Однако получая такое ограничение своей формы и принимая правила игры в «отдельные вещи» как воспринимает мир сам ребенок? Как мы увидим далее – наше знакомство с правилами материального мира происходит вовсе не как нерушимая данность.

Возможно когда нибудь в будущем мы все таки изучим что было до нашего первого призрачного появления во сне, этом «мире-копии» материальной действительности, однако сегодня мы лишь знаем что произошло после. Отделяясь от тела матери младенец становится полноценным «объектом» реальности как бы продолжая тенденции сновидения в которых он впервые обрел форму. Нельзя не заметить в этом факте прямые аналогии с процессуальной психологией Арнольда Минделла и его идеями высказанным в ряде книг по данной тематике (Arnold Mindell Квантовый ум ISBN 978-5-6040004-6-5). Правда, есть и ряд отличий от предыдущего положения младенца. Как и у призрачных теней которые мы видим во сне наличествует масса искажений от реальных объектов. Что же изменяется?

Во-первых, теперь для него невозможно использовать образы накопленные матерью из-за нарушения связи с ее нервной системой и сознанием. Собственный организм еще продолжает формироваться, его ресурсы ограничены а память об этом мире пуста. Он не способен контролировать свое тело в полной мере, ни движение, ни физиологические процессы. Можно сказать как только мы выходим в мир, чтобы выжить, нам сразу же необходимо делать две вещи – учиться и удовлетворять потребности. Это суровый мир когда мы так беспомощны.

Младенец по прежнему проводит большую часть жизни во сне. Как подробно рассмотрены рамки этой потребности в статье Дубровской М.И. и ее коллег (Ночной сон у детей раннего возраста. РМЖ Мать и дитя. 2021), в возрасте до одного года дети проводят во сне 12-17 часов. То есть как правило реальность сна для них более значима психологически чем объективный мир. В подтверждение этой догадки можно привести результат того же исследования который сообщает что общая продолжительность быстрой фазы сна у младенцев так же суммарно выше чем у взрослых (что вполне логично учитывая более длинную продолжительность самого периода). А это та самая фаза во время которой мы видим яркие наполненные объектами, персонажами и событиями сны. Что же могут видеть в них маленькие дети не обладающие запасом образов даже для уверенного распознавания лиц на фотографиях и не владеющие своим телом для активной физической деятельности? Теперь мы можем обратить внимание на вторую особенность новорожденных.

Во-вторых, окружающий мир для них это совершенно незнакомое место. Учитывая общую приспособленность животных и их приплода к материальному миру, данный факт сам по себе должен привести любого ученого в изумление. Млекопитающие становятся самостоятельными в разные периоды от месяца у парнокопытных с развитой нервной системой до семи месяцев у шимпанзе, обладающих сложным мозгом. Человек же демонстрирует полную неприспособленность к жизненным потребностям и вынужден учиться элементарным вещам. Складывается впечатление что он просто автолюбитель выигравший право учавствовать в профессиональной гонке, и вот, когда все гонщики уже скрылись за поворотом он все еще ищет нужную передачу и боится нажать не на ту педаль. Однако современная биология переложила всю ответственность за эту комедию на Чарльза Дарвина, его «Эволюционную» теорию и молча ссылается на неё, избегая всех подобных вопросов. Приходится констатировать что данная область умышленно не изучается, а интерес к ней порицается мировым научным сообществом.

Почему спросим мы? Ответ очевиден. Для кого то этот факт никак не уживается с его гордыней венца эволюции, для других связан с необходимостью признать существование не только материализма но и психологической природы человека как вида.

Факт же останется фактом – мы приходим неизвестно откуда в этот мир, и он для нас максимально опасен и непонятен еще очень долгое время после рождения. Но что тогда видят младенцы в своих снах, ведь опереться им в конструировании копии реальности, выходит не на что? Они видят то, чего не видим мы взрослые. Они совершенно точно способны чувствовать, выражать определенные эмоции. Из этого коктейля сенсорных данных и эмоций и состоят их сны, бедные образами объектов, но бесконечно полные жизненного смысла.

Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.

А жизнь это серьезно?

О да, жизнь это серьезно! Но не очень…

К.С. Льюис «Алиса в стране чудес»

Очень долгое время люди полагали что единственный способ мышления это внутренний диалог который ведет каждый из нас сам с собой, в своей голове. Но как тогда быть с теми кто никогда не слышал человеческую речь? Исследования в этой области говорят что отсутствие аудио-информации и невозможность поделиться ей голосом приводит к огромному значению обучения таких людей специальному языку (Алфавит Брайля, язык жестов). В противном случае формирование психики будет крайне медленным или вовсе невозможным (Богданова Т.Г. «Исследование мышления лиц с нарушениями слуха: проблемы и перспективы» Известия Волгоградского Государственного Педагогического Университета 2009 г.).

Что это означает для родившегося ребенка? Он зависим от работы своей сенсорной системы просто критическим образом. Если сенсоры не передают достаточный объем информации о мире, либо не формируется взаимодействие с себе подобными (слух, речь, осязание), либо не формируется сам мир (осязание, зрение, слух, абоняние). В итоге мы это то ЧЕМ мы чувствуем. Однако сделав такой вывод сразу получаем парадокс – в предыдущей главе мы остановились на мысли что младенец в начале жизни это в большей мере то ЧТО он чувствует. Эмоция ближе к мысли чем сигнал тела. Однако мысль не возникает если нет сигналов. Как же быть?

Вспомним что до рождения сенсорная система не способна помочь ребенку узнать что-то о внешней среде. Однако он спит, мозг входит в фазу быстрого сна уже на 28 неделе, а это нам говорит что в его внутреннем мире что-то происходит. Он уже в состоянии двигать конечностями, но это крайне малый объем информации, кроме того он уже слышит звуки вовне своего пристанища. В целом мы можем предположить, и многие с нами согласятся, что этого вполне достаточно для ярких снов БДГ фазы. Учитывая что мышление не развито а сенсоры работают деятельность мозга будет примитивна, но она вполне подойдет для ответа на поставленный вопрос. Итак мы изначально формируемся как продукт внешней среды, мы по сути отлаженный сигнал. Но тогда от чего отраженный?

С открытием УЗИ мировая медицина получила возможность увидеть плод в разных стадиях развития и начались проблемы. Биологи и психологи вновь получили пищу для баталий за звание истинного знания. Дело в том что маленькие дети находясь в чреве матери способны изобразить на лице массу эмоций. Это и улыбки и обиженные гримасы, и равнодушная отрешенность. Вам это показалось – стандартный ответ биологов, но мы продолжим изучать вопрос и узнаем что при стрессе матери плод так же ускорит свое сердцебиение. Это воздействие гормонов ответят нам снова. Кажется материализм побеждает вновь. Но неожиданно на сцену выходит пренатальная психология.

В двадцатом веке после бурных скандалов и запретов классического психоанализа армии психоаналитиков все таки удалось разобрать внутренний мир пуританского обывателя закрытого сотней комплексов и подобраться к переживаниям детства. Потребовалось в конце концов перейти в новое тысячелетие и говорить о результатах исследований стало возможно почти открыто в научной среде, а не только в кругу коллег. Профессор Брехман из университета Хайфа в Израиле задается тем же вопросом относительно эмоциональности плода и делится обзором психоаналитического материала на этот счет (Брехман Г.И. «Жиночий Ликар» 2011 №2 стр 10-15). Оказывается десятки специалистов уже давно имеют массу свидетельств наличия материала никак не относящегося к жизни клиентов после рождения, напротив корень их проблем лежит в области абстрактных переживаний перевести которые в область сознательного вообще технически невозможно, потому что самого сознания в момент их появления еще не существовало (в привычном взрослым людям смысле).