Оказалось, что теперь сирена была слышна не только в доме, но и на улице, и почти все вбежали в дом, чтобы узнать из первых рук подробности произошедшего. Больше всех переживал повар, взявший с собой новенькую девочку и оставивший ее буквально на пару минут. Девушка пришла в себя и слезно умоляла ее простить. Она увидела огонь перекинувшийся на штору, и испугалась, а дальше все как в тумане.

Общими усилиями, девушку удалось успокоить, однако, все было бы слишком просто, если бы к дому не подъехала машина пожарных.

Роль парламентера на себя взял Рогов, отправившись общаться не только с пожарными, но и с полицией, подъехавшей следом.

На секунду мне стало стыдно за свою медлительность и нерасторопность, но потом я поймала взгляд Беркутова, что прожигал во мне дыру, и успокоилась.

После небольшого происшествия вечеринка уже не была столь развязна и безрассудна. Гости, несколько протрезвевшие, обсуждали произошедшее, каждый желал вставить свою лепту, хотя правда была известна всего трем людям: мне, Лиде и поваренку.

Когда все ушли с кухни, Лида подошла ко мне и спросила:

- Ты не нашла щиток?

- Да нет, - перед глазами все еще стояли страстные объятия Беркутова и Камиллы, - просто не успел ввести пароль, пока она не начала орать.

- Ну-да, ну-да, - покачала она головой, - Я совсем забыла про эту сигнализацию. Так стыдно за испорченный праздник, - сказала она, хотя, я могу поклясться, в глазах был торжествующий огонек. Возможно, это как-то связанно с объятиями, в которые заключил Рогов бывшую жену.

А вот меня никто не обнимал. Все чего я оказалась достойна, это тяжелого взгляда, преследовавшего меня повсюду, поэтому, решив не нагнетать, попросила трех крепких парней из официантов, переставить торт на столик на колесах и отправилась поздравлять именинника.

Как всегда, мой торт имел колоссальный успех, в отличие от собственной хозяйки. Его фотографировали, его снимали на видео, как красивые фонтаны-свечки разбрызгивают искры, его хотели «прямо сейчас и желательно весь».

Кирилл светился от восторга. Что не говори, но ему было приятно. Конечно, какой еще подарок можно ожидать от кондитера, но, казалось, он действительно поражен. Мне льстила такая реакция.

Чуть позже, когда каждый желающий сфотографировался с тортом, его отнесли в кухню, где оставшийся в одиночестве повар помог нарезать шедевр кондитерского искусства на порционных кусочки, после чего я со спокойной душей направилась на выход.

Задерживаться не имело больше смысла, однако, едва я дошла до ворот, меня поймали за руку и притянули к телу.

- Сбегаешь? – прошептал Беркутов мне на ушко, продолжая удерживать спиной к себе.

В миг все те баррикады, что я выстраивала в своем воображении, рухнули. Был лишь он и я, дрожащая в его руках.

- Пусти, - постаралась говорить строго, но, откровенно говоря, получилось паршиво, потому что из моего рта вырвался ни то вздох, ни то всхлип, ни то стон.

- Зачем? Тебе же понравилось то, что ты увидела? – спросил он, мягко прикусывая мою шею.

- Леш, - простонала я, когда его руки начали задирать мое платье и мягко проходиться по оголённой коже.

- Ну же, Алена, скажи хоть раз правду, - сказал он. – Ты мстишь мне? До сих пор?

Для меня эти слова подействовали хуже, чем оплеуха, хуже, чем брызги воды, хуже, чем удар под дых.

Оказывается, он особо и не держал, поэтому я высвободилась из его захвата без каких-либо проблем.

Он смотрел слегка насмешливо, но в тоже время настороженно, будто опасаясь, что я брошусь на него с кулаками.

- Пойми, наконец, Беркутов, - сказала я, тщательно следя за интонацией. – Весь мир не крутится вокруг тебя. Я не мстила, потому что мстить не за что. Прошло десять лет… а ты видимо так и не смог смириться с тем, что тебя бросили. Повзрослей, —сказала я глядя ему в глаза. – Я оставила в прошлом то, что произошло в нашем городе. Я оставила в прошлом тебя. Мне нет никакого дела, кого ты трахаешь, или собираешься трахать, - говорила, а сама не особо верила в свои слова. Ни плевать, ни все равно… Больно, но он никогда об этом не узнает.

- Правда? – сказал он, чуть приподнимая бровь. – Ну и отлично, - он сделал шаг назад, но не успела я выпустить облегченный вздох, как он преодолел разделяющее нас расстояние и удерживая одной рукой мои руки, а другой мою голову, впился в губы поцелуем. Я, после неудачной попытки ударить или отстраниться, не отдавая себе отчета – иначе не могу просто объяснить произошедшее – ответила. Почувствовав мою капитуляцию, он отпустил руки, сжимая талию как в тисках. Наверно это меня отрезвило, поэтому я отскочила как от прокажённого, с ненавистью глядя на ухмыляющегося мужчину.

Не сказав ни слова, я покинула его общество, чтобы дома, за закрытыми дверями, вновь и вновь прокручивать этот момент в памяти.

С той памятной вечеринки прошла целая неделя. Всю неделю, я как самый отъявленный трудоголик, просидела в кухне, оставляя гостей нашей небольшой кофейни на Олю, которая с удовольствием взяла на себя эту почетную миссию.

Конечно, прятаться от всех было не выходом, но видеть никого не хотелось. Хотелось спрятаться в своем маленьком мирке, подальше от всех: от Роговых, от Беркутова, от Камиллы. К тому же, у меня был большой заказ – пятьдесят килограмм белого великолепия. Огромный торт, предназначенный для свадьбы кого-то из местного бомонда, должен был состоять из десяти! десяти ярусов, правда настоящими были всего семь, но это не умоляло его величие. Невеста, настоявшая на трех фальшивых ярусах, хотела произвести впечатление на всю округу. Ну что сказать, сейчас глядя на свои труды, я хочу сказать, что ее задумка определенно удастся.

Конечно, приготовление такого шедевра занимало колоссальную часть времени и требовало просто титанических усилий, но глядя сейчас на результат трудов своих, могу сказать с уверенностью, оно того стоило. Торт был волшебный, и если изначально я скептически отнеслась к полностью белому торту и белым украшениям, но торт превзошел все ожидания: украшенный лишь съедобными пионами и гортензиями, торт смотрелся как отожествление нежности и невинности.

Водитель, работающий у меня на доставке, скептически смотрел на торт, который был примерно на одном с ним уровне, и удрученно чесал затылок, обдумывая, как доставить это великолепие заказчику.

- И чего ей не сделать пару не таких высоких тортов? – с сомнением протянула Ольга, присоединяясь к нашей компании.

- Или четыре? – поддакнул водитель, который, видимо, с трудом в принципе представлял, как мы дотащим это великолепие до автомобиля, а самое главное – как мы его повезем.

Служба грузовой доставки с удивлением приняла заказ, но обещали быть в назначенный срок. Грузчики, теперь уже из службы перевозок, как и мы ранее смотрели на великолепный торт и, используя ну совсем нецензурную речь, решали, как грузить это…

Но к назначенному времени мы били у отеля Лидии, где молодые решили отпраздновать свой праздник. Если не брать в расчет трудности, которые возникли у нас при переносе торта на кухню, а после с установкой его на шаткую конструкцию, которую выделили нам для торжественного вывоза торта молодоженам, то все шло как по маслу. В смысле торт не упал, стол не развалился, грузчики, обещавшие скинуть это чудо кондитерского творения в ближайшую канаву, свое слово не сдержали. В общем все было прекрасно, до тех пор, пока я не выглянула в зал.

В кухне началась вакханалия, повар гонял официантов, ругался на каждого присутствующего и вообще перестал напоминать милого пухляша, коим он был в начале вечере, поэтому, боясь попасть под горячую руку, я вышла в зал, сливаясь со стенкой, желая переждать бурю на удобном диванчике, а Ольга осталась наблюдать за тортом.

Зал, украшенный в лучших традициях свадебных гуляний, в смысле огромным числом шариков, драпировок и цветов, был прекрасен, однако, я сразу увидело того, кто мог одним присутствием испортить мне весь день. Беркутов рассекал по залу вместе со своей Камиллой, придерживая под локоток. Здесь же были и Роговы, собственной персоной. Они, в отличие от Миньона и его подружки, демонстрировали полное отсутствие интереса друг к другу, демонстративно воротя носики и лично мне это показалось странным. Те немногие гости, что осчастливили неделю назад своим присутствием Рогова, тоже были на праздники. Конечно, прибрежный городишко не чета столице, где на каждой новой гулянке будут разные люди. Здесь количество элиты объективно меньше, чем в той же столице, к тому же все не раз и не два уже переспали друг с другом.