– Что это у тебя? – Арен потянулся к нескольким стопкам писем.

– Запросы на зачисление. Этих взяли, этим отказали.

Первые две стопки были такими высокими, что верхние письма едва не падали, а вот третья почему-то состояла из одного письма, чем-то настолько важного, что его даже пометили красными чернилами.

– А это, я так понимаю, – сказал король, пробежавшись по тексту глазами, – та, кого ты собираешься удочерить? Или зачем ты хранишь ее письмо отдельно?

– Она единственная, кто рискнул написать мне, – ответила Деллин. – Коралина Рейн, из Фригхейма.

– И что? У нее нет магии. Крохи, за которые не возьмутся даже светлые. При чем здесь ты?

– Не знаю. Мне понравилась ее смелость. Зная, что у тебя почти нет дара, отправить запрос в самую сильную школу.

– Или глупость.

– Еще каких-то двадцать лет назад мы не знали, что делать с магами, у которых слишком много силы. Каким-то чудом мы научились справляться, обучать их, сохранять им жизни. И что? Теперь с каждым годом все больше и больше детей, у которых магии нет вообще!

– Они всегда были. Не все люди талантливы. Тот, кто лишен дара использовать магию, покупает готовую. Артефакторика и все такое – эти предметы есть и у тебя, Делл.

– Да, но люди без магии не вызывают вопросы. А такие, как Коралина Рейн, – вызывают. Она не просто смертная, она с мизерным, очень слабым потенциалом. И да, такие маги были всегда, но ты ведь получаешь отчеты Совета Магов. Их становится больше!

– Это естественный ход вещей, и только. Так было всегда. В какие-то периоды рождались сильные маги огня, в какие-то – воды. Так появились Дома Стихий. В период, когда росла ты, появились темные маги, а когда ты училась – нестабильные. Магия всегда в равновесии. Мы смогли спасти нестабильных, она ответила слабыми, на грани бездарных, светлыми, чтобы поддержать баланс силы. По-моему, тебе просто хочется видеть в этом какую-то закономерность. И хочется считать, будто происходит нечто, требующее божественного вмешательства. Просто признайся, что соскучилась по богу грозы.

– Пошли кого-нибудь проверить эту Коралину, хорошо? – Деллин сделала вид, что не слышала сказанное королем.

– Проверить?

– Просто… не знаю, как она живет, что делает и все такое. Я хочу убедиться, что мой отказ не пустил ее жизнь под откос.

– Или ты собираешься взять себе очередную подопечную и потратить на нее годовой доход мужа?

– Просто пошли кого-нибудь. Посмотреть издали, удостовериться, что на инициации ничего не напутали. И что девчонка не попала в беду, получив везде отказы. Ты не хуже меня знаешь, какими нервными бывают подростки, у тебя их трое. Сделаешь?

Король хмыкнул, одним глотком допил кофе и поднялся:

– Разве я могу тебя ослушаться?

– Ты делаешь это регулярно, Арен.

– Исключительно чтобы ты не забывала, что темная, госпожа директор. Порой мне кажется, ты думаешь, что чем больше людей спасешь, тем светлее станет твоя магия.

– О да. Этому миру не помешал бы какой-нибудь светлый бог.

– Я найду Коралину Рейн, – кивнул король. – А ты взамен будешь писать мне каждую неделю сводки об Элае.

– Я попаду в ад для директоров магических школ! – крикнула Деллин ему в спину, но дверь уже закрылась.

А вот и новый учебный год.

Добро пожаловать в Высшую Школу Бури.

Утром на столе в кухне я нашла чашку горячего кофе, огромное свежее пирожное и записку от Кеймана с прикрепленным к ней ключом.

«Пришлось срочно уехать, прости, что не попрощался. Когда будешь уходить, брось ключ от дома в почтовый ящик. Удачи и успехов в школе. Может, однажды увидимся.

P. S. Надеюсь, ты приятно удивлена, что я не оказался маньяком».

Я хихикнула.

– Да, я приятно удивлена.

Особенно заботливо оставленному завтраку. Удивителен мир, в котором незнакомый человек может позаботиться о случайной знакомой. Судя по всему, кофе оставался горячим благодаря магии огня, потому что записку явно написали давно – я потерла ее пальцем, следов от чернил не осталось.

Проще не стало. Я думала, проснусь – и все волшебным образом рассосется, а жизнь станет простой и понятной, но на самом деле единственное, что изменилось: ночь превратилась в утро. И я все еще сбежала из приюта, где случился пожар, все еще боюсь возвращаться и все еще отбрасываю всякие мысли о том, что шанс поехать учиться был перед самым носом, а я его упустила.

Пока я пила кофе, вдруг пришла жуткая мысль. А если я пожалею? Если переезд в Штормхолд сорвется и вместо злости или обиды я буду испытывать сожаление о том, что начала отбиваться от Свана?

Ладно, хватит, еще ничего не случилось. Может, поганец будет молчать. Ему ведь тоже придется как-то объяснять, почему в результате всплеска магии загорелась моя комната, а не его. И что там делали двое приятелей. Вряд ли версия, что мне устроили прощальную вечеринку-сюрприз, убедит стражу, если дойдет до разбирательств.

Жаль было покидать гостеприимный дом, почти спасший меня (при активном участии временного хозяина) от обморожения. Но часы показывали половину девятого, а ровно в девять мы с Рианой Браунвинг должны были выехать в Штормхолд. Я понятия не имела, каким транспортом мы отправимся, но втайне надеялась, что это будет поезд.

Из Фригхейма можно уехать разными путями. Самый простой и дешевый – нанять сани, которые довезут до границы, а дальше взять в аренду экипаж. Способ, доступный магам, – создать экипаж и долететь.

А вот поезд, лишь пять лет назад соединивший Фригхейм и Штормхолд, был довольно дорогим удовольствием. Я никогда не ездила на нем, но любила наблюдать за проносящимися мимо огнями. Казалось, они несутся куда-то в совершенно другую жизнь. Интересную, магическую.

Чем ближе я подходила к приюту, тем сильнее билось сердце. Тревога захватила все существо, не оставив места другим эмоциям. Липкая, противная, мне хотелось морщиться – так погано было на душе. Не бойся я опоздать на встречу, шла бы еще медленнее, оттягивая момент истины.

С виду приют выглядел обычно. Не сгорел, не развалился. Ни следов пожара, ни суеты, ни экипажа стражи у ворот. Обычный дом сирот ранним утром. Наверняка вовсю идет завтрак, после которого все, кроме выпускников, отправятся на занятия. Интересно, госпожа Фог уже на работе? Обычно она приходит к десяти, но наверняка ее вызвали среди ночи, как только стало известно, что потребовалась помощь городских магов воды.

Надо поторопиться. Есть шанс тихо проскользнуть к себе, собрать вещи и смыться до того, как директор устроит разборки.

– Кора! Пс-с‑с! Кора!

Я заозиралась в поисках источника голоса, а Диана вынырнула из кустов и потянула меня за собой.

– Ты что делаешь?! – зашипела подруга. – Зачем ты вернулась? Я думала, ты уехала.

– Встреча с магистром назначена на девять. А что происходит? Вчера кто-то…

Я осеклась, испугавшись высказать вслух мысль, мучившую меня с ночи.

– Не погиб. Но Сван у лекарей, и он обвиняет тебя. Директриса пошла с ним разговаривать. Он все свалит на тебя! О Крост, Кора! Эти уроды заперли меня в спортзале! Они тебе что-то сделали?

– Ничего. Я сбежала через окно, когда начался пожар. Сван не совладал с магией, я здесь ни при чем.

– Валила бы ты. Фог не дура, она не станет устраивать разборки с судом, она прекрасно знает, что собой представляет Сван. Но тебе оно надо? Уедешь – и все выдохнут с облегчением.

– И ты? – слабо улыбнулась я.

Диана закатила глаза.

– Стой здесь. Не высовывайся. Наши вещи перенесли в другую комнату. Кое-что пострадало, но то, что спасли, я соберу. Вынесу тебе. Лови эту Браун… как там ее – на подъездах к переулку – и летите отсюда! Сван точно пропускает начало года, непонятно, поедет ли вообще теперь в школу, вполне возможно, после такого всплеска его отправят во Фригхеймскую. И в отместку он сделает все, чтобы отомстить тебе.