Но чем выше поднимаются материки, тем холоднее становятся горы и замкнутее полярный океан, освободившийся ото льда… Близится «осень».
Если верить этой схеме, то мы сейчас живем в начале «геологического лета». Обильные воды схлынули с материков. На севере преобладают поднятия суши. Ледовитый океан соединен с Антлантическим и Тихим, а льды его медленно (и неравномерно) убывают. Лёссы перестали накапливаться.
Сторонники «великих ледников» (гляциолисты) и «великих потопов» (антигляциолисты) не обязательно должны опровергать друг друга. Ледники вовсе не исключают «потопов», а, напротив, делают их чуть ли не обязательными в истории континентов.
Конечно, вообразить общую картину оледенений легче, чем доказать ее правильность. Там, где для любознательного читателя проблема кажется более или менее выясненной, для профессионального ученого только еще намечаются пути для серьезного и значительного исследования.
Подсчитать вязкость и упругость земной коры. Изучить современные движения суши в бывших ледниковых и приледниковых областях. Прикинуть скорость таяния льдов и подъема поверхности земли. Составить схему движений воздуха над великими ледниками летом и зимой.
Подсчитать возможный подъем морей и океанов при таянии ледников с учетом низкого стояния материков.
В последние годы ученые стали изучать историю великих ледников с помощью кибернетических машин. Например, братья Сергины — географ и кибернетик — построили схему, учитывающую главные особенности великих ледников. Машина рассчитала, как должны были бы вести себя ледники в соответствии с этой схемой. Получилось, что оледенения должны периодически усиливаться и затухать. Схема подтвердила выводы геологов. Появление великих ледников «расшатывает» устойчивые климаты Земли, колеблет криосферу. Можно сказать, они вызывают климатическую лихорадку планеты: то холод, то жар.
После подобных прикидок можно переходить к обобщениям. И предсказать новые факты, которые должны быть обнаружены, если обобщения верны.
Ну, а мы кончим уточнять историю великих ледников именно там, где должно начаться профессиональное научное исследование.
История антропогена
Истинный писатель переживает множество человеческих жизней. И не только человеческих. Оноре Бальзак, закончив однажды рассказ, сказал, что он побывал и кучером, дремлющим на козлах, и лошадью, бегущей рысью по дорожкам парка, и молодым повесой, не торопящимся на свидание, и влюбленной девушкой, и кленовым листом, который, прежде чем опасть, вспыхнул на солнце, как маленький факел.
А науки уводят нашу фантазию в такие дали, куда она самостоятельно не проникает никогда.
Геология легко переносит нас в минувшие тысячелетия, позволяет разом перейти немыслимую грань, отделяющую сию минуту от какого-то давно сгоревшего дня какой-то далекой геологической эпохи.
Ученый способен пережить историю всего человечества и даже историю всей жизни на Земле…
Вот и сейчас, воображая великие ледники, приходится торопить тысячелетия, как минуты, и мгновенно переходить с гор на равнины, оттуда — в Северный Ледовитый океан, а там и вновь на континенты.
Надо немножко погодить и приглядеться к предгорьям и равнинам Земли, где совершается много удивительных превращений. Меняют свой облик животные. Среди них можно разглядеть и наших далеких предков.
Если бы Земля была вечным райским садом, где постоянно тепло, в меру влажно и вообще созданы все условия для жизни, то вряд ли история живых существ походила бы на нынешнюю…
Дополним идею о геологических временах года. Если «осенью» надвигается волна поднятия суши, «зимой» — волна оледенений, а «весной» — потопов, то следующая волна — это расцвет жизни. В «геологическое лето», когда много низменностей и обширных долин, когда исчезли ледники и схлынули воды великих наводнений, континенты должны больше всего походить на райские сады. Плодородные речные и морские наносы, теплые и влажные ветры, близкое к поверхности земли залегание грунтовых вод — все благоприятствует жизни.
В ледниковое время сравнительно небольшие территории суши оставались заселенными растениями и животными. Жизнь, как пружина, сжималась на ограниченном пространстве. Запасов пищи здесь было маловато. Обострялся естественный отбор, конкуренция у организмов, «борьба за существование». Одновременно совершенствовалась взаимопомощь, сотрудничество живых существ. Конечно, оставались теплые края, тропические районы, где заметных похолоданий не было. Но климат и этих мест испытывал резкие перемены. Найденные в Сахаре наскальные рисунки доказали, что здесь сравнительно недавно были болота и леса, водились гиппопотамы, жирафы, слоны.
Распространение в ледниковые (затемнены) и межледниковые эпохи на разных континентах: шерстистого носорога, овцебыка, трогонтериевого слона, саблезубого тигра, гиппариона, длиннорогого бизона, древнего слона и носорога Мерка.
Климат обычно изменяется веками. За этот срок луга, леса или саванны перемещаются по земле. Мы привыкли к неподвижности каждого отдельного растения. Однако их сообщества редко задерживаются надолго на одном месте. Особенно хорошо это заметно в речных поймах. Река перемывает берега, петляет из стороны в сторону. И вместе с ней перемещаются сообщества луговых трав и кустарников, заболоченные земли, песчаные наносы.
Вслед за растениями кочуют травоядные животные. А за ними — хищники.
Растительные сообщества вытесняются со своих обжитых территорий главным образом при переменах температурных условий, общей увлажненности или химических особенностей почв и горных пород. Но им не суждено найти где-нибудь места, такие же, как прежние. Двух в точности одинаковых районов нет на Земле. Значит, к новым условиям надо приспосабливаться. В сообществе одни растения процветают, другие угнетаются, третьи — пропадают, четвертые — появляются. Чем дольше путешествуют сообщества растений, тем значительнее они преображаются. Вместе с ними невольно меняются и животные. Или вымирают.
В ледниковую эпоху образуется множество обособленных районов. Льды, тундры, горы, пустыни — немало преград надо преодолеть жителям суши, чтоб захватывать новые земли. Люди могли питаться и растениями, и травоядными, и хищниками, умели оборудовать жилище, использовать орудия труда. И все-таки они полностью зависели от окружающей среды.
Как предполагается, внутренние замкнутые моря и большие озера, расположенные к югу от области оледенения, в холодное время расширяли свои пределы, а уровень воды в Мировом океане понижался (за счет образования на суше ледников). Морские побережья и равнины сильно менялись (а ведь именно здесь процветала жизнь).
Например, археологи отмечают сходство каменных орудий палеолитических людей, живших на Урале и в Сибири, и некоторое отличие их от орудий обитателей более западных и южных районов; а позже, в неолитическое время, происходил постоянный обмен орудиями и трудовыми навыками между племенами Сибири, Урала, Восточной Европы и Кавказа; каменный инвентарь во всех этих районах стал, в общем, одинаков.
Советский археолог О. Н. Бадер сделал отсюда вывод, что в палеолитическое время Урал и Предуралье, с их животным миром и населением, были как бы западной окраиной Сибири и отделялись от Европы с севера великим ледником, а с юга — разлившимся древним пра-Каспием. Геологи, изучающие историю Каспия, подтверждают относительную одновременность его разливов (трансгрессий) и наступлений ледников.
В межледниковье, в «геологическое лето», кончались невзгоды и замкнутость. Растения, животные и племена людей, пережившие нашествие льдов, теперь переселялись на новые места, охватывали обширные пространства. Создавались новые сообщества. На больших территориях господствовали сравнительно немногие выжившие виды животных и растений.
