Литмир - Электронная Библиотека

Больше не было сил оставаться в этом доме, видеть этого человека, чувствовать его запах, слышать его голос. Я быстро вышла в коридор, надела кроссовки, накинула джинсовку и выбежала из дома. В гараже меня ждал байк. Я села на него, отбросила в сторону шлем и выехала на улицу, торопясь оказаться как можно дальше от этого чертова дома, где от меня отказались.

Из-за дождя я промокла мгновенно. Ветер трепал мои волосы в разные стороны, иногда мешая разглядеть дорогу. Горячие слезы ручьями текли по мокрым от дождя щекам, попадали в приоткрытый рот, а тихие сдавленные всхлипы смешивались со звуком ветра и грома. Мне было все равно, что делать дальше. Пока есть дорога, я буду ехать туда, куда она меня направит.

Не знаю, зачем я обернулась назад, но лучше бы я этого не делала. Меня догонял автомобиль мамы, я видела ее уже совсем близко, буквально через несколько машин. Мне не хотелось кого-либо сейчас видеть и слышать, я хотела только раствориться в шуме дождя и бесконечной дороге. Одно движение руки – и я еду уже намного быстрее, чем положено. Управлять байком на такой дороге было сложно: дождь и растрепанные волосы мешали мне видеть дорогу, асфальт был скользким, и мотоцикл заносило в разные стороны, когда я обгоняла другие машины.

Погода все ухудшалась, будто чувствовала мое состояние. Впереди показался перекресток, и я заметила, как на светофоре замигал зеленый. Еще газу – и я пересекла улицу на желтый свет. Крутой поворот на другую улицу, а затем гром, а вместе с ним – громкий, ужасный звук столкновения машин.

Сердце екнуло, будто вот-вот остановится: «Нет. Нет, нет, нет. Это не может быть она. Не может быть». Я моментально развернулась, чуть не упав с байка и не столкнувшись с машиной, которая ехала по встречной полосе, и понеслась обратно к перекрестку.

Тогда я и потеряла себя, в этом урагане дождя, слез и боли. Потеряла, когда увидела ее машину, разбитую и лежавшую на обочине. Я моментально рванулась к ней. Но люди, вышедшие из машин, стали оттаскивать меня. Я кричала. И мои крики смешивались со звуком дождя, с гулом взволнованных людей, которые были свидетелями этой страшной аварии, и со звуком приближающихся сирен, которые доказывали, что это все происходит на самом деле. Я не могла поверить, что она там, в этой машине, на которой не осталось живого места; я не могла поверить, что ее больше нет. Больше нет мамы, моей любимой мамы, самой прекрасной, красивой, такой радостной и любящей.

– Мамочка! Нет! Очнись, умоляю тебя! – кричала я, изо всех сил вырываясь из рук какого-то мужчины. – Мама, нет, пожалуйста!

Сквозь рыдания и всхлипы я пыталась кричать так, чтобы она меня услышала. Чтобы она вернулась ко мне.

– Пожалуйста, не оставляй меня…

Пролог

В погоне за счастьем - i_003.jpg
Хорас

Три года назад

Я пришел в себя. В глаза ударил яркий свет. Белый потолок будто смотрел на меня в ответ и злобно усмехался. Любой поворот головы сразу отдавался болью по телу, хотя ниже пояса я ничего не чувствовал.

– Сынок, – проговорила мама, подойдя ко мне, – как ты, дорогой?

Ее нежные пальцы ласково коснулись моих волос, перебирая их.

– Отвратительно, – прохрипел я, вспоминая, как все произошло.

Лед. Шум арены. Третий период. На табло 3:0. Моя вторая игра в НХЛ. Мы проигрываем, тренер злится, а во мне бурлит адреналин. Я рвусь на лед, хочу всеми силами помочь команде.

– Второе звено на лед, – слышу крик тренера, с горящими глазами выхожу на площадку и занимаю свою позицию.

Вбрасывание. Игра началась. Шайба скользит по льду, передача за передачей, и вот он – мой шанс. Из защиты перехожу в нападение, веду шайбу вдоль борта параллельно другому игроку, а в груди бешено стучит сердце.

Я чувствовал, что победа совсем близко. Но не успел я увернуться, как неожиданно на меня налетел противник и клюшкой припечатал к борту. Резкая боль в спине пронзила мое тело; казалось, что мой крик услышала вся арена. Не удержавшись на ногах, я рухнул на лед, и в глазах потемнело.

Больше я ничего не помню.

– Ничего, сынок, не переживай, все будет хорошо, – лепетала мама сквозь слезы, осторожно перебирая мои волосы. Я знал, что она врет сама себе. Больше ничего не будет хорошо.

– Не неси чушь, – проворчал я сквозь зубы, смотря в одну точку на грязном белом потолке.

Снова послышался громкий всхлип матери, из-за которого сжалось сердце, и я ощутил себя виновным в ее горе.

– Прости, мам, прости. Я не хотел. – Я легко коснулся губами тыльной стороны ее ладони.

– Мы справимся, Хорас, справимся, – шептала она, оставляя нежный поцелуй на моем холодном лбу.

– Что говорят врачи? – спросил я спокойнее, пытаясь отмахнуться от чувства вины.

– А что они скажут… надо ждать…

– Мам, – оборвал я ее, крепко сжимая от волнения кулак и смотря ей прямо в глаза, – что они сказали?

Она тяжело вздохнула, взяла меня за руку и тихо проговорила:

– У тебя серьезная травма позвоночника. Врачи не могут точно сказать, сможешь ты ходить или нет, – осторожно сказала мама, но от ее слов в горле появился ком.

– А хоккей? – с замирающим сердцем спросил я, приготовившись получить ответ, которого боялся с того момента, как открыл глаза.

– Какой хоккей, Хорас? Посмотри, что он с тобой сделал: ты совсем молодой, тебе всего девятнадцать, а ты даже не можешь ходить! – в истерике продолжала она, отчаянно прижав ладонь к своей груди.

– Пока, – возразил я хриплым голосом, – пока не могу ходить.

Отвернув голову к стене, я постарался скрыть подступившие слезы: она не должна этого видеть, ей и так тяжело. Я не мог даже допустить мысль о том, что больше не вернусь на лед. Моя карьера только начиналась.

– Да, извини, пока не можешь. Давай ты сначала встанешь на ноги, и тогда мы поговорим о хоккее, хорошо? – мягко ответила мама, пытаясь развеять появившееся между нами напряжение. В ответ я лишь слабо кивнул. – Поспи, тебе надо отдохнуть.

– Папа уже знает? – спросил я, не отрывая взгляда от потолка. Я почувствовал разочарование, когда пришло осознание того, что я так и не смог исполнить заветную мечту отца. Он ведь всегда хотел, чтобы я стал известным хоккеистом. Когда у меня начали появляться успехи в карьере, это стало нашей общей мечтой, но теперь, похоже, ей не суждено сбыться.

– Да, я ему сразу позвонила, он уже возвращается из командировки, – сказала мама и поцеловала меня в лоб. – Спи, Хорас. Тебе нужно набираться сил.

В погоне за счастьем - i_004.jpg

Я лежал и снова смотрел в потолок, потому что больше ничего не мог делать. Размышлял о том матче. Что было бы, заметь я того парня раньше? Если бы я успел проскользнуть, то избежал бы столкновения. Чуть меньше меня мучил вопрос о том, выиграла ли команда или счет остался прежним. Я не знал, что теперь будет с Дэниасом и на сколько матчей его дисквалифицируют за то нападение. Мои размышления прервала открывающаяся дверь.

– Привет, Хорас, – тихо проговорила Кассандра, заглядывая в палату.

– Привет, дорогая. – Я попытался выдавить улыбку.

Кассандра прошла и присела на край кровати, не поднимая головы и, видимо, чувствуя себя виноватой.

– Как ты? Что говорят?

– Гадают, смогу ли я ходить. – Улыбка тут же сошла с моих губ.

Она кивнула, перевела взгляд на мою руку и крепко сжала ее.

– Хорас… – Ее голос задрожал. Я нахмурился, потому что меня посетило плохое предчувствие. – Мне очень жаль…

– Не надо, не надо жалости, она ни к чему. – Я ненавижу, когда меня кто-то жалеет. Это самое ужасное чувство, которое только могут испытывать люди.

– Мне жаль, – повторила она, по-прежнему не смотря мне в глаза, – но я не могу остаться с тобой.

Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба. А дальше – мертвая тишина.

2
{"b":"818427","o":1}