– Я так и думал! – прозвучал низкий голос прямо над моим ухом. Люсь, ну скажи мне, кто тебя так страшно обидел? О! Ты плачешь опять? – Кот стоял у меня за спиной, и вид имел очень растерянный. – Миленькая, ну зачем же ты так? Иди сюда!

Притянул к себе, уткнув в широченную грудь, остро пахли разгоряченным мужчиной. Приобняв осторожно, тихонечко гладил по голове, что-то даже шептал. А я ревела. Откуда, скажите, во мне столько слез? Реки, моря и немножечко сверху. Молодец ты, Илона Король. Если найдется вдруг в мире мужчина, который не сбежит после этого, пятками ярко сверкая, – это будет слепоглухонемой инвалид на всю голову.

Смутно сквозь слезы услышала: Кот так спешил, (помня, как я убегаю все время куда-то), что умудрился машину захлопнуть, оставив в ней телефон, документы и ключи, торчавшие в зажигании. Сейчас вызвал службу поддержки проката, и нам срочно надо куда-то спешить.

– Кот. Прости меня, я законченная идиотка. Давай, я поеду уже на вокзал и тебе станет легче? – и правда. Свалилась на голову вся такая прекрасная рева-корова.

– Ты маленькая, очень сильно издерганная жизнью девочка, которой приходится быть нечеловечески сильной. И ты справляешься, солнышко, просто у всего есть предел. Кстати, мы стоим друг друга, поверь. Я такой же почти идиот. Все, пойдем, нас там ждут уже.

Схватил меня за руку и решительно потащил в переход, зев которого зиял сразу за же за остановкой.

Принц вернулся: коня белого он в бою потерял, был немного сконфужен, но принцессу не бросил, ура.

И машина была, (синяя, точно!) и ехидный мужик из “поддержки” приехал, конечно. Вскрыл родимую, через багажник, витиевато нам всем объяснив, что от этой модели все ключи уникальные, дублей нет и всё немыслимо-сложно. Я же окончательно потеряла логику хода событий, отчаянно вдруг замерзла и носом клевала, опираясь прямо на капот этого монстра. Большая такая машина, пафосная, ага. Я в таких еще даже не ездила, хоть вид и сделала царственный, забираясь на пассажирское сидение рядом с водителем, то есть – с Котом.

Впрочем, его я не обманула, со смехом помог мне найти ремень, пристегнул, затыкая назойливо возмущавшийся моим сумасбродством и неосмотрительностью бортовой компьютер и мы поехали уже, наконец.

– Ты замерзла? – тихо спросил.

Встревоженный взгляд на меня. Чертовски приятно, когда тебя кто-то заметил. Вдвойне приятно – когда это роскошный мужчина, с улыбкой бросающий взгляды.

– Перенервничала. Я ненормальная?

– Да. Падать в обморок от усталости, а потом сбегать из больницы ко мне на свидание? Точно нормальной не назову, но мне нравится.

Значит, свидание. Ничего себе! А как же “встретиться и просто посидеть поболтать”? Хотя… говоря откровенно, а много ли было их в жизни моей, этих свиданий? Если сегодняшний день, такой весь прекрасный и трепетный не оно, тогда что же?

Очевидно вся эта тирада так отчетливо рисовалась на моей физиономии, что сосредоточенно выезжавший из сложного лабиринта автостоянки Кот рассмеялся.

– Что? Я такая смешная? – может уже начинать обижаться?

– Пф! Зачем ты все время в себе сомневаешься? Если честно: я все гадал, почему ты себя так не любишь? Может, хромая, кривая, горбатая? Вовсе нет. – Притормозил, выезжая на светофоре, уверенно положил руку на спинку моего сидения, прямо над головой, и склонился над ухом, вызывая новую волну дрожи. – Ты очень красивая, знаешь? И чтобы я больше не слышал твой бред про серую мышку и внешность. Как мужчина, я знаю толк в этом, не спорь. Необычная – да. Но взгляд точно притягиваешь. И мысли всякие вызываешь, далекие очень от скромных.

Сорвались с места, и меня вжало в кресло не скоростью совершенно, а теми словами, что были им сказаны. А ведь говорил он серьезно. И глаза. Он же мной любовался! Смотрел так… нежно? Гладил взглядом, улыбаясь краями рта и рассыпая тоненькие морщинки в уголках своих глаз. Такие бывают совсем не от возраста, скорей от привычки смеяться, открыто и часто.

Мы ехали молча. Я куталась в свой пиджак, продолжая ловить на себе его взгляды. Это было… как купаться в лучах зимнего солнца. Когда в весну еще даже не верится, впереди снегопады и ветры, морозы и стужа. Но прозрачные лучики даже не грея особо, внушают надежду.

Так странно. Несколько слов, а я вдруг ощутила себя женщиной. Настоящей. Пара взглядов и за спиной выросли крылья. Случайно задел мое колено рукой, и я, кажется, даже стала чуть выше ростом.

– Ты знаешь в Петергофе приличные ресторанчики? Чтобы вкусно уютно и тихо? Да голоден, не смотри так на меня, я не воробышек. С мужчинами это бывает.

– Я не была там в ресторанах. А “воробышки” только и делают, что едят. Сейчас поищу, может по отзывам что и найдется. Твои предпочтения?

– Мясо. Алкоголь исключен, хотя тебя я бы напоил с удовольствием. Смотри Европейскую кухню и никаких суши, тебя умоляю. Сыт ими по горло.

– Европейскую… в географическом смысле или культурно?

Обычно, когда я начинаю так умничать, мужчины тушуются и начинают медленно отступать прямо к выходу из. Умная женщина – это проблема. А я устала скрывать мысли и лгать. С ним – не хочу. Тем более, что Кот тихо лишь рассмеялся в ответ, взял вдруг зачем-то мою левую руку и пока я изумленно взирала на происходившее, поцеловал ее.

Как током ударил. Я все-таки ненормальная, изголодавшаяся по мужикам дурочка. И где там моя фригидность хваленая? Захотелось провалиться сквозь землю, особенно вспомнив, что этот мужчина обо мне знает практически все. И руки целует. А еще показалось, как будто придерживая мои пальцы у губ он вдохнул запах руки, словно принюхивался. Показалось?

– Ты когда начинаешь в себе сомневаться, то как будто улиточка прячешься в раковину. Смотри на количество мяса в географии и культуре меню. Лучше в граммах.

Я и смотрела. Да так увлеклась, что уснула позорно, откинувши голову на подголовник удобного кресла. Бестолковая.

Просыпаться от запаха вкусной еды – давно с детства забытое, практически запрещенное удовольствие. Когда со мной в последний раз происходило подобное ? Когда желудок стучит в мозжечок: “Срочно братцы встаем, там такое!” Со специями, между прочим, и самые любимые все твои: букет “прованские травы” и тмин.

Открывать глаза не хотелось, это не может быть правдой: сейчас сон развеется, и снова навалится серая явь. Ой. Почти невесомый поцелуй в лоб мигом сдул мои вялые мысли. Открыла глаза и встретилась со смеющимся и очень нежным взглядом мужчины – мечты.

– Геторохромия, центральная, отраженная. Даже не знала, что такое бывает.

– М… ради такого лирического описания цвета моих глаз, я готов накормить тебя. Просыпайся, светик мой Лю. Времени не так много осталось .

Отрываться от этих глаз не хотелось. Они действительно были завораживающе-прекрасны, даже с анатомической точки зрения. Оглянулась и обнаружила: мы в машине, я прикрыта толстовкой, лежу такая под ней в виде калачика на сиденье. Вокруг стена векового соснового леса, и впереди – море. Балтийское, я надеюсь. А то, с меня станется.

Еще один поцелуй легкий в висок (вот зачем он это делает, так и привыкнуть недолго!) и перед моим сонным носом возникла тарелка, большая такая, почти что поднос. На ней возлежала огромадная отбивная, порезанная на тонюсенькие полоски, россыпь кусочков запеченный овощей, обжаренные шампиньоны под белым соусом и зеленый салатик.

Под все еще осоловелым взглядом моим Кот достал из кармана странный складной инструмент: ноже-ложко-вилку с резной костяной ручкой, вытащил одном пальцем оттуда вилку, поддел ею полоску горячего (!) мяса и медленно поднес к моему рту. Запах стал просто пыткой.

– У меня руки есть и даже навык общения с вилкой, – я честно пыталась ему сопротивляться. Наивная.

– А у меня – только желание видеть, как ты ешь с моих рук, и та самая вилка. И я еще деспот, сволочь и жуткий тиран. Рот открывай, свет мой Лю. И прожевать не забудь.