Проснулись с дедом они почти одновременно, дед успел чуть раньше и просто лежал на животе глядя в окно и нахмурив чёрные брови, краем глаза он заметил, что Клара крутится и тут же отметил, что хорошо, что она встала. Клара же внутри себя отметила, что дед стал какой-то немного печальный, но после того как они поели, собрались и шли к остановке, он, можно сказать, расходился и снова был привычно весёлым.

Дома их встретила бабушка и немного расспросила Клару о делах на даче, пожурила деда, что он не сводил внучку на рыбалку, а тот только говорил, что пока покрутились там-сям, то уже и ночь настала, да и ещё успеют съездить туда не один раз.

Время шло, до сентября оставалось две недели, за Кларой из дома выехала мама, так сообщила бабушка после разговора по телефону. Через день дед поехал её встречать. На дачу после того раза попасть и не получилось. Клара ещё не знала, что можно по кому-то скучать, но, когда мама приехала, Клара поняла, что за эти два с лишним месяца успела по ней сильно соскучиться и кажется по папе не меньше, даже как-то стыдно за такие мысли перед дедом с бабушкой, но что уж с собой поделать, хотя такие размышления и не значат, что здесь у них было как-то не очень, всё было отлично.

Через пару дней дед поехал провожать их до областного центра, бабушка ещё с утра расплакалась, когда все уезжали, а дед был непривычно молчалив всю дорогу, и когда сидел в поезде до Москвы достал из своего рюкзака, очень большого размера мешок конфет.

– Вы что, да не надо, – начала говорить мама, хотя давали-то не ей.

– Надо! – твёрдо ответил дед, – это наши с Карлухой дела.

«Карлуха» же как-то ехидно глянула на маму, но конечно без злости, ей было только слегка смешно, что мама никогда не может переспорить деда, поэтому она сейчас в попытках задержать улыбку сжала губы в тонкие нити и смотрела на мать из подо лба, как учитель сквозь очки на провинившегося опять ученика.

Проводник попросил провожающих покинуть вагон, и дед повиновался, перед выходом потрепав внучку за коричневые волосы, сказал ей обязательно приезжать к нему в следующем году, а то он сам приедет, Клара засмеялась, а дед театрально вздохнув пошёл к выходу из вагона.

Он ещё долго стоял на перроне, аж пока поезд не уехал, а Клара всё это время стояла у окна в тамбуре поезда и разглядывала деда так, будто видела этого человека впервые. Поезд тронулся и со временем дед пропал из поля зрения, Клара вернулась к себе в купе, где с мамой они ехали вдвоём, мама привычно сидела в телефоне, а на Клару накатила какая-то грусть, которая время от времени смешивалась с радостью от того, что они едут домой.

Поезд равномерными звуками и толчками аккуратно разбудил Клару когда ещё было темно. Лежа сверху, первым делом она посмотрела вниз, на маму, та ещё спала и, кажется, время от времени попадающие на лицо тени или свет от фонарей нисколько не мешали ей. Клара решила смотреть в окно, ведь стало интересно где же они едут. Узнать это по пейзажам было нельзя никак. Скопления маленьких домиков, примерно поровну, что деревянных, что кирпичных выкрашены только в светлые оттенки, а между ними поля или лес. Посмотреть сколько времени негде, но день лениво заступал в свою смену, сменяя ночь. Прошло около получаса после пробуждения Клары, как зазвонил будильник на мамином телефоне, дочь машинально сначала глянула на его экран, а потом на маму, которая тоже будто машинально, даже не открывая глаз, первым делом нахмурила брови, а вторым неуклюже стала пытаться найти телефон беспорядочно ляпая рукой по столику. Будильник вскоре был выключен, а они отправились «наводить гигиену» как выразилась мама, после этого она стала собирать постели, скрутив одеяла и подушки с простынями в два огромных рулона. Мама с дочерью сидели напротив них так, будто от скуки создали себе попутчиков.

– Скоро уже приедем, – сообщила и так понятные вещи мама.

Только она договорила и в дверь пробили три застенчивых удара, это была проводница, которая раздавала обратно билеты.

– А почему их обратно отдают? – спросила Клара, как только вежливая женщина в синей форме заперла дверь купе.

– Ну, – помедлила мама, – может быть кому-то надо.

– А нам надо?

– Не, – мама опять будто задумалась, – выбросим.

Клара об этом даже немного пожалела, две бумажки цвета персикового йогурта казались ей красивыми, то ли своими необъяснимыми узорами, то ли блестящей полосой с боку, да и вообще это же настоящее подтверждение того, что она была в другой стране, до которой ехать два дня.

После того как поезд остановился и делившие последние пару суток такой длинный и увлекательный для Клары путь пассажиры разбежались кто куда, словно стая птиц, спугнутая кем-то. Стало заметно, что они с мамой стоят совсем одни, не слышно ещё ни машин, ни тем более людей. Прохладный августовский воздух с невероятной легкостью залетал в грудь, а солнце светило откуда-то из укрытия, потому что его самого видно не было, но на улице стоял практически день. Вокзальные часы сообщали о том, что сейчас с небольшим шесть часов утра. Пройдя несколько подземных переходов Клара с мамой оказались около высокого старого здания, перед входом в которое был установлен памятник какой-то женщине.

– А кто это? – сразу же поинтересовалась Клара.

– Учительница, это «пед».

Клара настолько просверлила свою мать взглядом, что та без дополнительных вопросов добавила:

– Педагогический университет, там учат учителей.

– И из нашей школы тоже?

– Ну, скорее всего кто-то отсюда есть и у вас.

Две фигуры пересекали большую площадь, чтобы сесть к арендной машине, которых на удивление не оказалось прямо около вокзала, а пришлось проделать десятиминутный путь. Мама тянула по плитке с характерным стуком чемодан на колёсиках, а Клара сама несла свой портфель и тканевую сумку с дедовыми подарками. После того как мама покопалась в телефоне замки на машине отщелкнулись и спустя пол часа они обе были дома.

Клара, ещё когда шла от вокзала до машины заметила в себе какую-то необъяснимую радость от того, что она просто приехала домой, хотя и в России ей всегда было хорошо, но тут подумалось, что даже дышать приятнее, а войдя в свою комнату это ощущение только усилилось из-за того, что сквозь окно осторожно струился оранжевый свет, будто подсвечивая лежащий на диване графический планшет в белой упаковке. У Клары даже дар речи пропал, не потому что она это давно хотела или просила, она и об обычном телефоне не просила, а когда он появился, то не особо-то им и пользовалась, а просить аж специальный планшет не могло ей и в голову прийти. Во-первых, в плане рисования её полностью устраивала бумага, а во-вторых, хоть и было интересно как рисуют на этих штуках, цену из она уже понимала тоже. Словно испугавшись невиданного зверя с растерянным лицом, она только посмотрела на маму, а та в ответ улыбалась привычной улыбкой.

– Ну открывай, – сказала она Кларе.

Та же всё никак не могла ухватиться за край упаковочной плёнки, которая как на зло сейчас выскальзывала из пальцев как ты за неё не возьмись. Тогда мама сходила на кухню за ножом и сделала небольшой надрез, дальше уже Клара могла справиться сама и после того как включила свою новую вещь, время резко сжалось и промежуток с семи утра до часов двух дня пролетел не более чем минут за сорок. У Клары уже порядочно заболела голова и сообщив маме, что она пошла на улицу, быстро выскочила из дома на поиски своих друзей, во дворе почему-то никого не обнаружилось, как и во всех остальных местах, где только могла предположить девочка. Домой она вернулась чуть позже трёх часов дня, как раз было время обеда.

Вечером домой пришёл и папа, после того как расспросил Клару про её сюрприз, взял планшет и сказал, что ещё сейчас туда кое-чего добавит, когда дочь хотела подсмотреть он убирал планшет и приговаривал что-то вроде: «Куда мы лезем?», Клара в ответ только улыбалась. Наставил он туда ещё несколько приложений для рисования, хотя тот кому этот планшет предназначался был в восторге даже от стандартного приложения, а теперь и подавно.