Где не стерпеть и не помочь:
Куда ни кинь – во всём препоны…
Симпатий к первому не скрою.
Но с обстановкою второю
Гораздо больше я знаком.
Коль просочилась горечь в
строки,
Приму безропотно упрёки,
Но не признаю их тайком.
IV
Вдова, укачивая сына,
Чуть прикорнула в уголке.
Над люлькой старая пружина
Скрипит певуче на крюке:
«Скрип-рып, идёт к мальчишке
нега,
Скрип-рып, и ты сама поспи…»
И вот вдова уже в степи,
Дорогу видит.
И телега
По ней в пыли, как челн плывёт.
А на телеге едет тот,
Кто неизменно снился ей
Полторы тысячи ночей.
Она к нему простёрла руки,
Зовет…
Но жаль, что эти звуки
Лишь отпугнули зыбкий сон.
А впрочем, нет…
Сосульки звон,
Пожалуй, был тому виною…
Чу! За стеной какой-то хруст!..
Вдова – к окну. Но двор уж пуст.
Вздохнула:
«Что это со мною?
Который раз себе дивлюсь:
То без причины сердце ноет,
То с трахом вдруг так и омоет!
Трусливой, что ли, становлюсь?
Нет, нам такое не пристало…
Ах, я ж письмо не дописала…»
Она присела у стола,
Листок разглаженный взяла,
Перо нетвёрдо опустила
В густые бурые чернила,
\Их выжимали в дни войны
Из свежих ягод бузины.\
О, письма-письма.
Письма вдовьи!..
Кто хоть одно из них прочел,
Тот всем бы благам предпочел
Прочесть их все.
Не ради нови
Молвой не вспаханных полей,
Не ради пламенных речей
О долге и пролитой крови,
А лишь за тем, чтоб осознать –
Как это можно ждать и ждать,
Тех, кто невесть в какой
сторонке
Прошел последнюю версту,
Над кем перекрестил черту
Листок солдатской похоронки?..
Вдова задумалась.
Как вдруг
Дверной скобы негромкий стук
Спугнул привычных дум ватагу.
И тут как будто ветерок
Прошел по коже.
И перо
Упало, пачкая бумагу.
Не все мы родились в рубахе.
Испугов смутные рои
Знакомы нам
Но вдовьи страхи
Имеют признаки свои.
Где ожиданье утомляет –
Надежды всплеск «а вдруг, а вдруг…»
Особый трепет добавляет
В известный заячий недуг.
Рассудок мало тут поможет.
Вот наша героиня тоже,
Забрав себе какой-то вздор,
Спешит в холодный коридор,
А ноги – будто вязнут в глине,
И сушь во рту, и в теле дрожь:
Вообразилось Антонине,
Что стук на Васин так похож!
Хоть разом вспыхнуло сомненье –
Не тут-то было!
Устремленье
Ломает рычаги весов.
К двери хозяйка подбегает:
«Кто там?..»
И тут же выдвигает
Рукою трепетной засов.
Уж так не впору расставаться
Мне с героинею своей.
Признаюсь, я немного к ней
Успел душою привязаться.
И так хотел бы, если б мог,
Её избавить от удара.
Но что же делать, я не Бог,
А лишь носитель его дара.
В исходе, до меня рождённом,
По сочинительским законам
Я вправе, да и то чуть-чуть,
Лишь изменить к развязке путь.
V
Ночная гостья – гром-девица,
Красна лицом, в кости крепка –
Соседка. Юлька-продавщица,
Хозяйка местного ларька.
Его с неделю как открыли,
Снабдивши наспех, как могли.
С ларьком и Юльку привезли,
В Обливской, что ли, раздобыли.
По местным меркам, за особой
Приметы не было особой,
Разве что гребень – дар морей,
Да пламень крашеных кудрей.
Волнение в колючих лапах
Сознанье комкает.
Вдова
Соседку слышит.
Терпкий запах
Доносят Юлькины слова:
«…Я в магазине задержалась.
Совсем темно. Иду одна…
Смотрю – у твоего окна
Стоит какой-то!
Я прижалась
К плетню…
Прости мне бабий грех:
Мы все горазды на подглядки.
А мне тем больше – всё в загадке,
Пока тут не узнаю всех.
С подглядкою быстрей пойму,
Кто кем доводится кому.
Но тут – иное.
Верь, не верь –
Меня он шкурою, как зверь
Почувствовал. И сжался аж!
Не-е, тут не просто кобеляж.
В таких делах – уж кто не занает –
Мужик стремглав не убегает,
И даже прячет суету.
А этот будто бы с вранами
Столкнулся вдруг. И под ногами
Прямо взъерошил мерзлоту.
Признаться, мне эта разведка
Не по душе. И как соседка
Сочла за долг предупредить…»
«Спасибо.
Только навредить
Успели нам.
И если снова
Грабитель двор наш изберёт –
Мне жаль его: пустым уйдёт,
Одна была у нас корова».
«Я уже слышала. Везде
Гутарят о твоей беде.
Всегда, мол, рвётся там, где
тонко,
Мол, тешится судьба над Тонькой,
Как кот над мышью…»
«Видит Бог –
Я не ропщу.
Моё несчастье
Народ смягчил своим участьем –
Сам в нищете, а мне помог.
Какой-то пёс ограбил крошек.
Но на земле не только грязь;
Вмиг от Морозовки до Вёшек
Молва о краже разнеслась.
И вскоре деньги на корову,
Даже с лихвой, стеклись ко мне.
Куплю бурёнку по весне.
И, может статься, на обнову
Детишкам выкрою.
Учесть
Всё постараюсь точка в точку».
«Дай Бог. Но поговорка есть:
Беда не ходит водиночку.
Побереглась бы».
«Ты права.
Мой опыт это подтверждает:
От встряски отойдёшь едва,
Глядишь – вторая поджидает,
Похлеще первой».
«Говорят,
Ты не из местных?»
«Я – ойр.ат 7
Калмычка, стало быть. Отца
И всей родни, безвестной кроме,
Давно лишилась. И в детдоме
Росла, на берегу Донца».
«Далече?»
«Нет, под Украиной.
Там и прозвали Антониной,
А от рожденья – Тания».
«Постой, а как же мать твоя?
Что стало с нею и с роднёю?»
«Мне прошлого густую тьму
Не проглядеть. А потому
Скажу лишь, что было со мною.
Да и об этом знаю мало.
Того, что память не впитала,
Она не может сохранить.
Давно хочу в прямую нить
Связать отдельные мгновенья,
Да всё себе боюсь наврать.
Теперь попробуй разобрать,
Где быль, а где воображенье.
В тумане всё, что ни возьми…
VI
Мне было около восьми,
Когда в углах большого дома,
Где я в числе сирот жила,
После кулацкого погрома
Вдруг появились зеркала.
И мне впервые отраженье
Своё увидеть довелось.
Как всё во мне вдруг
Напряглось!
Вот это – я, вот – окруженье…
Как на меня все не похожи
Осанкой, формою лица,
Разрезом глаз и цветом кожи!
Я среди прочих – как овца
Среди овец другой породы…
Кто я? Откуда я взялась?
И тут стрелою пронеслась
Догадки тень.
Все эти годы,
В каком-то странном полусне
Чудесный мир являлся мне:
Степной, холмистый,
безграничный.
Зелёный, желтый, голубой.
Неповторимый, непривычный…
В нём всё сменялось чередой.
Передо мною проплывали
То пыль, то тучи комаров,
То пустота прозрачной дали.
То дым столбами у шатров.
То мрак дождей, то солнца жженье,
То снега плавное круженье,
То вихрей бешеный кураж…
Такой мне виделся пейзаж.
А на его цветастом фоне,
Обрывки всякие клубя,
Другие виды в сером тоне
Слагали сны.
И там себя
Я видела в ватаге прыткой
Чуть косоглазой детворы…
Запомнились и ритм игры,
И что шатёр зовут кибиткой,
И чей-то смех внутри его.
Но помнятся ясней всего
Овечий гам и бычий рёв,
И гул бегущих табунов.
При виде рожицы зеркальной
Мне удалось видений муть
От зёрен давности реальной
Хоть на мгновенье отпугнуть.
