, и хоть девочка особо не впечатлялась, всё же было немного приятно кому-то нравиться. Немного поев один из гостей вспомнил про подарки и рванул куда-то в коридор так, будто то, что он купил кто-то может украсть или будто у Клары был секундомер и время, чтобы ей что-нибудь подарить вот-вот истекало. Вслед за этим человеком отправились и остальные, людей, кстати, пришло не восемь и не десять, а всего лишь пять, папин рыжий друг и две семейные пары, никто не взял с собой детей. Остальные три тарелки были для мамы, папы для неё самой соответственно. Рыжий мужчина подарил энциклопедию, таких размеров и веса, что Клара с трудом удерживала её в руках, от одной семьи ей достались книжки с какой-то фантастикой для детей, от другой настоящие шахматы, в которые Клара так и не научится играть, но в тот момент она была очень рада, потому что достоинство с которым на доске держатся фигуры и умный вид с которым игроки их передвигают её всегда впечатляли, когда-то она даже попросила папу купить ей такое, но он сказал, что дома у них никто играть-то не умеет, на этом и позабылось.

Клара была рада и даже не старалась скрыть свою улыбку, даже за стол больше не садилась, а разместилась в комнате со всеми в кресле, в котором первым делом стала листать огромную зелёную книгу с золотыми буквами на обложке и с информацией обо всём на свете. Информация очень удобно располагалась в алфавитном порядке, и девочка металась от буквы к букве, вспоминая о чём-нибудь, например, о самолётах и тут же перебрасывала охапку страниц, глядя есть ли что-нибудь о самолётах и о самолётах действительно что-нибудь, да находилось, когда фантазия закончилась, она вернулась к букве «А», то есть начала с начала, статья была о «Аборигенах», не успела она вчитаться, как её отвлек женский голос:

– Клара, – девочка подняла глаза в поисках звавшего её.

За столом было то, что и должно быть, когда все пьют: страшные маски уже были одеты на всех, а голоса преобразились в разные тянущиеся звуки, которые мало чем напоминали то, как говорят люди, но слова Клара уже научилась разбирать.

– А что тебе подарили мама с папой?

На неё ехидно смотрела обладательница зелёной кожи, маленькие глазки стали совсем чёрными и как-то округлились, а истончившиеся губы раскрылись обнажив редкие ржавые иголки вместо зубов. Хотя женщина и сидела далековато от Клары, вонь от спиртного и переваривающейся в желудке еды были будто направлены прям к ней в нос. Брови Клары машинально сдвинулись, а взгляд она перевела на рыжего мужчину, лицо его стало серым, щеки покрылись чёрным прыщами, нос уменьшился и задрался вверх, напоминая свиной, а губы распухли до каких-то мультяшных размеров, зубы же его остались обычными, человеческими, разве что вытянулись в длину и между ними откуда-то взялась земля или что-то очень на неё похожее. Все остальные были в словно заблюрены до тех пор, пока Клара на них не посмотрит.

– М-м-м, – замычала мама словно что-то вспомнила и постучала спрашивающую женщину по руке, – я спрашивала, что она хочет в подарок, а она попросила чтобы мы не пили! – и разлилась в булькающем хохоте, а вслед за ней и остальные.

В комнате под этот смех мгновенно стало темно, хотя Клара смотрела на лампочки, каждая из которых точно работала, но тем не менее свет в комнате будто исчез, а лица взрослых подсвечивались синим, от телевизора, наверное, теперь девочка обратила внимание, что каждый смотрел на неё с каким-то презрением, лица всех были изуродованы.

– У тебя родители что, алкаши какие-то? – бросила ей обвинение другая женщина.

– Тебе не стыдно вообще, ты знаешь, как я жил в твои годы? – поддерживал её муж, сдобрив свою реплику матом продолжил, – вообще, что пошли за дети, всё время недовольны, всё время ноют, что тебе не хватает? Компьютер есть! Жрать есть! Что ещё?

– Ты, сука неблагодарная, не знаешь, как алкашей дети живут! Тряпки жрут! – снова влезла его жена.

Клара решила не дослушивать, хлопнув своей новой книжкой встала с кресла и пошла одеваться в коридор, там она первым делом включила свет, лампочка загорелась, но сильно светлее не стало, тут же в дверях появились мама и папа:

– Куда ты намылилась? – абсолютно невежливо спросила мать, дочь не отвечала.

– Обидели как обычно, ну это возраст такой, – видимо объяснял своей жене Кларин папа, – никуда не денется, пусть валит.

– Пусть валит, – согласилась мама, – но скажет куда, – она залилась гадким смехом. – Я же мать, я должна знать.

В это время Клара уже открывала входную дверь, не завязав шнурки и не застегнув куртку, потому что поскорее хотела уйти отсюда, в спину услышала:

– Клара! – мерзко и неестественно высоко визгнула мать, в ответ дочь только ляпнула железной дверью, после характерного звука бьющегося металла, услышала характерный издевательский хохот из своей квартиры.