Мишка последним вышел из автобуса и закурив, отошел под покосившийся навес остановки. Шел мелкий мокрый снег и приехавший в центральную усадьбу немногочисленный народ из ближайших деревень быстро разбежался по делам, кто на почту за пенсией, кто в собес, но в основной закупаться на рынок.

– Дай, прикурить, – подошел к нему водитель автобуса, доставая из кармана пачку сигарет. – Моя что-то отсырела

Мишка протянул ему зажигалку. Водитель прикурил, выпустив сизое облачко дыма и вернул зажигалку: «А ты чего остался. Ждешь кого-то?»

– Не, меня к двенадцати в правление колхоза вызвали, – Мишка взглянул на часы на руке, которые показывали половину двенадцатого.

– Премию, что ли выписали, – добродушно усмехнулся водитель.

– Люлей, – поплевав на огонек сигаретки, Мишка с досадой выбросил окурок в урну. – Дождёшься от них. Зарплату с задержками платят.

–А, что, сейчас хорошая зарплата в колхозе, – с интересом спросил водитель.

–Да, какой, – махнул рукой Мишка. – Если посевная или уборочная, тысяч двадцать пять, тридцать, а зимой тариф, двенадцать тысяч, да и те за ремонт трактора похоже снимут.

– У нас в автопарке, то же самое, – вздохнул водитель и достал новую сигарету. Мишка чиркнул зажигалкой и дал ему прикурить. – Надо в Кваскву уезжать на заработки. Здесь толку нет.

– А кому там трактористы нужны?

– У тебя же водительские права есть. Таксистом можно устроиться. Они сейчас хорошо получают, по сто тысяч и больше, – с энтузиазмом продолжил водитель. Он похоже давно обдумывал эту тему.

– Да, ладно, – не поверил Мишка. -Сто тысяч.

– У меня кум, уже полгода там бомбит, – стукнул кулаком в грудь себя водитель, – Уже машинку бэушную, китайскую приглядел, собирается покупать

В это время к остановке подошла запыхавшаяся женщина в платке, с двумя большими сумками в руках.

– Когда поедим, шеф, – женщина поставила на землю суки и концом платка, вытерла пот со слаба.

–По расписанию. Вон там написано, – водитель указал на жестяную табличку криво прикрученную к металлической стойке.

– Одиннадцать сорок пять, – женщина вытянула голову к табличке, – А сейчас сколько?

– Через сорок пять минут поедем, – раздраженно ответил водитель.

– Ой, так я же еще успею в хозяйственный сбегать. Забыла семена для рассады купить. Милок, – она просительно посмотрела на водителя, – А можно у тебя сумки пока оставлю в автобусе?

– Я охранять их не собираюсь, – покачал головой водитель.

– А там охранять нечего, – весело ответила женщина и нагнувшись, открыла сумку, достала конфету на палочке и протянула ее водителю, – А это возьми себе. Веселей дорога будет.

– Что это, – водитель косо посмотрел на конфету.

– Это леденец, на палочке. Как раньше наш петушок был, только это немецкая кажется.

– Ладно пойду, я, – взглянув на часы, произнес Мишка, застегивая куртку и выходя из-под навеса остановки.

– Удачи, тебе парень, – кивнул ем вслед водитель и посмотрел на женщину, – Бери свои сумки. Сейчас открою двери. Конфеты не ем. Зажигалку мне купишь. Я тебе деньги отдам.

Мишка перешел небольшую площадь, по периметру на которой располагались все основные административно-культурные заведения центральной усадьбы: сельсовет, почта, акушерский пункт и два магазинами- близнеца, еще советской постройки Хозмаг и Продукты. Пройдя немного вперед между магазинами, он остановился перед входом в одноэтажное серое здание из силикатного кирпича, с двухскатной крышей покрытой шифером и треугольным фронтоном, над входными дверями. Слева от входа, на двух металлических столбиках, вбитых в землю, висел полинявший стенд «Передовики ООО «Колхоз Рассвет», с пустыми квадратами глазниц, на месте фотографий передовиков. Справа, чуть в стороне, урча работающем мотором, стоял зеленый, председательский Уазик.

– Ну, что стоишь, как не родной. Проходи внутрь, – окликнул Мишку сзади чуть хрипловатый, прокуренный голос. Мишка оглянулся. Перед ним, в коричневом пальто с потертой папкой в руке, стоял главный механик, Петр Ильич. Голова его была прикрыта, легкой замшевой кепкой, которую он носил не снимая ни зимой, ни летом.

– Так, еще же двенадцати нет, – чуть растерялся Мишка.

– Подождем в приемной, – Петр Ильич потянул дверную створку пропуская внутрь Мишку.

Они прошли по полутемному коридору, в котором пахло кислой капустой и вошли большую приемную в два окна, с заставленными горшочками с рассадой на подоконниках. В приемной, за столом заваленным папками, сидела пожилая женщина-секретарь, что-то отбивая, как из пулемета на старой пишущей машинке. Петр Ильич, протянул руку к выключателю и выключи свет в приемной. Женщина перестала печатать и подняв на них голову, строго произнесла: «А, ну не балуй!»

– Нас Пал Палыч, к двенадцати вызывал, – ответил Петр Ильич, включая свет и приподнимая над головой кепочку.

– Раз вызывал, идите, – кивнула в сторону желтой, филенчатой двери женщина.

Петр Ильич подойдя к двери, несильно постучал и приоткрыв, просунул голову внутрь, и спросил: «Можно?». Через некоторое время, он оглянулся и сделав знак Мишке вошел в кабинет. Мишка тяжело вздохнул и прошел следом.

В кабинете, лицом к окну, стоял крупного телосложения мужчина, с густой седой шевелюрой, одетый в зимний пуховик. Мужчина поливал из заварного чайника высокий фикус на подоконнике. Слева от мужчины, в углу, стояло прикрученное к полу красное бархатное знамя, с золотистой бахромой, а через весь кабинет тянулся длинный стол для заседаний с убранными под него стульями.

–Пал Палыч, мы пришли, – вежливо откашлялся в кулак Петр Ильич.

Мужчина перестал поливать и повернулся к ним, держа чайник в руке.

– Ну, здравствуй, Герасим, – басовито произнес Пал Палыч, строго посмотрев на Мишку.

– Это вы мне, Пал Палыч, – оглянулся по сторонам Мишка.

– Тебе, а кому еще, – пробасил председатель.

– Так меня Мишка зовут, – неуверенно улыбнулся Мишка.

–Это раньше ты был Мишка. А после того как ты утопил свой трактор в реке, теперь ты Герасим, – Пал Палыч, сделал паузу и поднеся чайник ко рту, отпил из носика. – В школе ведь проходили наверное этот рассказ Тургенева, где дворник Герасим утопил свою собачонку. Теперь понял, почему ты Герасим?

–Я же не нарочно, Пал Палыч, – виновато посмотрел на него Мишка.

–А на хрена ты тогда на тракторе на лед выехал, – грозно блеснул глазами председатель. – Ведь там же, в тридцати метрах, мост был через реку впереди?

Мишка молча вжал голову и опустил глаза.

–Отвечай, – стукнул ногой по полу Пал Палыч, так что крышка с чайника слетела и упав на пол, прокатилась куда-то под стол.

– Я сейчас найду, – Петр Ильич, подбежал к столу и присев, залез под него.

– На спор выехал, – выдавил Мишка не поднимая глаз. – Я думал, что проскачу по льду. А оно вон как вышло. Не рассчитал немного.

– Что не рассчитал, – удивленно переспросил председатель.

– Там у моста, течением лед снизу размыло. Надо было подальше, метров на двадцать брать. «Там бы точно проскочил», —тем же виноватым голосом произнес Мишка.

– Значит так, расчётчик. Трактор будешь восстанавливать за свой счет. Только где ты столько денег возьмешь. Петр Ильич? – покрутил по сторонам головой Пал Палыч, – Да, куда ты делся?

– Я здесь, здесь, – вылез из-под стола с протянутой крышечкой от чайника Петр Ильич, – Вот крышечку вашу нашел.

– Да, хрен с ней с крышечкой, – снова топнул ногой по полу председатель, – Что там с трактором? Ты дефектную ведомость составил!

– Составил, составил, – Петр Ильич, открыл потертую папочку, – Трактор то мы вечером еще вытащили, но, – он достал из папки исписанный листок и протянул председателю.

– Ты сам, что ли читать не умеешь. Читай, – рявкнул председатель. – Что с движком?

– Движок того, заклинило. Новый надо. А кроме того, еще по мелочи, – произнес Петр Ильич и водя пальцем по листку стал перечислять, – Масляный насос, магнето, трамблер, фильтра все.