Литмир - Электронная Библиотека

По залу разнеслись хихиканье и шепот. Мое лицо вспыхнуло.

Ритуал ухаживания. Зури – этот пустоголовый нахал – втянул меня в ритуал ухаживания.

Я прищурилась, глядя на него, полная решимости победить – пусть даже только для того, чтобы потребовать ответить за свою наглость. Он начал танцевать: я видела только его макушку – он гибкой тенью скользил за спинами воинов. Воины двигались в противоположном направлении, чтобы еще больше меня запутать. Зури танцевал резко меняя направление, и мне приходилось делать то же самое.

Я запоздало поняла: он менял направление точно в такт музыке, заставляя меня двигаться под ритм. Ракушки каури скользили по моей коже. Я вытерла ладонью вспотевший лоб, невольно улыбнувшись.

– Хитрый ход, – выдохнула я.

Он все-таки заставил меня танцевать.

Темп все набирал обороты, пока у меня не закружилась голова. Наконец я потеряла Зури из виду. Я отчаянно завертелась, но удары шестами продолжались – пять, шесть, семь, – и вот игра уже закончена. Зури вошел в круг, улыбаясь от уха до уха. Жилистая грудь блестела от пота. Воины сомкнулись за его спиной снова.

Я нахмурилась, скрестив руки на груди… но, не успела я понять, что происходит, как Зури поднял меня за талию, точно как Дайо недавно поднимал Ай Лин в иджо агбайе. Я ахнула, схватившись за его плечи. Грациозно меня покружив, он опустил меня на пол и наклонился к моему уху.

Мое дыхание участилось.

Он пах резко и сладко одновременно, как полировка для копий в сочетании с маслом агавы. Его губы коснулись моей щеки. И на мгновение мне почему-то вдруг почти – почти! – захотелось, чтобы вместо этого он нашел мои губы.

Голосом холодным, как шелк, он спросил:

– Кто убил Таддаса из Мью?

Я отшатнулась, как будто он меня ударил.

Кажется, он тут же пожалел о сказанном.

– Прости меня, Тарисай. Я не хотел…

Я вырвалась у него из рук. Зал поплыл перед глазами. Грозные обсидиановые статуи смазались в одно большое черное пятно, и я вдруг снова оказалась в том пустом коридоре: кровь Таддаса растекалась по плитам, мальчик говорил что-то, давясь словами, которые я не понимала, а потом он обратился в пыль, и Таддас был мертв, и все это – из-за меня, и…

Имперский Зал вернулся. Зури бросился вперед, подхватив меня, не дав упасть.

– Я идиот, – выдохнул он, мягко удержав меня за пояс. Шелк исчез из его голоса. – Это была безвкусная шутка. Прости меня, Тарисай.

– Для тебя – «Ваше Императорское Величество»! – Ай Лин ударила его по рукам, чтобы он убрал их с моей талии. Они с Дайо и отрядом гвардейцев стояли рядом. – Или «госпожа императрица». В этом порядке. Вам, король Зури, не помешало бы соблюдать протокол!

– Он отравил ее? – спросил Дайо встревоженно. – Тар, ты в порядке?

– Обыщите короля Джибанти на предмет скрытого оружия, – потребовала Ай Лин.

Я пыталась возразить, но образ мертвого Таддаса все еще слишком живо стоял перед глазами. Слова застревали у меня внутри как ножи.

Джибантийские воины запротестовали, вынули из ножен оружие, но Зури приказал им успокоиться.

– Я не хотел ее оскорбить. – Юный король поднял руки, показывая, что сдается.

Затем он бросил на меня виноватый взгляд… И на его лицо, только что серьезное, вернулось фирменное выражение преувеличенного веселья.

– Мой юмор шокирует нашу хрупкую повелительницу, – объявил он пьяно. – Позвольте мне загладить вину. Я отказываюсь от своей награды. Ваше Императорское Величество, – он демонстративно мне поклонился, – спрашивайте у меня, что вам угодно.

Я вжала голову в плечи. Потом вспомнила слова Ай Лин: «Никто из вассальных правителей не воспринимает тебя всерьез. Для них ты – всего лишь маленькая девочка. Люди не могут любить того, кого не уважают».

Я сжала кулаки. Когда я заговорила снова, маска львицы у меня на шее слегка нагрелась. Я представила зверя, затаившегося в высокой траве и готовящегося к прыжку, и заставила свой голос звучать столь же спокойно. Столь же смертоносно.

– У меня нет вопросов к королю Зури из Джибанти. – Говоря это, я не смотрела на него: я поднималась к эхо-камню на платформе, чтобы обратиться оттуда ко всему залу: – Вечер Мира окончен. Ваша императрица желает вам спокойной ночи.

Я развернулась на пятках, готовясь покинуть зал. Гости резко побледнели, когда облако спрайтов спустилось с потолка, выстроившись за мной в пылающий шлейф света.

Но прежде чем я успела уйти, Дайо схватил меня за руку.

«Это не должно закончиться вот так, – сказал он через Луч. – Сегодняшний вечер должен нести весть о мире. Пожалуйста, Тарисай. Позволь мне это исправить».

Затем, к моему удивлению, Дайо снова повернулся к гостям. Его голос, разносимый по залу эхо-камнем, был нехарактерно серьезным.

– Я – император Аритсара, – начал он, – как Тарисай – ваша императрица. Однако я также являюсь королем Олуона, и этот титул императрица не может со мной разделить, поскольку представляет Суону в моем Совете. А значит, Тарисай, являясь правительницей всего Аритсара, не правит никаким отдельным королевством.

Я подняла бровь.

«Куда ты клонишь?»

Он подмигнул мне.

– Тарисай обещала абику, что создаст Совет из двенадцати аритских правителей каждого королевства. Включая Олуон. А потому я с гордостью займу первое место в Совете императрицы-Искупительницы.

Игнорируя потрясенные ахи и вздохи, Дайо вынул из-под одежды золотую цепочку с пеликаньим маслом, висевшую у него на шее. Это было то самое масло, которым он помазал меня так давно, еще в Детском Дворце. Он открыл флакон и протянул его мне:

– Я уже люблю императрицу, – объявил он, по-мальчишески улыбаясь, – так что мне не требуется времени на раздумья. Тарисай из Суоны, примешь ли ты меня в свой Совет?

По залу разнесся шепот. Я неохотно взяла у Дайо флакон, глядя на него в замешательстве.

«Я только что поняла, – сказала я через Луч. – Если я помажу тебя и Минь Цзя, у меня будет Совет из тринадцати. Как это возможно? Лучезарные получают по одной неуязвимости за каждого помазанного. Есть только двенадцать смертей, помимо старости, а к ней неуязвимым не может быть никто».

Дайо усмехнулся.

«Может, ты станешь бессмертной».

«Не шути так! – Меня охватил ужас. – Если и есть работа, которую я не хотела бы делать вечно, то это она».

В ответ он наклонился и поцеловал меня в щеку, посылая мне мысленно тепло своей поддержки.

«Видимо, мы выясним это на практике».

Мое сердце заколотилось. Но когда он начал преклонять колени, я остановила его.

«Лучше стой», – попросила я.

«Почему?»

Я закусила губу. Одна из причин заключалась в том, что каждый представитель знати в этом зале и так уже подозревал, что я – ведьма-узурпатор, управляющая Дайо, как опытный кукловод.

Но другая причина – та, которую я ему назвала, – была более важной:

«Потому что время преклоненных колен прошло. Изначально Лучезарные должны были править как равные, Дайо. Пора нам встать плечом к плечу».

Он кивнул, просияв.

Теперь я засомневалась. Что, во имя Ама, я должна сказать? Традиционная фраза звучала так: «Станешь ли ты луной к утренней звезде…» – но это казалось неправильным в данном случае. Я ждала, призывая того теплого, таинственного духа из пещеры на горе Сагимсан, чтобы правильные слова нашли меня сами. Закрыв глаза, я словно воспарила над своим телом, глядя на происходящее сверху. А потом я была повсюду и сразу, объятая бесформенным Кем-то, кого я встретила лишь однажды.

Когда я заговорила, мой голос не принадлежал мне, хотя я и ощущала себя собой больше, чем когда-либо. Внешняя сила позаимствовала мои легкие, наполняя зал трехголосой гармонией с эхо-камня:

– На небе больше звезд, чем душа может насчитать, – произнесла эта сила. – Каждая – ярче и горячее предыдущей. И все же для всех них в небе хватает места. Так скажи, Экундайо из Олуона: будешь ли ты сиять рядом с Тарисай из Суоны? Готов ли ты занять место в ее Совете?

15
{"b":"818078","o":1}