– Когда муж сделал меня регентом, я думала, что смогу быть той, в ком нуждается Сонгланд, – выдавила Хэ Сунь, собираясь с духом для этой короткой речи. – Но в последние несколько недель стало предельно ясно: Сонгланду не нужна на троне седая старуха. Ему нужна королева-воительница. Поэтому, перед свидетелями, собравшимися здесь, я отказываюсь от короны и передаю ее своей дочери Минь Цзя: наследнице, избранной моим покойным мужем.

Зал наполнился удивленным перешептыванием. Я хватала ртом воздух, как рыба.

«Мне это не нравится, – настороженно произнесла Ай Лин в моей голове. – Тар, ты не планировала помазывать Минь Цзя, и для абику неважно, состоит ли она в твоем Совете. Еще не поздно. Ты можешь отказаться».

Минь Цзя встретилась со мной взглядом. На мгновение я съежилась было… но вдруг увидела перед мысленным взором другое лицо. Маленькой Искупительницы Е Юн, хмурящейся с болезненной решимостью перед прыжком в Разлом Оруку.

«Для абику, может, и неважно, – сказала я Ай Лин наконец. – Но мне – важно».

Я медленно подняла кубок, обращаясь к Минь Цзя.

– За новую королеву Сонгланда, – сказала я тихо, – которую я надеюсь вскоре назвать своей сестрой.

Минь Цзя настороженно подняла кубок вслед за мной безо всякого выражения на лице. Пораженный зал вежливо аплодировал. Затем она отрывисто спросила:

– Если я вступлю в твой Совет, должна ли я буду возлечь с тобой?

Если бы мне было позволено пить пальмовое вино, в этот момент я бы им подавилась.

– Возлечь… со мной? – Я ахнула. – Нет, конечно!

– Нет никаких «конечно» в этом вопросе, – заговорила другая правительница – Махарани Садика из Дирмы, королева с янтарной кожей, блестящей косой и украшением в носу. – Помазанники клянутся в верности своему Лучезарному, разве нет? Душой и телом. Но у некоторых из нас уже имеются супруги. Наложники. – Она показала на вереницу прелестных юношей, сидящих рядом с ней. – Должны ли мы отказаться от них ради вас?

– Нет. То есть… – Я запнулась. – Целибат – это традиция, да. Но я этого не потребую. И это совершенно необязательно для принятия Луча.

Сидевшие за столом люди немного расслабились. И вдруг пронзительным тенором кто-то заметил:

– А жаль!

Мое лицо вспыхнуло от удивления. По залу пронесся возмущенный шепот. Я раздраженно оглянулась и встретилась взглядом с говорившим.

На меня смотрел Зури, король Джибанти.

На вид он был моим ровесником. Сидел, пьяно развалившись на подушке. Локоны длиной до пояса были завязаны в высокий хвост на затылке. В ухе блестело золотое кольцо, подчеркивая острую линию челюсти. Чувственные губы были словно сложены в вечном поцелуе.

– Я, к примеру, – пробормотал он неразборчиво, – с нетерпением ждал возможности позаботиться о личных потребностях нашей императрицы. В конце концов, закон требует, чтобы Лучезарные производили на свет наследников со своими Помазанниками. А мы должны подчиняться закону, госпожа императрица.

«Не обращай на него внимания, – сказала Ай Лин через Луч, закатив глаза. – Его смазливое лицо – единственное, что есть в нем интересного. Зури короновали всего год назад, и все свое время он проводит на охоте или играя в азартные игры. Настоящие правители Джибанти – это группа богатых торговцев. Зури – всего лишь марионетка. По крайней мере… так сообщают шпионы. Мне не удалось как следует пообщаться с ним напрямую: он – единственный правитель, на ком не сработал мой Дар убеждения. Каким-то образом ему удалось уклониться от прямых ответов на мои вопросы, так что я не знаю, что он о тебе думает. Впрочем, он ведь все равно пришел сегодня. Но я до сих пор не понимаю, почему не смогла на него повлиять».

«Может, он слишком пустоголовый, чтобы его можно было убедить», – ответила я, и по мысленной связи зазвенел смех Ай Лин.

Затем я обратилась к Зури из Джибанти:

– Традиции существуют, чтобы их нарушать.

На его красивом темном лице отобразилось удивление. Он рассмеялся. Этот низкий музыкальный звук разнесся по залу, мгновенно разрядив атмосферу и заражая весельем остальных гостей. Я инстинктивно улыбнулась, хотя что-то в смехе Зури показалось мне странным. Он звучал довольно искренне… но как-то слегка неестественно, как будто его голос был песней, отточенной до совершенства, или тонко настроенным инструментом.

– Я не желал вас обидеть, Ваше Императорское Величество, – сказал Зури, сверкнув белоснежной улыбкой, от которой у меня – всего на мгновение! – перехватило дыхание. – Я с нетерпением жду возможности полюбить вас всех.

Он поднял свой кубок и залпом отпил вина.

Краем глаза я заметила, что, пока остальные гости опустошали кубок за кубком, у Зури он оставался полным. И все же он бесцеремонно развалился на подушке, объявив торжественно:

– За мир!

– За мир! – эхом отозвался зал.

Похоже, выходка Зури подняла всем настроение.

Цзи Хуань, маленький король Морейо, выпалил:

– Но у нас нет никаких особых способностей!

Он выглядел не старше тринадцати и тонул в своем красном шелковом одеянии, украшенном цветами.

– Помазанники должны быть Одаренными, разве нет?

– Я не буду требовать наличия Дара от моих Помазанников, – подмигнула я мальчику. – Я хочу, чтобы этот Совет… был другим. Он нужен не для защиты меня, но для защиты империи. Для того, чтобы связать себя узами доверия, которые выдержат нападение абику. – На шее у меня все еще висел янтарь, полученный на празднике Ну’ина. Он слегка нагрелся, когда я говорила эти слова. – Дело не только во мне – и не в любом из нас. Если мы создадим Совет, то не только спасем тысячи детей: мы создадим для Аритсара новое будущее! Никто не помнит, как слабы были наши королевства по отдельности, до объединения. Но если исторические свитки правдивы, вместе мы стали гораздо сильнее. Поэтому, прошу… помогите мне сохранить наше единство.

Гости замерли, потрясенные и задумчивые. В моем сердце вспыхнула надежда.

И вдруг кто-то холодно произнес:

– А если мы не сможем вас полюбить?

Синие глаза, обрамленные морщинками в уголках, смотрели на меня из-под пышных локонов цвета соломы. Королева Беатрис из Нонта обмахивалась двумя ажурными веерами – по всей видимости, она сильно волновалась.

– Ничего личного, – произнесла она неуверенно, – но ведь для принятия Луча мы должны полюбить вас, верно? Проблема в том, что мне гораздо проще уважать мужчин. Я не лажу с девушками. Женщины вместе… что ж. Вы и сами знаете, как это бывает. – Королева Беатрис обвела жестом стол, но веер ее остановился на мне. – Мы иррациональны. Часто поддаемся эмоциям. Я не могу представить, каково это – править империей с другой женщиной. Не говоря уже о том, чтобы делить с ней разум.

Я несколько раз глубоко вдохнула, уставившись на нее.

– Я… не понимаю, Ваше Величество. Я делила разум со своими сестрами годами. И я не могу представить, каково это – править без них.

Ай Лин и Кира состроили мне гримасы, многозначительно пошевелив бровями, когда Беатрис отвернулась. Я подавила смешок, и в голове зазвенел через Луч их смех.

Внезапно мне отчаянно захотелось, чтобы Майазатель, Эмерония и Тереза тоже были здесь. Нет: я хотела вернуться в Крепость Йоруа, где мы смеялись на солнечном пляже, кормя друг друга инжиром и заплетая друг другу волосы. Тогда нас не тревожило ничего, кроме нашей учебы и игр с загадками. У меня были лучшие сестры, о которых только можно мечтать.

Как я могу помазать кого-то вроде Беатрис?

Я со вздохом помолилась Сказителю о терпении и заставила себя улыбнуться.

– Любовь – сложная штука, – сказала я нонтской королеве. – Я лишь прошу, Ваше Величество, чтобы вы попытались.

– Но вдруг это невозможно? – продолжала Беатрис. – Вдруг это в принципе невозможно – полюбить вас?

Я сжала зубы. Однако, прежде чем я успела сказать что-нибудь, о чем пожалею, Дайо вдруг торжественно объявил:

– У меня есть теория.