– Поможет.
Меня еще смущало то, что докторша потратила на мой прием не более пяти минут. Однако, о чудо! уже через день я почувствовал облегчение, а потом день ото дня пальцы начинали выглядеть все лучше и лучше. Воистину китайцы сильны, как в традиционной, так и в нетрадиционной медицине!
С красиво перевязанными руками я гулял по городу, катался на метро, посетил городской исторический музей и центральную площадь города с необычной очень большой хайтек-скульптурой в виде золотой змеи, вьющейся над как бы влетающей тарелкой. Площадь окружали большие стеклянные дома, но с одной ее стороны стояло сурового вида здание примерно пятидесятых годов, а перед ним высокая скульптура Мао Дзедуна с поднятой рукой. Эту часть площади готовили к какому-то коммунистическому празднику: рабочие ставили трибуну, размещали украшения из цветов и красных флагов.
Гуляя, я встретил группу русских девушек, студенток из какого-то местного университета; поговорил с ними, пряча руки в карман, чтобы не было лишних вопросов, и мы разошлись. Девушки выглядели счастливыми…
В Ченду нашлось время для посещения зоопарка. Да, у китайцев в таких местах есть что посмотреть! Есть закутки среди бамбуковых рощ и прочей экзотической зелени, где можно, не взирая на толпы народа, уединиться и перекусить бутербродами; запить их чаем из термоса. Это по мне куда гармоничнее – общаться с порхающими повсюду птицами и шмыгающими по камням ящерицами, чем сидеть в набитом народом ресторане, но в Китае приходилось часто питаться и в маленьких кафешках. Там очень вкусно готовят.
III. ВСТРЕЧИ В КАНДИНГЕ. ПРЕПЯТСТВИЯ ПРОДОЛЖАЮТСЯ. МОНАХ – ИЛЛЮЗИОНИСТ
Еще зимой по вичату Егор проконсультировал меня как добраться до монастыря. С его же помощью весной я стал переписываться с монахом из монастыря Шечен (в вичате есть переводчик с китайского на русский). Этот монах по имени Се Хуэй обещал меня приютить в монастыре на какое-то время. В Москве, продумывая маршрут, я искал на разных туристических сайтах карту провинции Сычуань и прилегающих к ней районов, но подходящей никак не находилось. В результате в интернете нашел только скриншот схемы дорог с населенными пунктами, сделанной кем-то карандашом от руки (рис). По этой схеме я и ориентировался в переездах. Се Хуэй и Егор по вичату поддерживали меня в моем путешествии.
Утро 12 июня было для меня очередным знаковым событием: я направился в горы. Мне предстояло ехать автобусами. Вначале от Ченду до Кандинга, расположенного на высоте двух с половиной тысяч метров, затем от Кандинга до Ганьцзы, расположенного на высоте более 3000 м, и наконец от Ганзы до монастыря Шечен предстояло ехать на попутке.
Позавтракав в отеле, и узнав на какой станции метро находится автовокзал в направлении на Кандинг, я отбыл из прохладного гестхауса в ужаснейшую жару перегретого города. Однако энергии, витающие в пространстве, ощущались, как благоприятные для меня. Я старался держать внимание на центре внутри себя, чтобы путь складывался с помощью помощников, которых человеку, пребывающему в смирении, посылает пространство. Для этого не надо ничего желать, необходимо просто двигаться по пути, имея какие-то точки опоры (у меня была только схема маршрута) и цель.
И вот знаки стали показывать, что я нахожусь в Потоке. Когда я вышел из метро, то надо было еще километра полтора идти до автовокзала. Ориентируясь по китайской карте города в телефоне, я вначале направился не туда, так как не умею читать иероглифы, но на мою удачу, дорогу мне показали две девушки, которые хотя и не говорили по-английски, но поняли меня. На автовокзале снова случился небольшой затор для меня: кассирша никак не хотела понимать, что я хочу, и тут ко мне подошел молодой англоговорящий китаец с предложением помочь купить билет.
Дорога от Ченду до Кандинга заняла восемь часов. Горы начались вскоре за окраиной города, и ровная скоростная трасса перешла в серпантин с головокружительными обрывами по обочинам. По пути автобус три раза останавливался на блокпостах. Перед одним из перевалов автобус остановился напротив пулеметчика, который расположился выше по склону и наблюдал за округой из-за положенных друг на друга мешков с песком. Ствол пулемета устрашающе выглядывал из амбразуры. Пассажиров попросили выйти из автобуса для проверки документов, а меня, единственного европейца, повели к открытой палатке, в которой за столом сидел офицер. Он велел мне подождать. Когда подошел переводчик, офицер спросил, куда я отправляюсь. Я ответил: в монастырь Шечен. Офицер еще задал несколько наводящих вопросов, помусолил документы, растягивая время, потом как-то нерешительно поставил штамп в паспорте. Как я узнал позже в этом направлении не во все горные районы можно заезжать иностранцам. Нельзя, например, им посещать свободно академию Ларунг Гар (центр исследования тибетского буддизма), расположенную в долине Ларунг на высоте 4000 м в пятнадцати километрах от города Сертар в провинции Кхам. Сегодня там проходят обучение более 40000 монахов, монахинь и студентов.
Вернувшись к автобусу, мне захотелось сфотографировать бруствер с автоматчиком. Я достал телефон и в открытую нажал на кнопку камеры. И вдруг, стоявший статуей военный как заорал! Будто искорёженные звуки грома раздавались один за другим! Я зашел за автобус, но пулеметчик продолжал кричать, указывать на меня рукой. На его призыв подбежал краснолицый откормленный офицер и потребовал мой телефон. Я уже было подумал, что все, теперь не добраться мне до монастыря, но краснолицый с устрашающей миной всматривался-всматривался в мою смиренную физиономию, и вдруг как-то успокоился, а затем просто приказал удалить фотографии, что я и сделал с радостью. Возможно, помогло то, что я постарался уйти в пустоту, но смотрел в его глаза без боязни. Вообще мне казалось, что я очень легко отделался…
Уже когда сел в автобус меня начало немного трясти, но я снова ушел в медитативный поток. И тут я вспомнил историю, которая случилась со мной совсем давно в Гималаях. Тогда я прошел к истоку Ганги – Яномотри без разрешения (туда паломников во второй половине октября уже не пускают). Спускаясь со священных индийских гор, я уже посчитал, что полностью нахожусь под защитой Шивы, а потому решил идти назад не тропой контрабандистов, которой я направлялся вначале по заросшим кустарником склонам из деревни, а добротной дорогой паломников, заканчивающейся возле блокпоста. Во мне была уверенность, что с божьей помощью пройду. Но у блокпоста меня окликнул выскочивший из будки черноусый в зеленном мундире автоматчик. Он потребовал разрешение на проход в запретную зону. Офицер был очень сердит, поскольку не видел, чтобы я проходил мимо него раньше. И я тогда, как сейчас, без мыслей и почти без слов, но от лица Бога, долго смотрел ему в глаза, не реагируя на его истерию. Автоматчик затем просто сказал: Проходите!
В Кандинг автобус прибыл под вечер, но затем еще долго тащился в пробке по главной улице города, растянувшейся на несколько километров в глубоком ущелье. Мы ехали берегом порожистой реки, по обеим сторонам которой, в пойме и на склонах стояли невысокие, чаще многоуровневые дома, перемежающиеся небольшим количеством многоэтажек. Город сверкал в сумерках иллюминацией и огнями витрин.
Я вышел из автобуса и сразу надел куртку. Погода была зыбкая, лил холодный дождь, навевавший неопределенность; по асфальту текли грязные ручьи. По пути в автобусе я сумел забронировать через интернет гостиницу, которая оказалась довольно далеко от вокзала. Несколько таксистов, которых мне удалось остановить, отказывались туда ехать или не понимали меня и сразу уезжали. Я уже засомневался, найду ли я сегодня этот отель… Потом один таксист, которому я показал на карте телефона точку с названием отеля, пообещал привезти меня на место за пятнадцать долларов. Я сел, думая, что будет как во всех других городах, то есть что таксист привезет меня точно к месту назначения, но по дороге он стал набирать попутчиков, и вскоре их набилась целая машина. По-видимому, этому способствовало то, что я сильно устал от дороги и немного нервничал, включив ум, который вызвал страх остаться без ночлега. Я работал над тем чтобы снова обрести пустоту внутри себя, но все не смог успокоить ум. И как результат – водитель высадил меня в дождь на обочине дороги. Я задал ему вопрос про отель, что он, мол, обещал отвести меня прямо к нему. Но щуплый китайчонок показал рукой куда-то в горы и умчался со своими пассажирами.
