– Управление Нью-Авалоном – это вам не игра в куклы, милочка! Всем вам… Всем четверым… Дориану, Патриции, Рубине и светляку слишком рано давать право на свое мнение в этом зале, – не унимался Кеннет. – В прежние времена…

– Да, в прежние времена вы обучались бы под присмотром старших не одно десятилетие, прежде чем вам позволили бы устанавливать свои порядки, – добавил Этан.

– А как в эти прекрасные «золотые» времена поступали, если не из кого было выбрать магистра? – хрипло усмехнулась Джорджиана Ларивьер, закидывая ногу на ногу. – Если нужно было назначить юнца?

– Тогда, поступившись правилами, магистра выбирали голосованием из самых мудрых людей, достойных управлять архипелагом, – гневно заявил Кеннет Лителтон. – Из наших предшественников никто и никогда не испытывал подобного стыда – выполнять приказания ребенка!

– Не хочу разочаровывать вас, но эти времена давно прошли, – покачал головой Дориан. – У нас есть еще что-нибудь на повестке или встречу можно считать состоявшейся?

– Мы будем ждать от магистра отчета по истечении трех дней, – надменно возвестил Этан Брамс. – Если работа комиссии не даст нужного результата, принятые сегодня решения придется поменять в пользу применения силы к Ордену.

Деметра встревоженно посмотрела на сестру. Дориан не мог рассказать остальным правителям о том, что Черного Ворона похитили. Интриги Ортруны Рейвен так и остались в тайне для всех, кроме четверых друзей. Раскрывать детали векового заговора было слишком опасно. Но если Ковен решит первым пойти войной на светлых, он не будет знать о том, что там их ждет только смерть…

Кэрри Райнер шла по улицам Хэксбриджа, волоча за собой маленький чемодан на колесиках, и улыбалась. Накрапывал надоедливый дождь, однако она его практически не замечала. Впервые за последний год Кэрри чувствовала себя по-настоящему живой.

Занятно, насколько сильно смогла приободрить ее одна простая просьба. Простая просьба в обмен на исполнение мечты. Эта просьба была сродни контракту с дьяволом. «Брось спичку, Кэрри. Разожги пламя. Брось спичку, и у тебя появится то, чего ты так желаешь». Как в страшной средневековой сказке.

Она запомнила произошедшее до самых мелочей. Как вчера днем ответила на письмо и как скоро, почти мгновенно, пришел ответ. Как после краткого инструктажа она вызвала такси до Рейвена, как пробралась внутрь. И как бросила спичку.

Кэрри подставила лицо колючим каплям и рассмеялась. Важно было только то, что впервые в своей жизни она добилась желаемого. Счастье и сила переполняли ее. Хотелось скакать по лужам, обдавая брызгами случайных прохожих. Или зайти в бар и заказать выпивки на всех сразу. Но прежде следовало разобраться с еще одним дельцем.

Она заприметила маленький серый коттедж, как только свернула с улицы, идущей вдоль парка. Старый, чуть скособоченный домишко, построенный век тому назад. Двухэтажный, с парой маленьких спален наверху, под захудалой крышей. Ее родной дом.

Перед ним стоял новенький серебристый автомобиль, резко контрастировавший с окружающей провинциальной беднотой.

Порывшись в карманах куртки, Кэрри достала ключи и отперла дверь, не обращая внимания на горевший в окошке кухни свет. Могла бы позвонить в звонок, просто не захотела.

Стоило войти в крошечную прихожую, как в нос тут же ударил едкий запах сигаретного дыма. Этот дым пропитал все комнатки уже очень давно.

Всюду царил беспорядок и разруха. Паутина воздушной вуалью висела в углах под потолком, пыль покрывала люстры, а песок и мелкий мусор хрустели под ногами. Ветхая мебель выглядела неопрятно, вещи никогда не убирались на свое место. Своего места здесь попросту ни у чего и ни у кого не имелось. Одна дверь вела в кухню, вторая – в гостиную, узкая лестница между ними взбиралась к спальням.

– Пи-ит? – протянул хриплый женский голос с кухни. – Ты приперся?

– Это я, мам, – ответила Кэрри, затаскивая чемодан в гостиную.

– Какого хрена ты здесь забыла? – нагнал ее голос под звук шаркающих в заношенных кроссовках ног. – Совсем рехнулась?! Он же прибьет тебя, как вернется! А потом и меня, за то, что впустила! Убирайся сейчас же!

Грязные поломанные ногти вцепились в ручку ее чемодана. Кэрри обернулась и посмотрела на мать – такую же низкорослую и рыжую. В потрепанном, засаленном халате в цветочек, с волосами, кое-как собранными в хвост. На лице было слишком много морщин для ее возраста, а темные глаза выглядели совсем неживыми.

– Заткнись, сядь на диван и послушай меня! – рявкнула Кэрри, выдергивая чемодан из ее рук и отшвыривая в сторону. – Ты уже достаточно меня выгоняла!

Софи Райнер, некогда красивая огневолосая ведьма, а теперь просто обрюзгшая жена пьяницы, бросила на дочь испуганный взгляд.

– На диван, я сказала! – крикнула Кэрри. – Сейчас я буду говорить, ты будешь слушать! Все ясно?!

Женщина поспешно кивнула и растерянно опустилась на продавленный диван, стоявший напротив тумбы с телевизором. Страх перед физической болью, за годы сделавшийся рефлексом, вынуждал ее молчаливо подчиняться. Неважно, кто стоял перед ней – пьяный муж или взбешенная дочка.

Кэрри посмотрела на нее с жалостью и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. Затем открыла переднее отделение чемодана и достала из него большой бумажный конверт.

– Слушай меня внимательно. Ты должна сделать все в точности, как я скажу, – начала Кэрри, протягивая конверт матери. – Ты выйдешь из дома и сядешь в припаркованную рядом машину. Поедешь на ней и не остановишься, пока этот чертов Хэксбридж и Палберри не останутся далеко позади. В конверте лежат документы на дом в окрестностях Лондона. В доме находятся маленькая книжная лавка и квартира над ней. Они твои, осталось только поставить подпись. Ты сможешь начать новую жизнь. Только, пожалуйста, мам… пообещай, что никогда больше не свяжешься с таким типом, как Пит!

– Кэрри… – промямлила мать, с растерянностью глядя то на нее, то на конверт. – Но как же это…

– Считай, что я наконец-то сумела хорошо устроиться в жизни, – фыркнула Кэрри. – И про тебя не забыла.

– Откуда у тебя деньги, Кэрри? ЧТО ты для этого натворила?! – плаксиво вскричала Софи Райнер и вдруг разрыдалась. – Ты опять связалась с этим Далгартом? С этим богатеньким подонком…

– С Далгартом давно покончено, – отрезала Кэрри. – Но ты права. У меня появился… покровитель.

– И слышать не желаю, – перебила ее мать, картинным жестом хватаясь за сердце.

– Плевать мне на то, чего ты там желаешь! – вновь рявкнула Кэрри и все-таки всучила матери конверт. – Я сделала все это ради тебя!

Она схватила женщину за локоть, подняла с дивана и принялась выталкивать к выходу.

– Мои вещи, одежда… Мой телефон, – запричитала Софи, стараясь уцепиться хоть за что-то по пути.

Не скрывая злости, Кэрри выхватила из захламленного книжного шкафа потрепанный альбом с фотографиями. Семейные снимки, вставленные в него, помнили редкие счастливые моменты ее детства. Она впихнула альбом в руки матери.

– Вот все, что тебе нужно взять из этого дома. Остальное забудь как страшный сон, – процедила она. – В конверте есть деньги на первое время. Купишь себе что захочешь.

– Кэрри… – прошептала женщина, задерживаясь на пороге.

– Не за что, мам, – ответила Кэрри, обнимая ее. Когда нежеланные слезы начали жечь глаза, она отстранилась и распахнула дверь. – Езжай аккуратно.

Она закрыла за матерью дверь и из окна гостиной смотрела, как та садится в машину и уезжает.

Автомобиль довольно быстро скрылся из виду. Кэрри задернула противно скрипнувшие грязные шторы. Маленькая низкая гостиная показалась ей еще отвратительнее, чем ночлежка на Нью-Авалоне. Возле дивана стояли целые батареи пустых пивных бутылок, а по всей комнате были навалены целлофановые пакеты и груды какого-то тряпья, абсолютно не похожего на нормальную одежду.

В спальни заглядывать и вовсе не хотелось. И вот в этом месте Кэрри провела аж девятнадцать лет своей жизни! Как смела Деми Лоренс винить ее за то, что она хотела чего-то лучшего?