— Можете назвать ее просто близкой приятельницей.

Репортер понимающе усмехнулся.

— Благодарю вас, месье Вендел, — сказал он и моментально исчез в поисках следующей жертвы.

Взбешенная Натали освободилась от руки Джека.

— Зачем вы это сделали? — возбужденно воскликнула она.

— Что? Позволил сделать несколько фотографий? — спросил он с выражением невинного удивления на лице. — Это их работа.

— Но почему вы сказали репортеру, что он может назвать меня вашей близкой приятельницей? — задохнулась она от гнева.

Жесткие губы Джека сложились в насмешливую улыбку.

— Вы предпочли бы, чтобы я назвал ему ваше имя?

— Нет! — резко возразила Натали. — Я предпочла бы, чтобы мои фотографии вообще не появлялись в газетах.

Он пожал плечами с нарочитым безразличием.

— Боюсь, с этим ничего нельзя поделать. Опыт научил меня, что чем больше противишься публикации, тем с большим рвением они гоняются за тобой. Лучше всего не обращать на них внимания.

— Вам просто говорить, вы к этому привыкли. А я — нет, и мне это не нравится. — Раздраженно вздохнув, она оглянулась в поисках благовидного предлога, чтобы уйти. — Я… Извините, мне нужно поправить прическу.

На этот раз Джек даже не пытался удержать ее. Пробившись сквозь толпу, она нашла дамскую комнату, нырнула в кабинку и заперла дверь, прислонившись к ней спиной и облегченно закрыв глаза. Все, что ей было нужно, — это остудить пылавшее лицо и успокоить бешеный стук сердца.

Почему Вендел ведет себя так, словно между ними что-то есть? Может быть, потому что чувствует, как сильно ее к нему тянет? Но ей ни в коем случае нельзя сдаваться на милость обстоятельствам. Она отлично знала все причины, по которым не следует этого делать. К сожалению, подобное знание ничуть не помогало ей справиться с собственным сердцем. Она стояла перед лицом серьезной опасности влюбиться в Джека.

Натали почувствовала, что к ней вернулось самообладание и можно покинуть кабинку. Но стоило ей взяться за ручку двери, как она услышала, что в дамскую комнату кто-то вошел, и немедленно узнала голос Сесиль, дышавший злобой.

— Очередная крошка Джека? Не очень-то она вписывается в его окружение, ты не находишь? Взять хотя бы эти ужасные дешевые серьги! И весь этот вздор о мотоциклах, который она несла только для того, чтобы приручить мужиков!

Сердце Натали билось так громко, что казалось, злющая блондинка и ее спутница слышат его стук. Ей надо бы просто открыть дверь, но услышанное смутило и заинтриговало ее.

— О, не знаю, — ответила вторая женщина. — Но в ней, несомненно, что-то есть. И, похоже, твой Пьер думает так же.

— Ты же знаешь, каковы эти мужчины! — Сесиль хрипло рассмеялась. — Любая короткая юбка заставляет их таять как свеча. Но, согласись, она выглядит просто неприлично. Не думай, что твой Жак ничего не заметил, — он едва мог отвести от нее взгляд.

Спутница Сесиль была настроена более благодушно.

— Жак всегда ценил хорошие ножки. Кстати, мне не кажется, что она очередная пассия Джека. Жак сказал, что она замужем и у нее есть маленькая дочь.

— Замужем? — Голос Сесиль прозвучал сдавленно. — Но… Джек всегда уверял меня, что это противоречит его принципам — волочиться за чужими женами!

— О, не думаю, что при этом он имел в виду тебя, — с фальшивой доброжелательностью успокоила ее вторая женщина. — Ведь Пьер — один из его лучших друзей, а это меняет дело.

— У меня и в мыслях не было вступать в связь с Джеком, — возмущенно запротестовала Сесиль, пытаясь сохранить остатки достоинства. — Я никогда не изменяла Пьеру!

— Ну, конечно же, дорогая. Как бы там ни было, Жак рассказал мне, что ее муж оказался подонком. Он украл все ее деньги, оставив бедняжку ни с чем. Поэтому-то она и живет сейчас в доме Джека на побережье.

— Да что ты говоришь?! — заинтересованно откликнулась Сесиль, в то время как Натали в своем убежище мечтала только об одном, чтобы под ней разверзся пол, и она оказалась где-нибудь подальше от этого места.

— Этот парень одно время работал у Джека, а потом, судя по всему, присвоил полмиллиона долларов и сбежал.

— Ага! — с циничным торжеством воскликнула Сесиль. — Ну что же, это все объясняет, не так ли?

— Что ты хочешь этим сказать? — задала другая женщина вопрос, который вертелся у Натали на языке.

— Ну как же! Муж сбегает с кучей денег Джека, а тот в ответ захватывает его жену и ребенка. Готова поклясться, что он приютил их не от широты души. Уж я-то знаю Джека!

— Ну… возможно, ты и права, — неохотно согласилась вторая женщина. — И что же, по-твоему, произойдет дальше?

— Мошенник, естественно, должен поплатиться, — безапелляционно заявила Сесиль. — Джек не из тех, кто позволяет брать над собой верх, даже если исчезновение несчастных пяти сотен тысяч никак не скажется на его благосостоянии. А переспать с женой этого прохвоста — прекрасный способ мщения…

Голоса оборвались — обе женщины, очевидно, вернулись в зал. А Натали, совершенно разбитая, опять прислонилась спиной к двери. Последние слова эхом отдавались у нее в голове: «Переспать с женой…» А еще говорят, что подслушивать вредно! Но как иначе узнаешь горькую правду, не смягченную уловками светского обхождения?

Неужели Сесиль права? Неужели Джек столь бессердечно использует ее, чтобы таким дьявольским способом отомстить Антуану? Ей трудно было в это поверить… Хотя как знать… Слишком уж легко она позволила себя очаровать, слишком быстро безоговорочно поверила Джеку. Неужели урок не пошел ей впрок? Ведь и Антуану она верила, а он предал ее. Следовало бы воспринять горький урок как предостережение и быть поразборчивее в отношениях с людьми.

Натали потрясла головой в надежде усмирить путающиеся мысли. Собственно, какое ей дело до всего этого! Ведь она поклялась не поддаваться пугающе сильному влечению к Джеку.

Надо только твердо следовать принятому решению. Но как это сделать?

Если Натали и чувствовала себя подавленной по пути домой, Джек, похоже, этого не заметил. К счастью, ехать было не так далеко. Сидя рядом с ним в замкнутом пространстве роскошного автомобиля и глядя на освещенную луной дорогу, она словно впала в транс, в котором не могла и не хотела контролировать свои эмоции и ощущения, дремавшие до этого глубоко внутри. Глядя на его руки, легко и уверенно управлявшие мощной машиной, она будто наяву чувствовала их ласкающие прикосновения к своему телу… Ей пришлось превратить готовый вырваться у нее легкий стон в зевок.

Джек взглянул на нее, но что таилось в глубине его темных глаз за выражением участливой заботы, Натали так и не поняла.

— Устали?

— Немного.

— Мы уже почти дома.

Широкие шины знакомо захрустели гравием подъездной дорожки, и Джек затормозил перед входом. Натали, как и в первый раз, не собиралась подавать ему руку, но сиденье было расположено так низко… Когда она выбралась из машины, то попыталась освободиться, но Джек не отпускал ее.

— Вам понравился вечер? — спросил он голосом мягким, как лунный свет.

Джек был так близко, что Натали не решалась вздохнуть или поднять на него глаза.

— Да… Спасибо…

— В самом деле?

Их пальцы сплелись, и Джек поднял соединенные руки, внимательно разглядывая их словно причудливый узор, не имевший к нему никакого отношения.

— Да… Я…

Во рту у Натали пересохло, она дрожала всем телом. Джек наверняка ощущал эту дрожь. Набравшись храбрости, она наконец взглянула на него с молчаливой мольбой отпустить ее, но вместо этого еще больше запуталась в тонкой паутине, расставленной этими карими колдовскими глазами.

— В самом деле?..

Теперь это был не более чем хриплый невнятный шепот, так как он, наклонившись, легчайшим поцелуем коснулся жилки на ее запястье, а потом неумолимо привлек к себе. Когда он приник к ее губам, она уже знала, что не хочет никакого спасения.

Это был поцелуй глубочайшей нежности и с трудом сдерживаемого желания. Губы Джека касались ее рта с томительным соблазном, уговаривая его раскрыться и впустить жаждущий язык и вызывая в ней бурное ответное чувство. Его руки обвились вокруг нее, прижимая к себе, и знакомый, слегка мускусный аромат его кожи с каждым ее судорожным вдохом все больше дурманил сознание.