– Не возьмешь ты больше чужого, и подчинится тебе сам ветер, и в мгновение ока ты будешь любое расстояние преодолевать. Не будет возле Хэксбриджа фейри быстрее и хитрее. А коль ослушаешься, не успеешь ты скрыться от смерти и настигнет она тебя.

Не смогла Фани устоять перед таким предложением, приняла она крылья и перепрыгнула на празднике через самый большой костер. И оба двора о ней узнали, и самой хитрой и быстрой ее признали.

И жили три фейри припеваючи в своем бру под холмом, одаренные чародейкой.

Как-то раз темной ночью появилась в Шефферде четвертая фейри, из двора Благого, и поселилась в крохотном холме у самого леса. Озой звали ее, одинока она была и печальна. Из своего бедного бру наблюдала она за сестрами и завидовала их счастливой жизни.

Ветер западный пришел в Шефферд, листвой желтой усыпал дорожки и грядки. Праздновали волшебные дворы Мабон. Собирались три маленькие фейри на бал, а четвертая с грустью наблюдала за ними. Решившись, вышла Оза из бру, присела на камень, усыпанный листьями, и призвала на помощь волшебницу.

– Самой старшей фейри являюсь я в этих краях, самой мудрой и самой талантливой. Вот только нет у меня ни друзей, ни влияния, ни подарков чудесных, и внимание волшебных дворов достается им трем, – пожаловалась она. – Несчастной я себя чувствую, и быть так не должно.

Улыбнулась волшебница ей хитро и начертила в воздухе особый знак. Пальцами прищелкнула, создала печать золотую да знак на ней разместила. Протянула печать Озе и сказала:

– Печать эта черное в белое превращает, жару дождем сменяет и золотом уголь покрывает. Не станешь применять ее во зло, будешь вершить справедливость и самой мудрой возле Хэксбриджа прослывешь. А коль ослушаешься, магия печати против тебя обернется.

Приняла Оза дар волшебницы, и сбылись слова ее. Сделала фейри бру свой прекрасным, зачаровала себе много нарядов и украшений и на балу осеннем блистала. Но не смогла она обойти трех фейри, и волшебные дворы не захотели ее признавать.

Вернувшись, старалась Оза забыть неприятность. Фермерам местным помогала, негодяев наказывала, поэтам вдохновение дарила, а ученым – озарения. Так и катилось колесо года, день за днем сменяясь. Творила четвертая фейри добрые дела, вершила справедливость, но не менялась от этого ее жизнь к лучшему. Наблюдала она за соседками своими и только злее и завистливее становилась.

Вновь снегом замело дороги Шефферда. Праздновали волшебные дворы Имболк, и собирались четыре маленькие фейри на бал. Проделку задумав, пошла Оза к соседкам знакомиться. Тепло приняли ее фейри и сестрой своей тут же назвали. Предложила Оза на жениха погадать перед балом, и согласилась Ника. Завела магический ритуал Оза да печать тайком приложила. Указали чары на Тома, что жил над бру.

Принялась Оза убеждать да умасливать «сестру» ненавистную в ее судьбе. Сомневалась Ника, сомневалась, а потом магия подействовала, и она сдалась.

Дождавшись, покуда все уйдут на бал, тайком отстала от них Ника и на холм поднялась. Обернулась она человеческой девушкой и в дом к фермеру молодому постучалась. И до того она была прекрасна и очаровательна, что влюбился Том в нее сразу же. Уединились они в доме, и забылась Ника. Сняла свое волшебное платье, и проклятье чародейки сбылось – Том от нее отвернулся с отвращением. Ушла от горя Ника в темный лес, забрав платье с собой, и не воротилась.

Вновь цветами покрылись тропы Шефферда. Праздновали волшебные дворы Белтейн, и собирались три маленькие фейри на бал. Проделку задумав, пошла Оза к соседкам. Тайком подговорила она Фани не ходить на бал, а в дом к фермеру наведаться, добром его поживиться. Приложила она печать, и доверилась ей фейри.

Дождавшись, покуда все уйдут на бал, тайком от них отстала Фани и на холм поднялась. Человеческой девушкой она обернулась и в дом фермера молодого пробралась. Погром учинила, горшки поколотила, ткани изорвала да успокоилась. А после вещицу заприметила блестящую, серебристую, искусно сделанную. И забрала ее себе, не удержавшись, и в бега на крыльях своих пустилась. Проклятье сбылось, крылья подломились, и смерть в чаще леса ее догнала.

Вновь зноем заполнились улицы Шефферда. Праздновали волшебные дворы Лугнасад. Собирались две маленькие фейри на бал. Проделку задумав, пошла Оза к соседке. Печалилась Ина, оставшись без подруг. Рассказала тогда ей Оза о том, кто Нику с Фани погубил, да вновь печать приложила. Вознамерилась Ина отомстить.

Дождавшись, покуда Оза уйдет на бал, тайком ушла Ина из бру и на холм поднялась. Ведьмой разъяренной она обернулась и фермера молодого у сарая отыскала. Испугался он, попытался защититься горящим факелом. Применила Ина чары, и от факела загорелась одежда юноши, пламенем опалило волосы его длинные, и упал бездыханный он вскоре на землю.

Проклятье чародейки сбылось. Королева Неблагого двора спалила Ину на костре в назидание, и венок ее расплавился.

Вновь листвой жухлой занесло тропинки Шефферда. Праздновали волшебные дворы Самайн. Собиралась маленькая фейри на бал. Счастлива Оза была, добившись всего, чего хотела, и в свете желала блистать. Нарядилась она и девушкой человеческой обернулась, чтобы пройтись вокруг своего большого холма и осмотреть новые владения.

Но пары шагов сделать не успела, как распахнулись разом все бру и могилы. Окружили ее фейри, да существа волшебные, да души живые и мертвые, и три погубленные сестры были среди них. Проклятье чародейки сбылось, и магия печати против нее восстала. Превратилась Оза в маленькую птичку и навсегда ей осталась.

Так и катилось колесо года, день за днем сменяясь, так и летала Оза над Шеффердом, и трели ее грустные вся округа много лет слышала. Может, и раскаивалась маленькая фейри в содеянном, да назад пути не было».

За окном мелькали теневые деревья – экипаж уже приближался к «мосту». Деметра хоть и отвлеклась за чтением, но легче от этого ей не стало. Было в сказке что-то зловещее и что-то знакомое. Перевернув последнюю страницу, она нашла строчку – «Автор: Т. Г. Вэлфорд». Впрочем, времени на размышления не оставалось, и книгу пришлось закрыть.

Перемещение из Нью-Авалона в Хэксбридж прошло привычно. На опушке леса их ожидал черный автомобиль – сестра, как обычно, все продумала. Дориан сел рядом с мужчиной-водителем на переднее сиденье, а Рубина и Деметра с комфортом устроились позади.

Свободная от колючего взгляда серых глаз, Деми немного расслабилась. Окутанный осенним золотом провинциальный пейзаж радовал куда больше, чем проклятые разрушающиеся здания под алым небом.

Они направлялись к утесу в объезд леса, по ровной асфальтовой дороге вдоль деревьев и полей. Сердце Деметры болезненно екнуло, когда мимо пронесся дорожный указатель на Хэксбридж. Это недалеко от него они с Дорианом бросили машину позапрошлым летом, убегая прочь от преследователей и не подозревая, что все закончится финальной битвой. И вот теперь они возвращались…

Ровная дорога, сменившаяся сельской ухабистой тропой, оборвалась перед узким каменистым пляжем в нескольких ярдах от утеса.

Рубина, возглавлявшая делегацию, отпустила водителя с машиной и пошла вперед. Выражение ее лица и горделивая походка сообщали о том, что сестра явно предвкушала что-то… И вскоре выяснилось что.

Под самым порталом, ведущим на Эйрин, была построена деревянная терраса на массивных перекрещивающихся балках. С пляжа к ней поднималась лестница. Вот о каких приготовлениях говорила Руби сегодня в пабе!

– Ну как? – спросила она, оглядываясь на Деметру. Длинная юбка ее красного платья развевалась на морском ветру.

– Впечатляет, – громко проговорила Деми и украдкой взглянула на Дориана.

Перехватив ее взгляд, охотник едва заметно кивнул.

– Я задумала все как летнее кафе, – поделилась Рубина, когда они поднимались по ступенькам наверх. – Сейчас оно, конечно, не работает. И вообще никогда не откроется. Это фальшивка, необходимая для того, чтобы решить вопрос о возвращении обратно с Эйрина. Я занялась строительством прошлой весной. Хотела сделать всем вам сюрприз. Смотрите!