«Но где же король?» — подумала она, когда прошло еще с полчаса, а Грегор так и не явился в свою спальню. Свеча таяла, воск плакал, стекая вниз, а часы над каменной полкой отсчитывали время, показывая королеве, что ее супруг не очень-то спешит исполнить свой долг.

«Ему ребенок нужен не меньше, чем мне!» — Клаудиа зевнула и перевернулась на спину, уставившись в потолок над головой. Почти одновременно с этим зашуршала входная дверь, открываясь и явив на пороге Его Величество. Клаудиа резко села, забыв о том, что пришла сюда соблазнять мужа, и посмотрела на него, едва сдерживая раздражение.

— Во дворце начнутся пересуды, если заметят ваше нежелание уединяться с молодой женой! — произнесла она, подавив злость и стараясь придать голосу мягкости.

— Мне все-равно, — произнес Грегор и скинул сюртук, не позаботившись о том, чтобы бросить его на спинку стула. Перешагнул через одежду и приблизился к постели, разглядывая свою жену.

— Вы снова напялили дурацкую сорочку! — проговорил он.

— Это эльфийский шелк, Ваше Величество, — Клаудиа заставила себя улыбнутся, затем села и грациозным, медленным движением, которое должно было разжечь огонь страсти в короле-драконе, спустила ткань с плеча, обнажая нежную кожу.

— Меня не возбуждают тряпки, — бросил Грегор.

— Даже, если они скрывают под собой это? — королева стянула ткань обнажив второе плечо и высокую грудь с темными сосками.

— Полагаете, я должен задрожать от вожделения? — Грегор усмехнулся и присел на кровать. Медленно снял сапоги, отвернувшись от покрасневшей от ярости жены, и принялся за рубашку.

— Что плохого в том, что супруг желает свою жену? — она игриво изогнула бровь и протянула руки, намереваясь помочь ему раздеться. — Позвольте, мой король? — спросила, но Грегор перехватил ее руки, удивляясь своему нежеланию позволить жене коснуться себя.

«Странно, — подумал он. — В прошлый раз мне хотелось, чтобы она раздела меня. Не иначе, эта змея добавила что-то в мое питье во время свадебного пира, или заставила слуг сделать это», — иначе он не мог объяснить свое нежелание касаться жены. Скорее всего, так оно и было.

Король хмыкнул, осознав, что напрасно не проверил свой кубок. Только теперь было поздно что-то менять. Он пришел переспать с Клаудией и придется делать это, пока на фамильном древе не вспыхнет звезда.

«Как сказал Тиль, непременно голубая, означающая сына и наследника!» — подумал он, вспомнив встречу с кузеном.

Рубашку стянул, бросив привычно на пол. Следом отправилась остальная одежда и Грегор предстал перед взором Клаудии в чем мать родила. Только вдоволь налюбоваться своим телом не позволил. Наклонился к королеве, толкнув ее в плечо так, что девушка откинулась на подушки, а сам навис сверху, разглядывая ее грудь и рубашку, сбившуюся на плоском животе королевы.

— Сними, — приказал хлестко.

Клаудиа улыбнулась. Опустила руки, взяв за подол сорочки и потянула, намереваясь стащить через голову. Затем швырнула дорогой шелк в сторону на ковер и лукаво взглянула на короля. Несколько секунд смотрела ему в глаза, затем опустила взгляд ниже, туда, куда мечтала бы прикоснуться руками, чтобы заставить его захотеть себя.

— Идите ко мне, Ваше Величество, — хотела она произнести и даже потянулась к королю, но он вмиг накрыл ее своим телом. Мужская рука уверенно дотронулась до лепестков ее естества. Указательный палец скользнул в лоно, а Грегор впился взглядом в лицо жены, наблюдая, как она прикрывает глаза, вздрогнув всем телом от этого грубого вторжения.

— Ты уже влажная, — произнес мужчина. — Надо же. Еще вчера была девственницей, а уже течешь для меня. Я думал, мне придется долго пробуждать твою страсть.

— Мне понравилось, как вы вчера овладели мной, Ваше Величество, — приоткрыв глаза, произнесла она.

— Это хорошо, что ты уже готова, — не обратив внимания на ее слова, Грегор вытащил палец и развел ей ноги в стороны. Лег между ними, направляя член в ее лоно. — Значит, не надо долгих прелюдий, — добавил он и привычным жестом забросил ноги молодой женщины себе на бедра, толкнулся вперед и вошел, наполняя ее собой.

— Аа… — сорвалось с губ Клаудии, а Грегор начал двигаться, врываясь в ее тело, чувствуя словно женщина под ним совсем не так, которую он любил прошлой ночью. Что-то было не так. Или его вчера действительно опоили, вот и мерещится всякое.

— Мой король! — прошептала Клаудиа. Она лежала под ним запрокинув голову и прикрыв глаза. Грегор заметил, как девушка сжимает руками тонкую ткань простыни, сминая ее в кулаке. Ей определенно было хорошо. И отчего-то ему это стало неприятно. Кто-то внутри него протестовал, не желая доставлять удовольствие королеве. И Грегор стал двигаться быстрее, пытаясь довести себя до желанного финала. Вонзаясь в податливое тело, словно сумасшедший, и при этом не чувствуя и доли того, что привык получать от секса. А Клаудиа лишь сильнее сдавливала его бедра своими ногами, принявшись двигаться в такт, повторяя его движения, сливаясь с ним.

«Стерва!» — почему-то подумал король, ускоряя темп. Желанная развязка была такой внезапной и короткой, что он почти не получил от нее должного удовольствия. Застыл лишь на мгновение, изливаясь в жену, и секунду спустя вышел из нее. Лег рядом, выравнивая дыхание, злясь на себя и весь мир за то, что произошло.

— Это было божественно, мой король! — ее тонкий голосок и пальцы, скользнувшие по груди, только добавили злости. Грегор резко встал и прошел в ванную комнату, даже не соизволив обратить внимание на жену. Кажется, она что-то крикнула ему вослед, но он не обернулся. Лишь стоя под прохладными струями воды, уперев руки в стену, выложенную мрамором, подумал о том, что ему стоит быть более сдержанным.

«Поскорее бы она понесла!» — подумал он, чувствуя, как вода стекает по волосам, плечам, струиться вниз, будто смывая с него последствия этой страсти, в которой он ощущал себя породистым скакуном, который выполнил свою функцию покрыв такую же породистую кобылу. Лишь потому что надо, а не потому, что хочет ее сам.

Выругавшись так грязно, что тирада сделала бы честь последнему грузчику, Грегор выключил воду и потянулся за полотенцем, надеясь лишь на то, что Клаудиа забеременеет достаточно быстро. Чтобы он мог перестать посещать ее для подобного времяпровождения.

Королева с каждым днем становилась все более несносна и совсем не напоминала счастливую новобрачную, которой ее считали окружающие. И я начала считать дни до своей свободы, уже не жалея о потере должности королевской горничной, а мечтая вырваться на волю и больше не видеть ни Клаудию, ни ее язвительных фрейлин. Но моя госпожа не позволяла мне отлынивать от своих обязанностей, словно пыталась выжать из меня все силы и отправить домой полностью опустошенной и лишенной жизненной энергии. Так что, если Клаудиа не находилась рядом с королем или своими придворными дамами, то она изливала на меня свою скопившуюся желчь. Это было удивительно, особенно учитывая тот факт, что по словам тех же фрейлин, разносившись сплети по дворцу со скоростью смерча, Его Величество каждую ночь проводил со своей молодой женой. Только я видела, как недовольна королева по утру. Казалось, ее бесило все, а отыгрывалась Клуадия на мне, при остальных играя милую и почти приличную госпожу.

Но в предпоследний день моей службы, произошло то, что меня, признаться весьма удивило, и что я не могла оставить без внимания.

В тот день уже с утра, Клаудиа была не в духе. А я, прибирая ее постель и краем глаза следя, как Ее Величество роется в шкатулке с драгоценностями, думала о том, что уже скоро поеду домой. Мысленно представляла себе, как обниму отца, как встречусь с братом. И, несмотря на то, что я не получила ответа из Нэста, мысли мои были полны внутреннего умиротворения. Я просто чувствовала каким-то внутренним чутьем, что дома все в полном порядке. Что с братом все хорошо. Теперь все хорошо и иначе просто не может быть, ведь я так старалась!