После церемонии, подойдя, к сестре, сказал, что нас ждут в гостиной.

— Я иду с вами, — произнесла стоявшая рядом Анжела Юсупова.

Пожав плечами и взяв сестру за руку, и отправился домой.

Зайдя в комнату, я отметил, что в ней присутствуют Юсупов, Багратион, Безухов, великий Князь Демидов и двое незнакомых мне людей.

— Вяземский Пётр Иванович, министр промышленности, — поднявшись со стула, произнёс один из них.

— Вреде Максимум. Поверенный вашего отца. Прибыл для оглашения завещания, — произнёс второй, сидя за столом.

— Дочь выйди, этот не для твоих ушей, — строго произнёс Юсупов старший.

— Но, отец! Лена моя подруга! Я должна быть с ней! — резко ответила его дочь.

— Немедленно! — послышался металл в его голосе.

Метнув на него и почему-то на меня злющий взгляд, Анжела вышла из комнаты.

— И так господа, начнём? — спросил Вреде.

И получив одобрительные кивки, вскрыл завещание.

Закончив читать документ, по которому я становлюсь полноправным Великим Князем с момента моего совершеннолетия, а до 18 лет у меня будет опекун. А всё имущество семьи переходит мне уже сейчас... Верде сняв очки, добавил:

— Также добавлю, что в связи с тем, что ваш отец умер насильственной смертью, а за вашу непричастность поручились и полиция кивок в сторону Безухова, тайное отделение теперь кивок в сторону Багратиона и сам Великий Князь Демидов. По закону вам не полагается опекун. На этом моя работа завершена, до свидания, — сделав поклон, он удалился из комнаты.

— Лен, можно попросить тебя оставить нас? — спросил я.

— Пф, мужчины, — фыркнула сестра и гордо удалилась.

— И так господа, что у вас ко мне за разговор? — обвёл я взглядом мужчин.

— А парню палец в рот не клади, — усмехнулся Вяземский.

— Первое, что нам интересно, кто хотел купить у тебя именно шахты, не шахты и завод или рыбхозы? — задал вопрос Юсупов

— Абамелик и Гурамишвили. Но последний хотел дочь отдать замуж, — пожал я плечами.

— Гурамишвили всём предлагает дочь, ей просто 5 лет, поэтому там будет брачный договор, по которому муж будет обязан следовать неукоснительно каждому пункту. Жену, сам понимаешь, в силу возраста обязать никто права не имеет выполнять договоры и обещания отца. Она слишком маленькая. — подал голос Демидов.

— Амабелик, значит, — произнёс Безухов.

— Разберёмся, — ответил Багратион.

— А, что не так с этими шахтами, почему их всех хотят?— задал я вопрос.

— Шахты гарант нашей независимости от Перми. И огромные деньги.

— Но почему я не могу их продать? Да даже кому-то из вас?

— Это распоряжение Государя нашего. Только ваш род имеет право владеть шахтами, которые добывают больше половины ресурсов нашей области. На таких условиях наша область вышла из Пермской губернии, 300 лет назад. И в день, когда вы потеряете контроль над ними. Наши рода лишат Княжеских титулов и отправят крестьянами в подчинении генерал-губернатора Перми.

— Жёстко. А с вас, что требуют? Не только ведь Болконские должны отвечать? — спросил я с недоумением у Демидова.

— Тебе лучше пока не знать об этом, — ответил вместо Демидова, Багратион.

— Но вернёмся к нашим баранам, — произнёс Юсупов.

— Дамир, ты, надеюсь, понимаешь, всю важность этой ситуации?

— Да, — кивнул я.

— Владельцем, формально являешься ты, доход от продажи получает твой род. Но там везде наши люди, в администрации и охране. Поэтому откажись от любых поползновений в сторону этих шахт. Договорились? — спросил меня Вяземский.

— Вполне, — ответил, и мысленно добавил. — Мне же легче.

— По поводу безопасности живите полной жизнью. До бала Императрицы убивать тебя, никому не выгодно, если, конечно, ты сам не нарвёшься на проблемы. Но тут уже сам себе доктор, извини — усмехнулся Багратион, разводя руками.

Ну раз с главным мы разобрались. Я предлагаю оставить Дамира. А самим ехать по домам, — поднялся Демидов.

Протянув руку, он сказал:

-Будьте бдительны. И не верьте никому ваше благородие.

Распутин Андрей Игоревич, разбудил меня в 6 утра и теперь кортеж мчался на полигон по четырёхполосному шоссе.

— Сколько нам ехать?— зевнув я спросил, смотря на машины, которыемы обгоняли на трассе.

— 40 минут ваше Благородие.

— 40 минут по трассе? А не слишком ли далеко от поместья?— повернув к нему голову, недоумённо спросил его.

— Далековато. Но это бывшая войсковая часть спецназа ВДВ. Её расформировали, а мы с твоим отцом решили, что это будет лучший вариант для гвардии и тренировок охраны. Чем строить свой полигон с нуля. Да и рядом рыбхозы находятся. С полигона максимум 15 минут до каждого из них.

— Это которая под Асбестом?— задал риторический вопрос. Только там находилась бригада ВДВ по всей области. В моём мире часть тоже разогнали. Теперь это заброшенное место. Где иногда собираются для игры в пейнтбол, а периодически МВД проводит какие-то свои сборы. Будучи школьником, я жил тут неделю в ещё действующей части. В классе десятом собрали всех парней, которые по здоровью могли пойти в армию, из всех школ и увезли сюда на недельные сборы. Поставили нам сержантов из срочников. И жили мы по армейскому распорядку, даже на полигон нас возили и дали стрелять из автоматов. И сидя вечером, на плацу мы его чистили, с книжечкой, где писали, как правильно разобрать автомат Калашникова. А потом получали втыки от сержантов, за кривые руки, которые не смогли или собрать обратно автомат или чистили плохо.

Но мы всё равно так гордились этим. А потом задирали носы в школе. Будучи уже в спецназе, несколько раз в год наша четвёрка тоже жила в бывших казармах. Учитывая какой огромный карьер в Асбесте, то тут было удобно отрабатывать спуск и подъём по сыпучим и каменным природным стенам. Можно сказать, что это было скалолазание в безопасных условиях.

Вот и до боли знакомое кольцо — развилка. Перед ним стоит блокпост ГАИ, несколько машин, даже какое-то подобие нашего БТР 80 находится. В моём мире блокпост уже давно закрыли и сдали под Шашлычную. И хочу отметить, очень вкусным шашлыком. Налево через мост Асбест, а за ним Рефтинский. Внизу слева стоит железнодорожная станция, а нам направо в сторону сто первого квартала и посёлка Белокаменный.

— Андрей Игоревич, а Асбест тут добывают? — спросил я, когда понял, что не вижу отвалов грунта и камней из карьера. Да и железной дороги не видно.

— Как можно добывать город, Дамир?— задал он вопрос. Взглянув на меня.

— Нет, не город, минерал асбест, горный лён, хризотил?— перечислил я все названия, которые помнил.

— Я не понимаю тебя, — покачал он головой.

— Ещё скажите, изумруды под асбестом тоже не добывают, — усмехнулся я.

— Изумруды, у нас не добывают, они очень редкий минерал и в стране, если память меня не подводит, четыре изумрудных шахт.

— Вот это поворот! — как сказал бы страус.

На территории полигона я испытал ностальгию. Всё было плюс-минус, как и в моём мире, вот справа видна столовая и здания чепка, где мы с друзьями школьниками покупали сигареты, а в последний день накупили кучу значков ВДВ. Слева виднеется стадион и модели вертолётов, с которых учили правильно прыгать. Там же и тросы для спуска. И самая забавная конструкция, что я видел в армии. Поднята метра на три над землёй, абсолютно плоская два на два метра. И всё. Больше ничего нигде нет. Позже нас, конечно, просветили, что вниз просто приносят маты и солдаты отрабатывают падения. Спиной или на ноги. Но тогда мы не один день думали, что это такое.

Остановились мы недалеко от казарм, дав мне выйти, Распутин опустил окно:

— Дамир, в казарме на втором этаже подготовлена ваша одежда, спросите сержанта Вострикова, он покажет, переодеваетесь и идёте на стадион. Бег, разминка. Ну сами знаете, я присоединюсь через двадцать минут, нужно предупредить людей, что мы займём полигон на несколько часов, — дал мне наставления Гвардеец.