Винга с самого утра была передана в руки двум профессиональным модисткам. Тёти Зуи-дэ-Матерье и Лаи Макреи. Одна применяла новаторские дерзкие стили, а вторая жёстко придерживалась официозной моды, традиционного образа
– Ко всему этому великолепию стоит прибавить жемчужные бусы, подчёркивая блеск хрустальной короны – Зуи-дэ-Матерье блистала своим профессионализмом
– Нет милочка, ожерелье из рыжих ракушек отлично подчеркнут цвет твоих глаз – Лаи Макреи брезгливо отталкивала Зуи-дэ-Матерье и настаивала на своём варианте -Эти жемчужны только добавят холода в твой образ, а ты ведь не хочешь в народе прослыть -брезгливой и равнодушной?
– Не знаю как тебе это в голову взбрело!? – Зуи-дэ-Матерье уже метала искры -Это знак твёрдости и решительности!
Лаи Макреи пышная баба, потянулась к хрустальной короне, находившуюся в руках первой модистки – И с чего ты решила, что она наденет хрустальную корону, а не янтарную?
– А с того! Янтарь уже не в моде, а хрустальная корона хорошо гармонирует с её платьем цвета морской волны!
– Ну ведь она примерила только одно платье, а мой выбор ей точно подойдёт. Цвет огненного дождя… – Лаи Макреи вдохновенно улыбнулась -Это ‚ знак тепла и силы…
– Это знак лесного пожара – рассмеялась, во весь голос Зуи-дэ-Матерье и моментом вышибла Луи Макреи с плота бороздившего бесконечные просторы океана вдохновений. Кожаная сумка с мерками и шаблонами взмыла вверх и угодила первой модистки прямо в лицо. В ответ взвился набор из жемчужных бус, хаотично разбрасывая перламутровые шарики по комнате, создавая высокую вероятность падения. После травм и не сильных ушибов, им удалось найти общее решение, хотя надежды становилось мало. Два события происходят в один день, такое не часто встретишь, но вопрос на счёт одежды был наконец исчерпан. Во время свадьбы она оденется по рекомендациям Зуи-дэ-Матерье, а на коронации, по советам Луи Макреи
Вейлина сгорала от нетерпения дождаться ночи и поскорее отправится на поиски Огненного цветка, но день был расписан заботами до краёв. Она хотела увидеть Вингу и поддержать в этот ответственный период, когда подруга в свои шестнадцать станет королевой и обретёт счастье быть невестой, но всё же её сердце рвалось отправится в то неисследованное место, в сторону востока. Далеко туда куда запрещалось ходить юным эльфам, она это знала и боялась, но некая сила заставляющая насекомое лететь на смертельный источник света таилась внутри и было сильней всех остальных чувств. Решение пойти после захода солнца, ей понравилось сразу и не потому что это был единственный вариант, а просто ночью его легче искать
За полдень до вечера эльфы выходили к мемориальному фонтану, где тропинки и улицы украшались ленточками и запорошены осенними листочками (Хотя ещё рано для осени). Там красовались статуи эльфов, которые день и ночь восхищались небом и землёй, как бы олицетворяя миролюбивую сущность города. На возвышенности между двух колон стояла ещё одна статуя красивой эльфийки, она среди всего самая заметная. Обе её руки держали колоны, она их сдерживала между собой не позволяя упасть и не дать строению покосится. Самый большой дом стоявший чуть ниже статуи эльфийки, являвшийся собственностью королевской семьи, подруги Винги, чьи ступени с рассвета под красной ковровой дорожкой, ведущей к юной паре. Винга в свадебном наряде была просто красавицей. А её будущий муж Ракли – высокий крепкий парень, уже с мужскими чертами лица, уверено смотрел вперёд, его орлиный взгляд не выдавал особых эмоций, он просто стоял сжав крепкие кулаки по швам. Родители невесты растроганно стояли позади. На лице матери нарастали слёзы, а папа Винги крепко держал её за руки
Загудели фарфары перед началом свадебной церемонии. Толпа тождественно, весело приветствовала новый союз. Дети бегали и играли, хлопали хлопушками, а взрослые возбуждённо обменивались впечатлениями. Модам Силессия, крупная женщина средних лет немного с завистью делилась мнением со своей знакомой – Мне кажется он для неё немного староват, видишь?
Та ей не заметно кивнула, увлечённая праздником
Родители Вейлины стояли в первом ряду хлопая, хотя понимали и бранили про себя королевскую чету, на весь склад и вкус. Бедной девочки ещё рано вступать во взрослую жизнь, ей бы ещё немного пожить юной и беззаботной. Ведь эльфы по природе развивались как люди, но в отличии от них могли забеременеть только достигнув двадцати восьми-тридцати летнего возраста, вот так надо? И после достигнутых тридцати лет, не стареть ещё лет двести, и только потом приходить в упадок (Это касалось только Лесных Эльфов). Ещё среди гостей стояли родители жениха, они не поднимались на верх к сыну, а стояли среди гостей. Семья охотников – Отец крепкий серьёзный мужчина, от кого и передался сыну рост и крепкое телосложение, а мать была обычной ремесленницей
Мистер Сариван прикатил свою тележку с сосисками и булочками, и поставил возле ковровой дорожке и по случаю праздника раздавал детям бесплатные сосиски в тесте. И вокруг тележке дети роились толпой. Это немного раздражало отца Винги, когда голос мистера Саривана перекрикивал крики музыки и гостей. И особенно момент, когда гости расступались давая дорогу молодым. Жених и невеста спускались по ковровой дорожке держась за руки, мимо его тележки. Сариван беззаботно кушал булочку с сосиской и под неожиданный звон детской трубы приведённой в боевой режим рыжеволосой девочкой, он взмахнул руками и крикнул «Ура!». Сосисочный соус угодил по нелепой случайности в глаз жениху и непроизвольно он бросил руку невесты – Это считалось очень плохим знаком. Когда молодые предстают перед мемориальным камнем, их руки должны были обязательно сплетены. Тележку с сосисками унесли куда по дальше и мистер Сариван следом был лишён радости находится среди гостей. У мемориального камня стоял мудрый всеми-уважаемый маг Вильям, он приветствовал пару.
– Сегодня эти двоя сведутся узами брака! – он оглядел гостей, кого то не хватало – Я, данной властью мне, проведу это бракосочетание!
Вейлина кружилась по комнате в поисках своего блокнота, не обнаружив его у себя. Она переодеваясь оставляла его в своей рубашки во внутреннем кармане, а сейчас там пусто! Он куда то пропал! Родители ушли уже как два часа назад. Там уже праздник в самом разгаре, а она ещё дома. Всё дело в том, что когда она вернулась утром, бабушка Гьюли сильно заволновалась за внучку и была обескуражена халатностью родителей. И во время когда та переодевалась на праздник, бабуля зашла к ней с серьёзным разговором о дурных по её мнению для девочки развлечениях в этом возрасте. Вейлина конечно пообещала, что всё пройдёт нормально, но бабушку Гьюли это необнадёживало и для подстраховки решила незаметно забрать блокнот внучки, хранившем в себе много важного. Хотя бы на сегодня. А потом снова незаметно вернуть, если сочтёт нужным – ведь по её мнению это опасно и глупо расхаживать одной в лесу
Не найдя свой блокнот дома, она с ужасом взглянула на часы. Ритуал бракосочетания уже подходит к концу! А бедная Винга ни как не может найти среди всех единственную подружку
– Где этот чёртов блокнот! – закричала Вейлина и в ярости стукнула по книжному шкафу ногой. Шкаф затрясся и с него свалилось пару папиных книг, немного старых газет свёрнутых в пучок, которые папа почему то не выкинул. Она его подобрала и несмотря на спешку решила развернуть. Первая газета пожелтела от времени, а её страницы пахли как бабулин шкафчик со всякой всячиной. Из чёрно-белого рисунка внизу, посередине страницы, проявлялась перед глазами картина древнего художника, где пылал в огне город, большой и красивый. Его преданные огню граждане снова поднимались на ноги, а уцелевшие искали спасения. Среди всего шагал маг. Тёмный, это сразу бросалось в глаза. Из за чёрного капюшона была видна только его чёрная, острая борода. Картину много лет не могли найти, но совершенно случайно её удалось конфисковать у контрабандистов и вернуть на законное место в музей Пасвала. Но статьи Вейлину мало интересовали, ей понравилась сама картина, точнее пугала и одновременно завораживала. Крутя в руке газету она нарвалась взглядом на слова в описании художества, где описывался дракон в небе, в клубу вздымающегося пепла и дыма. И действительно, на картинке был дракон. По началу его можно спутать с взметённым вверх острым кусочком пепла. Он кружил далеко поэтому оставался неприметным.
