Ночью выпал снег. Джулиан проснулся около трех и увидел, что комнату заливает зыбкий свет, подошел к окну, выглянул наружу. Все, что весеннее мартовское солнце отвоевало у зимы за последние пару дней, было укрыто пуховым покрывалом, и среди этого однообразия, узкой полоской, чернела река. Джулиан задумчиво поскреб небритую щеку кончиками пальцев, задернул штору, вышел в коридор и надел пуховик. Идти наружу не хотелось, но выбора не было. Курц вчера так и не вернулся с прогулки, такое с ним случалось и Джулиан частенько оставлял старого друга за дверью на ночь, чтобы проучить, но только не под снегом. Густая шерсть отлично защищала его диких собратьев от холода, но Курц давно не был диким. К тому же, он лишь наполовину волк.

Джулиан распахнул дверь позвал волкособа, и почти сразу услышал его. Курц, чуть пригнув голову, мчался к хозяину, радостно размахивая хвостом.

– Иди в дом, черт гулящий, – пробурчал Джулиан и отступил с прохода. Волкособ лишь на мгновение задержался у дверей, чтобы заглянуть ему в лицо, а потом влетел в коридор и, первым делом, рванул в сторону кухни.

– А ну стой! – приказал Джулиан.

Курц резко остановился и обернулся. Большие глаза опасно блестели в темноте, а серебряная шерсть на загривке встала торчком, но стоило поднять руку в успокаивающем жесте, как волкособ опустил голову и покорно улегся на пол.

– Ты останешься тут, до утра.

Джулиан сходил в уборную, вернулся в комнату и снова забрался под одеяло. До рассвета оставались чуть меньше четырех часов, и он намеревался проспать их самым честным образом, но тревожные раздумья не давали уснуть.

Выпавший так некстати снег помешает кровельным работам, а Джулиан намеревался закончить с ними уже завтра, ведь до приезда первой группы оставалось не так много времени. Еще и эти проклятые сосны в реке. Он хотел попилить их сегодня днем, но так не нашел времени, а теперь, когда выпал снег и все кругом влажное и такое скользкое, работать на реке опасно. Канализация в третьем домике тоже требовала починки. Труба чем-то забилась, и вода не сливалась. Возможно грязь и листья, или, что еще хуже, дохлый барсук. Судя по запаху – он и есть, в прошлую осень было настоящее нашествие, один из них вполне мог забиться в трубу и застрять.

Джулиан беспокойно перевернулся на другой бок, за дверью послышался стук когтей по деревянному полу и тихое сопение. Курц улавливал настроение хозяина и тоже не спал, скорее всего, лежал прямо под дверью, просунув нос в щель и принюхивался. Джулиан улыбнулся. Несмотря на грозный вид и острые белоснежные клыки Курц в душе оставался все тем щенком, что и три года назад, когда Джулиан забрал его от матери и клал себе под бок ночью. Наверное, он и сейчас бы с удовольствием устроился у него в ногах, если бы не весил почти пятьдесят килограммов и Джулиан позволил ему такую наглость. Сонный разум Джулиана вернулся на семь лет назад, и он, словно наяву, увидел Курца щенком, запустил пальцы в его густую серебряную шерсть, уткнулся носом в по-детски округлый бок, втянув резкий звериный запах. Джулиан уснул и ему снились зеленые луга, поросшие клевером и мать-и-мачехой, звонкий щенячий лай разносился над округой, вспугивая бабочек и кузнечиков. Это был счастливый сон, а когда пришел рассвет, Джулиан пробудился полностью отдохнувшим.

Покормив Курца, Джулиан выпил чашку пустого кофе и, одевшись в рабочий комбинезон, вышел на улицу. Ночные облака рассеялись, небо – голубое, чистое, высокое – обещало отличный солнечный день. Градусник, закрепленный на деревянной колонне веранды, показывал плюс один. Через пару часов, когда солнце встанет из-за гор, температура еще поднимется и весна снова отвоют свое. А пока он мог поработать в помещении. В пятом домике следовало прочистить каминный дымоход, в прошлом году постояльца жаловались, что он слишком дымит.

Приехавший к полудню Дэвид застал его за этой работой. Джулиан услышал шум двигателя старенького пикапа еще задолго до того, как его друг вошел в домик тяжелой поступью великана и произнес свое фирменное:

– Добрых тебе дней и ночей, Джулиан.

– Привет, Дэв, – отозвался он и повернулся к другу. – Извини, что не протягиваю руки, но сам видишь. – Он продемонстрировал ладони, густо перепачканные в саже.

– Помощь нужна? – Дэвид подошел ближе, присел на корточки и развороченного камина и заглянул внутрь.

– Нет, я закончил. Нужно только собрать все как было, и можно ждать Рози чтобы промыть грязь.

– Когда она возвращается, – Дэвид поднялся и повел плечами.

Джулиан знал, друг давно и безнадежно влюблен в его сезонную экономку, но никак не решается пригласить ту на свидание. Несмотря на внешность викинга: рост под два метра, густую рыжую бороду, пронзительные синие глаза и богатырское телосложение, Дэвид совершенно терялся в присутствие противоположного пола и превращался в смущенного подростка.

– На следующей неделе приедет, в воскресенье, – Джулиан взял с пола тряпку, вытер руки и потянулся за решеткой камина, которую снял, чтобы забраться внутрь. – Хочешь, приходи на ужин.

– Нет, я не стану обременять Розалин, – Дэвид отвел взгляд и уставился на аккуратно застеленные клеенкой кресла. – Она не обязана готовить еще и на меня.

– Мне кажется, ей это приятно, она считает тебя другом, – Джулиан приладил решетку, взял шуруповерт и принялся за работу. Дэвид еще недолго мялся рядом, а потом бросил:

– Подожду тебя в доме, – и вышел вон.

Закончив с камином, Джулиан кое-как смел мусор, забрал чемоданчик с инструментом и вышел на улицу. Солнце стояло в зените и мир купался в ласковом теплом свете. О ночном снеге не осталось даже воспоминаний. Темная земля то тут, то там, зеленела молодой травой, почки на деревьях сочились силой и жизнью, река, и без того бурная, резво шумела, огибая редкие отмели, а птицы заливались радостным пением. Джулиан с наслаждением втянул носом свежий пахнущий рекой воздух и увидел, как по дорожке к нему несется Курц. Видно Дэвид выпустил его, когда входил в дом. Потрепав волкособа по загривку, Джулиан пошел по дорожке к своему коттеджу. Курц крутился под ногами, пытался запрыгнуть на него лапами и повизгивал от радости.

– Хороший мальчик, хороший, – приговаривал Джулиан, стараясь не упасть через мохнатого друга. С появлением Курца Джулиану стало не так одиноко, ему следовало завести питомца с самого начала, когда он только приехал сюда, десять лет назад. Но Ева не любила собак, а он не хотел её расстраивать. За пять минут, что Джулиан шёл к дому, он успел в красках вспомнить тот первый счастливый год, когда Ева еще не ушла, и как обычно мысли эти опечалили его.

В доме пахло жареным беконом и кофе, и рот Джулиана наполнился слюной. Он совсем забыл о завтраке, и теперь ощущал себя голодным как Курц. Волкособ отличался отменным аппетитом, и казалось, никогда не наедался досыта. Проходя мимо кухни, Джулиан заглянул в приоткрытую дверь. Дэвид возился у плиты, передвигаясь с удивительной ловкостью для его внушительных габаритов, на столе уже дымился кофейник и стояли две чистые тарелки.

– Смотрю, ты посуду мою помыл, – не удержался от улыбки Джулиан. – За это, спасибо, брат.

– А ты что же, ждал, пока она сама помоется, – отозвался Дэвид, не поворачиваясь. Он взмахнул ножом и, разбив яйцо, вылил на сковороду.

– Ждал Рози, – честно признался Джулиан. – Ты же знаешь, я терпеть не могу воду.

Дэвид обернулся и поглядел на него с укором, но ничего не сказал. Яичница аппетитно шипела на сковороде, и живот Джулиана предательски заурчал, но прежде чем садиться за стол ему следовало смыть с себя сажу и копоть. Стоило Джулиану отойти от двери, как Курц попытался проскользнуть внутрь, но строгий окрик «место» остановил его. Волкособ, несмотря на своевольный характер, был отлично выдрессирован и слушался идеально, потому Джулиан, не опасаясь за их завтрак, пошел в спальню.

Мыться он не стал, лишь обтерся влажным полотенцем, переоделся в чистый тренировочный костюм и вернулся на кухню. Яичница с беконом уже стыла на тарелках, а Дэвид сидел с недовольным видом и поглядывал на дверь.