В начале июня с семьей совершил поездку в Хвалынск поездом до Рыбинска, дальше пароходом по Волге.
В Детском Селе продолжена начатая ранее работа над групповым портретом русских писателей разных эпох: Пушкин, Алексей Толстой, Шишков, Белый. Работа не была завершена. «У меня с Пушкиным были большие недоразумения. Я начал бытовую картину из жизни советских писателей. Взял Толстого Алексея, парень он веселый, читает прекрасно, несколько грубоватые (ведь время-то было грубое) отрывки из „Петра I“ о том, как боярин Буйносов почесался ниже поясницы, рыгнул и т. д. Рядом сидит Константин Федин[664]. Человек иного художественного направления. Он плохо слушает Толстого. Дальше сидит Вячеслав Яковлевич Шишков, он просто слушает. Ничего у меня не вышло. Андрей Белый был тогда в Детском Селе. Я сажаю Белого и перетасовываю персонажи в картине. Дальше начинается чехарда, из-за которой я чуть не поссорился с моими друзьями-писателями. В процессе работы я почувствовал, что комизм, бытовая шуточка неуместны, когда мы сопоставляем мастеров. <…> Долго я бился, но ничего не выходило. Однажды я вдруг почувствовал, что на картине нужен Пушкин. <…> И вот у меня пошла перетасовка: то один выскочит, то другой, а Пушкин сидит в сторонке и, как утверждали видевшие этот холст, хорошо сидит. Таким образом все прыгали, все уходили. И вот остались у меня вдвоем Андрей Белый… и пустота. Думаю: кого-то надо здесь посадить. Может быть Блока? Нет Блок не сидит, ничего не выходит. <…> И вот тогда я с полным остервенением по итальянскому принципу XVI в. Начал писать автопортрет. Получилась картина „Пушкин, А. Белый и Петров-Водкин“»[665]. Фотография картины «А. С. Пушкин, К. С. Петров-Водкин, Андрей Белый» приведена в книге воспоминаний М. Ф. Петровой-Водкиной[666]. В 1932 этот групповой портрет был на выставке в Америке и продан там.
1932
В марте в Детском Селе завершил работу над второй частью автобиографической трилогии «Пространство Эвклида. Моя повесть. Книга 2». Выполнил свыше семидесяти иллюстраций к книге.
В апреле в Москве участвовал в конференции художников, посвященной созданию единого Союза художников.
«В Москве нас встретили с военным оркестром, где происходила вся эта болтовня и где нас кормили». «Я был так подавлен утомительной конференцией и плохой погодой, не меняющейся с моего приезда в Москву. Я вижу много народа, и это необходимо, чтобы напомнить о себе в центре, где считают, что в Ленинграде живут, как в провинции»[667].
В тот приезд в Москву посетил А. Белого и его жену, «…я пошел к Белому, он и жена Вам кланяются. Бедняги, их квартира в подвальном этаже, там очень сыро»[668].
Были созданы произведения «Портрет Андрея Белого», «Натюрморт. Черемуха в стакане».
Организация Союза художников СССР. К. С. Петров-Водкин избран председателем Ленинградского отделения Союза художников (ЛОСХ), его заместителями — Н. Э. Радлов и И. И. Бродский.
В июне в «Издательстве писателей в Ленинграде» вышла в свет книга «Пространство Эвклида».
С 28 июня по 1 сентября участвовал в XVIII Biennale internazionale di Venezia.
«Среди живописцев следует упомянуть также Варто <…>; Гончарова <…>; Петрова-Водкина, давшего приятную прозрачную картину „Купальщицы“ и натюрморты, где с чрезвычайным вкусом выписаны ткани и хрусталь в голубых тонах…»[669] Речь идет о натюрмортах «Бокал и лимон» (1922) и «Черемуха в стакане» (1932), которые можно видеть на фотографиях экспозиции.
Участие в Выставке современного русского искусства (The Exhibition of Russian Painting and Sculpture. Realism to Surrealism), экспонировавшейся в США в Филадельфии. На выставке был представлен «Групповой портрет (А. С. Пушкин, К. С. Петров-Водкин, Андрей Белый)», купленный с выставки и оставшийся за границей.
В Государственном издательстве художественной литературы вышла книга М. Горького «Избранные произведения» с иллюстрациями В. М. Конашевича и К. С. Петрова-Водкина (14 страничных иллюстраций). «Иллюстрации Кузьмы Сергеевича в книге Горького хотел приобрести музей Горького в Москве. Еще при жизни моего мужа этот музей обратился к нему с просьбой продать иллюстрации. Но, увы, они бесследно исчезли». Один вариант композиции «Девушка и смерть», не вошедший в книгу, хранится в Институте русской литературы (Пушкинский дом)[670].
С 13 ноября в Ленинграде участие в юбилейной выставке живописи, графики и скульптуры «Художники РСФСР за 15 лет» в залах Государственного Русского музея. Участвовали 357 художников, экспонировалось 2824 произведения. Петров-Водкин был в составе жюри выставки, он был представлен 24 работами.
«Он проявил чрезвычайно внимательное отношение к каждой вещи, которая там утверждается. Именно настоящее отношение, а не поверхностное, какое часто бывает в таких решениях»[671].
«Петров-Водкин, действительно, является в современном искусстве одним из представителей русской классики; его усилиями нить классических традиций, одно время казавшаяся порванной, вновь поднята на историческую высоту. Творчество Петрова-Водкина — это апофеоз, последняя по времени вспышка Ренессанса на русской почве. Другой вопрос, насколько эта вспышка органична и глубока для раздираемой противоречиями современной художественной культуры; в творчестве самого художника она, во всяком случае, не может быть сведена к индивидуальным особенностям мастера. Это стихия, в которой жил и живет художник и которая озаряет его путь блеском мощного, художником творчески переработанного стиля. <…> Проблема монументализма, как известно, является одной из наиболее актуальных проблем современности. <…> Петров-Водкин подошел к проблеме не с внешней формально-технической стороны, а, если можно так выразиться, изнутри; он решал и в большей или меньшей степени решил проблему монументальной формы, т. е. иначе говоря, проблему монументального образа. Он показал, как можно увидеть и почувствовать предметный мир, человеческую фигуру и человеческое лицо прежде как монументальный образ. Петров-Водкин преобразил окружающую нас действительность и поднял ее на ту высоту художественного синтеза, где она уже переходит в новое качество, вступая в величественную жизнь художественного символа. <…> Перед зрителем развертывается преодоленный мир, поднятый до большой формы, до большого стиля. Это действительно монументальное искусство, какова бы ни была техника исполнения и каковы бы ни были размеры картин. <…> Петров-Водкин не живописец в обычном смысле слова, его колорит скорее цветопись, тем более что применяемый им четкий и строгий рисунок облегчает ему работу чистым цветом на больших плоскостях. Чистые, интенсивные краски загораются на поверхности его картин строго обдуманными декоративными пятнами»[672].
В прессе начата кампания борьбы с формализмом. «Очень силен формализм в картинах Богомазова („Пильщики“) и Шавыкина („Завод“). В этих картинах, так же как и в вышеуказанной картине Пальмова, проявляется перенесенная на почву Украины реакционная творческая методология Петрова-Водкина»[673].
