- Малярный скотч? В строительном, прямо напротив вас!

- Черная икра кончилась? Увы, ничем не могу помочь, обращайтесь в рыбный отдел!

- Детка, куда ты так несешься?! Осторожней! Ну! Ай…

Пирамида подарков с грохотом повалилась на пол. Взвизгнула дамочка в норковой шубке, охнул дедок, похожий на Санта-Клауса, захлопали в ладоши детишки – их привела в восторг суматоха. А вот менеджер торгового зала, Алевтина Петровна, пребывала в неописуемой ярости. Снова эта недотепа, бестолковщина, деревенщина!

- Юля, ну сколько можно! Немедленно наведите порядок и прекратите устраивать балаган! В следующий раз ведь уволю! Здесь АШАН, а не цирк шапито!

Суетливая остролицая Юля заторопилась, блестящие коробки выскальзывали из худеньких рук, вызывая новые приступы смеха у покупателей. Кто бы спорил, она была хорошей сотрудницей – не пила, не воровала, никогда не опаздывала, находила общий язык даже с самыми вредными посетителями, умела утихомирить скандальную малышню и хамоватых подростков. Обычно работа у нее спорилась, но порой на Юлю что-то накатывало, девчонка становилась мечтательной, рассеянной и до невозможности неуклюжей. Ну вот, опять!

Бутафорские коробки рассыпались словно карточный домик. Не дожидаясь подмоги, Алевтина Петровна бросилась собирать декор. Вдвоем они кое-как восстановили конструкцию. А вот наказывать недотепу рука не поднялась – Юля выглядела измученной, голубые глаза подозрительно блестели, личико казалось совсем прозрачным.

- Ступайте-ка на перерыв, пока народу немного. Чайку выпейте или кофе, пообедайте. И с новыми силами за работу. Договорились?

Тоненькая фигурка сотрудницы скрылась за стеллажами с бытовой химией. Расстроенная Алевтина Петровна посмотрела вслед и вздохнула – не тянет, так нечего и работать! Может болеет или в семье неприятности? Впрочем, без разницы – отличится еще раз, подам докладную. Мое терпение лопнуло!

…Закрывшись в туалетной кабинке, Юля первым делом проверила защелку – точно никто не войдет. Потом скинула форменный жилет и белую блузку, с наслаждением повела плечами, распустила тяжелые волосы. Ах, как хорошо! Баночку она прятала в лифчике – еще одно дурацкое изобретение, оленья сбруя на тело. Серебристая крышка отскочила с легким щелчком, дивный запах лаванды и снега распространился по помещению. Мазь Бом-Бэнге, чудесное средство рождественских эльфов, возвращающее легкость крыльям и силу волшебству. Стоит нанести толику душистого зелья на лоб и натереть ладони – и можно чудесить, сколько заблагорассудится, пока запах не выветрится. …Вот только мази осталось едва на донышке – еще пара недель и придется возвращаться с позором. Или стать одной из многих серых теней, что населяют любой мегаполис, бродят по стылым улицам и бетонным коридорам, проблесками отражаются в темных витринах. Выбор за тобой, детка!

Рыжая Юлле Снежинка была, пожалуй, самым упрямым эльфом из свиты Санта-Клауса. Она всюду совала свой нос, обо всем спрашивала, со всеми спорила. Разнося по домам подарки, она норовила добавить от себя что-нибудь необычайное, заменить скучную книгу на альбом с боевыми единорогами, а пижаму с котятами на бальное платье. Плохим мальчишкам и гадким девчонкам, не заслужившим по мнению Санты и ломаного уголька, она подбрасывала калейдоскопы с ледяными узорами, шарики со снежинками и волшебные карамельки именно того вкуса, который хотелось попробовать прямо сейчас. Для почтенных старушек находились танцевальные туфли и пистолеты с мыльными пузырями, для ветшающих стариков – железные дороги и самолетики. Для затюканных молодых мам – подушки, превращающие минуту сна в час. Для художников – краски цвета неба над Глазго и красной глины Кентукки. Для скрипачей – струны из звездного серебра и ноты Паганини.

На концерте в заштатном клубе на Бауманской, когда безвестный мальчишка поднял на ноги сонный зал, закружил в буйном чардаше и рассыпал ворохом венского вальса, Санта-Клаус сломался. Он вызвал к себе Юлле и долго читал нотации. Чудеса не для всех и не просто так, их нужно заслужить, отработать, выпросить или хотя бы поверить, в то что они бывают. Верить долго, настойчиво, сильно, строить планы и ставить галочки в ежедневнике, переводить через дорожку старушек и кормить бездомных котов. А «всем даром» бывает лишь в книжках у сумасшедших русских.

Возмущенная Юлле топнула красным сапожком и разразилась гневной тирадой. Если забыть про старых зануд, не видящих дальше своей бороды, суть тирады сводилась к тому, что право на волшебство имеет каждый. И не нам решать, кто достоин, а кто не очень.

Грозный Санта взвился как снежный вулкан. Люди нынче не те, - кричал он. Люди нечутки, неблагодарны, неспособны ни видеть чудо ни оценить его. Лишь немногим, кто искренне желает и честно трудится, кто заслуживает и прилагает усилия, положено настоящее волшебство. Остальные обойдутся игрушками – машинками и домами, яхтами и брильянтами, куклами, притворяющимися живыми.

А вот и нет! А вот и да! Докажу! Докажи! Сделаю!

…Так Юлле и оказалась в Москве. Ярком, шумном, грязном и тесном городе, совершенно не похожем на чистенький и беспечный Северный Полюс. Люди здесь пили всякую дрянь, грязно бранились, били друг друга тяжелыми кулаками, ломали двери и челюсти, пинали собак, подавали в ресторанах копченую оленину. И не верили в чудеса, за которые не заплачено – налом или в кредит. Но не в привычках рождественских эльфов сдаваться при первой трудности.

Нарисовать правильный паспорт получилось с третьего раза – ни лепесток розы, ни дубовый листок не годились для документов. Юлле Снежинка стала Юлией Снеговой и устроилась на работу в первый супермаркет, попавшийся на глаза. В толчее народа проще затеряться, больше возможностей наблюдать и творить… Через неделю ее уволили – чудо с бесплатным эскимо для всех именинников почему-то не понравилось руководству.

В следующий раз она вела себя осторожней. Задержалась, освоилась, прижилась, старалась не нарушать правила, поддакивать бессмысленным разговорам. Друзей у Юли не завелось, но пожилые кассирши и одинокие мигранты охотно изливали ей душу – понимающий человек, даром что соплячка. И пространство для чудес оставалось – или по крайней мере чудилось наивному эльфу.

Год за годом Юля творила подарки – подбрасывала в корзины с товарами, прятала на полках, незаметно совала в сумочки и мешки. Для детей она придумывала удивительные игрушки, со взрослыми выходило сложней, но она старалась. Получалось, честно сказать, не очень. Сколько раз приходилось видеть, как музыкальная шкатулка или негасимый фонарик снова оказывались на полке и рассыпались в серебристую пыль – волшебные вещи гибнут, если их отвергают. Сколько раз хрустальные туфельки и колечки Альманзора просто прибирали с собой, даже не улыбнувшись – мало ли, пригодится смешная вещица.

Порой люди радовались, жадно хватали солдатиков и лошадок, звонкие мячи и книги родом из детства. Но Юля чуяла столько же – если не больше – счастья от новенького смартфона, дорогой сковородки или полной тележки сытной еды. И волшебство ее потихоньку истаивало, стиралось, словно монета. И чудесной мази Бом-Бэнге оставалось все меньше в заветной баночке. И все реже случалось выбраться полетать над безразличными крышами и пестрыми лентами автострад, полюбоваться звездами без засветки. Юлю держало только упрямство. Попробуем еще раз. И еще. И еще…

Кто-то снаружи нерешительно постучал в дверь. Время за полдень, народ прибывает, пора работать. А о будущем подумать завтра, вернуться домой и на одном крыле можно. Вот обрадуется зануда Санта – а ведь старик был прав! Юля демонстративно спустила воду, вышла из кабинки и вернулась в торговый зал.

- Бытовая химия прямо и направо, в восьмом ряду, за посудой.

- Книги в четырнадцатом ряду, налево, после игрушек. Да, детские тоже там.

- Какое молоко свежее? Бабушка, у нас все свежее! Пойдемте, я вас провожу и помогу сориентироваться.