«В субботу 20 февраля, при большом стечении избранной приглашенной публики, в 2 часа дня, состоялось открытие выставки „Союза русских художников“. Выставка очень велика (более 600 №№) и размещена в многочисленных комнатах 2 этажей старинного дома Армянской церкви. Обращают на себя внимание вещи Серова, особенно изящнейший портрет г-жи Олив, многочисленные работы Рериха, Юона, Кустодиева, постановка и этюды Бакста и его же портрет г-жи Набоковой, ряд театральных эскизов Билибина и Добужинского, гравюры Остроумовой-Лебедевой, работы Анисфельда, автопортрет Серебряковой, декоративное панно Петрова-Водкина, картина Чурлениса и мн. других. Многочисленна на этот раз и интересна скульптора Коненкова, Матвеева и других»^[396].

Вокруг картины Петрова-Водкина «Сон» развернулась оживленная газетная полемика, начало которой было положено отзывом А. Н. Бенуа в обзорной статье и реакцией на его оценку со стороны И. Е. Репина. В течение 1910 по этому поводу было более тридцати разнообразных выступлений в печати^[397].

«Уж очень затрепался за этот месяц из-за моей последней картины, которая подняла такую войну, так разнесла по всей России (в брани и в похвале, за и против) мое имя. Не было дня, чтоб в газетах не было Петрова-Водкина…»^[398]

«Я глубоко убежден, что сам Павел Михайлович Третьяков купил бы картину молодого мастера и повесил бы ее наперекор всему вою и крику в своей галерее, ибо почувствовал бы ее значительность <…> Это самое значительное произведение года»^[399].

«Я не раз видел упражнения в живописи Петрова-Водкина, — горячился Репин. — И теперь на выставке в „Союзе“ опять целая комната с коридорами^[400] наполнена возмутительным безобразием этого неуча. <…> Ясно только в этих невозможных для глаза бездарных малеваниях одно: это рабья душа. Этому безграмотному рабу случилось увидеть двух взбитых парижской рекламой нахальных недоучек Гогена и Матисса. <…> Когда сходит со сцены художественного мира большая сила, из всех щелей сползаются пигмеи на главную арену хозяйничать. Почувствовав себя крупными величинами, они переделывают все на свой аршин и торопятся с переоценкой ценностей»^[401].

С 13 апреля по 16 мая выставка экспонировалась в Киеве, в помещении городского музея.

3 апреля состоялись похороны М. А. Врубеля (скончался 1 апреля в лечебнице для душевнобольных доктора Бари в Петербурге). Петров-Водкин среди других деятелей культуры принимал участие в траурной церемонии^[402].

В мае в Казани вышел из печати сборник «На рассвете», книга 1, с повестью Петрова-Водкина «Поездка в Африку» и предисловием A. Мантеля^[403].

В марте в Петербурге, в июне в Риге экспонировалась выставка «Союза молодежи», организатором которой был B. Матвей. Были показаны картины «Рождение», «Берег», «Сон», «Портрет жены», этюды и рисунки обнаженной натуры.

VII выставка «Союза русских художников», на которой экспонировалась картина «Сон», закрылась 20 марта. Возможно, что «Сон» был показан в составе выставки «Союза молодежи» только в Риге, где о нем были отзывы в печати^[404].

Лето провел в Хвалынске. В августе в Хвалынск приехала Мария Федоровна, состоялось венчание в церкви.

«Будьте спокойны относительно вопроса о моем богатстве — это несравненно: я владею целым миром, который повергну к Вашим стопам: яркие звезды, океаны, земля, вращающиеся вокруг солнца — все это я подарю Вам на другой день после нашей поэтичной свадьбы. Для Брачной церемонии ветер будет петь нам любовные гимны, а поп Иван возложит нам на головы венцы»^[405].

Конец августа — сентябрь в Хвалынске в Крестовоздвиженской церкви написана или начата (?) композиция «Распятие»^[406], роспись не сохранилась.

Работа над картиной «Греческое панно» для дачи В. Н. Сазонова в Крыму, заказ на которую был получен через Р. Мельцера.

«Панно хорошо продвигается…», «…принялся за работу и в течение этих двух дней продвинул греков». «Панно почти совсем готово, дома гораздо удобнее работать, чем в мастерской»^[407].

«Кончил читать историю Иоанны д’Арк. Очень хорошо написано и очень печально»^[408].

24–26 сентября — возвращение в Петербург.

В октябре принимает участие в росписи церкви Св. Василия в г. Овруче Волынской губернии^[409]. Васильевский Златоверхий собор был построен в 1190 в честь князя Владимира Крестителя (при крещении принял имя Василий), частично рухнул в 1321 году после взятия Овруча князем Гедимином. В 1908–1912 А. Щусев провел очень успешную реставрацию церкви. Он же был и автором проекта внутренней росписи храма. Роспись осуществлялась А. П. Блазновым и К. М. Савенковым по иконографии конца XIV–XV века. Петров-Водкин писал жене, что в их работе чувствуется «подражание в толковании фресок Нередицы». Над росписями кроме названных работали художники С. М. Колесников, Н. В. Лермонтова и др.: «Нас семь человек — пять мужчин и две женщины, последние, пожалуй, орудуют своими палитрами энергичнее мужчин…»^[410]

Росписи Петрова-Водкина находятся в лестничной башне, «…доволен своим местом в церковной башне, где буду выполнять картину на две темы: „Каин убивает своего брата Авеля“ и „Авель приносящий богу жертву“, а в куполе будет диск в виде радуги с всевидящим Оком <…> В смысле выполнения работа очень интересная, можно сказать, что мне впервые представляется прекрасный случай свободно творить в области красоты линий и цветов, единственное, что меня направляет, это стиль XII века, который вполне совпадает с моим вкусом…» «Мой предел разукрасился: в центре всевидящее око, которое взирает на злобу и жертвы людей… Право это просто наслаждение работать над выполнением фресок и иметь возможность разрешать широкие задачи. Новые краски, с которыми я еще не знаком, очень приятны. Гамму я взял немного трудную, из-за слишком чистых красок окружения, тяжело подобрать тона для тел, но я их найду». «Особенно доволен я моим „Авелем“, лежащим на зеленом пятне, гармонически сочетающемся с пейзажем и небом. Мне остается два дня серьезной работы, а на третий снимем леса, чтобы все ясно видеть и кое-где подправить. Декоративный вопрос разрешен удачно, краски чистые, в сияющей гамме…»^[411]