Мой поезд Пекин-Ченду шел куда медленнее. К удивлению попутчики в моем купе были только в первые сутки, а вторые полные сутки я ехал совершено один, так что мог располагаться как угодно, спокойно занимаясь лечением ран и предаваясь отдыху за чтением прихваченных с собой духовных книг. В какой-то момент запала мысль: «В Китае купе поездов обычно не пустуют. Провидение явно показывает, что я как надо прохожу препятствия. Во всем нужно положиться на Бога». Имея в телефоне китайскую симку, я сумел в пути забронировать номер в одном из хостелов Ченду через Букинг. По-прежнему за окном мелькали постепенно ставшие не такими крутыми и высокими горы, картины тихой сельской жизни и картинки суетных городов с потоками машин и людей. Поезд мчался через горные реки, озера и леса – все казалось мне необычным!

Но в Ченду испытания продолжились. Выйдя из железнодорожного вокзала, я взял такси, показав водителю на экране телефона бронь с картинкой отеля. Эмблемой отеля была панда. Водитель, совершенно не умеющий читать и говорить по-английски, принял отель по его эмблеме за панда-парк (о чем я догадался гораздо позже) и повез меня куда-то долго и нудно через многочисленные пробки на окраину города. Причем я ему все время повторял: отель, отель и тыкал пальцем в экран телефона, а он кивал головой и улыбался. Интуитивно я чувствовал, что происходит что-то не то, не туда едем; по моим расчетам мы уже давно проехали те пять километров, на расстоянии которых располагался панда-отель от вокзала. А на счетчике капало: пятьдесят юаней, сто, сто пятьдесят.... Но упертый водитель все уверенно кивал, и показывал, как Ленин, ладонью направление дороги. При этом он хитро прищуривался, как вождь пролетариата (или мне так казалось из-за его узких глаз?). Я стал выходить из состояния равновесия, начал замечать, что нервничаю. Как практикующий мистик, я понимал, что это внутренне сопротивление пространству может материализовать еще большую проблему. Я постарался отпустить все, полностью расслабиться, отдаться на волю Бога. Мне это удалось только тогда, когда мы уже подъезжали к панда-парку. Тут я снова принялся объяснять, что мне не Панда центр нужен, а гостиница. Наконец водитель сделал умно-печальное лицо и стал искать аналогичный лейбл гестхауса на своем китайском телефоне. Я тем временем по-прежнему изо всех сил старался держать внутреннее состояние тишины.

 Когда на таксометре уже высвечивалось под двести юаней, водитель разобрался с адресом, развернулся в обратную сторону, и, то и дело показывая на счетчик, отрицательно качал ладонью. Я понял, что он возьмет с меня только пол цены. Действительно, по дороге он вдруг стал брать попутчиков. В одном месте бабушку посадил и через несколько километров высадил, в другом на заднее сиденье села красивая молодая китаянка с девочкой. Я уже совсем не сопротивлялся внешним обстоятельствам, помня заповедь буддистов: «Все, чему мы сопротивляемся, только усиливается, а то, что пропускаем, рассеиваемся». Просто ехал в некотором присутствии, которое трудно было назвать медитацией.

Когда мы подкатили к Панда отелю, водитель, показывая на цифру 250 на счетчике, жестом объяснил, что столько платить не надо, а мне достаточно заплатить половину. Я отдал ему эту сумму. В очередной раз я убедился, что смирение всегда идет человеку на пользу.

На утро первым делом я пошел в аптеку и купил специальные противогнойные прокладки – к моему большому удивлению обычного бинта я ни в одной аптеке не обнаружил. Пригодилась и купленная бутылочка спирта, которым наряду с перекисью стал промывать рану. Но мне нужен был еще и резиновый напальчник – надев его, я бы мог стирать майки, носки, готовить еду и умываться. А вот с этим была проблема! Нет напальчников в аптеках Китая! Во всяком случае, мне не встречались. Разыскав в Ченду самую крупную аптеку, я старался объяснить молодой субтильной аптекарше жестами, что мне нужно. Но она только делала удивленное лицо! Чего тут было не понятного – я ей показывал на пальцы! Мы ходили с ней по большому залу, заставленному в несколько рядов стеллажами со всякой медицинской всячиной; красавица подавала мне какие-то странные предметы с полок: один, другой, третий; наконец дала что-то более подходящее, но кустистое – дорогущую упаковку латексных перчаток. Я хотел купить одну пару перчаток, оказалось нельзя. Чувствуя, как в душе начинает подниматься буря, и успокаивая себя, я изобразил ножницы, отрезающие один палец перчатки; по слогам выговорил:

– На-па-леч-ник!

Девушка пожала плечами, развела руками, долго стояла, думала, и вдруг повела меня куда-то. Мы подошли к полке с презервативами.

– А, ладно, – произнес я, – куплю это, почти та же резина, только просторная, – и выбрал упаковку самых дешевых изделий, на коробочке которых, впрочем, стоила цена двенадцать долларов.

Девушка сделала понимающе-сочувственное лицо. Я показал вниз на ширинку, помахав ладонью – мол, нет, не о том вы думаете! И зачем-то дальше стал оправдываться, продолжая жестикулировать:

– Я еду в горы, там могут возникнуть всякие трудности, а презерватив может защитить рану от ударов и от воды…

Милая красавица уставилась на меня и теперь, кажется, уже рассматривала с восхищением.

– Кстати.., – я не договорил.

Тут у меня возникла мысль, что нужно выбрать презерватив максимально маленького размера из этой линейки, но понимая, что искать на упаковке иероглифы, обозначающие размер долго, а объяснять модели в белом халате что-то – еще дольше, от этой мысли отказался.

Наконец я утих, размышляя: «И что я вздумал ей объяснять! Вот вышел из осознанности… Отсюда недалеко и до чувства вины… Да и не мудрено – такая интеллигентная красотка! Был бы я лет на двадцать помоложе… Утихомирься и никогда не оправдывайся! К монахам едешь…»

В номере я примерил презервативы на пальцы. Оказалось, что «спецодежда» слишком большая: она болталась парашютом даже с подмотанным лоскутком от простыни. Для надежности пришлось подвязать изделия веревочкой у основания обоих пальцев. Пока возился, в голове крутились стихи Маяковского, произведениями которого я одно время увлекался:

Дождик, дождик. Впустую льешь –

Я не выйду без галош.

С помощью Резинотреста

Мне везде сухое место.

Все это и смешило, и очень занимало время, которого в переездах всегда не хватает.

Пообедав в номере купленными на рынке продуктами, я засобирался осмотреть центр города, а попутно решил искать больницу или какую-нибудь поликлинику, потому что накладывание купленных в Екатеринбурге мазей и промывание китайской перекисью никак не способствовало заживлению ран. К этому времени оба указательных пальца совсем раскраснелись и от постоянного контакта с водой увеличились в объеме – ведь приходилось умываться и мыть продукты, а также готовить себе еду в маленьком гостиничном номере; манипуляции же с презервативом не решили проблему, потому что при мытье под краном вода затекала внутрь резины, что очень сильно раздражало язвы.       На ресепшене гестхауса молодая администраторша подсказала адрес небольшой клиники, которая как раз находилась на пути к станции метро. Когда я зашел туда, мне сказали, что нужный мне врач принимает с 16.00, и мне пришлось гулять три часа по ближайшим улицам, чтобы вернуться к назначенному времени. Ровно в 16.00 администратор клиники отвел меня на второй этаж в кабинет врача. Это была уже немолодая женщина, довольно худа, строга и крайне суха в общении. Она, недолго думая, выписала мне какую-то мазь (я понял, что она с антибиотиком) и повела меня с рецептом в руке на первый этаж к администратору, где я заплатил всего лишь 7 долларов (в юанях) за мазь и три доллара за прием. Меня удивило то, что иностранцев в Китае лечат так недорого. Я сомневался, что препарат мне поможет, поскольку и в Екатеринбурге в аптеке мне продали мазь с антибиотиком, но она не помогла. Я сказал об этом докторше, которая чуть-чуть понимала английский, но та сурово посмотрела на меня и твердо выговорила: