- Благодарю, брат. - Он взмахнул рукой вперед, заставив свою лошадь перейти на рысь, а затем на галоп, набирая темп преследования.

Они старались ехать по краю дороги, чтобы избежать скрытых ямок, попав в которую лошади могли сломать ноги, и откуда они могли ясно видеть следы, оставленные Горманием и его людьми.

Вскоре после этого они миновали небольшое поселение, и теперь к следам, оставленным ворами, присоединились и следы других путешественников. Катон безмолвно выругался, так как стало труднее различать те, которые он искал. Затем, когда дорога пересекла невысокий холм, он увидел лежащую на дороге лошадь. Она была еще жива, и двигалась и ржала от боли, когда он к ней приблизился. Он мог видеть, что ее правая передняя нога была искривлена ​​и деформирована, и он понял, что, должно быть, она споткнулась и сломала конечность. Ее наездника не было видно. Когда он уже было собирался идти дальше, сзади раздался протестующий крик, и он обернулся, чтобы увидеть одного из иценов жестикулирующего и показывающего на раненого зверя.

- На это нет времени. - Катон ткнул пальцем в сторону дороги и продолжил вместе с некоторыми словами иценов, которые он выучил с тех пор, как прибыл в колонию. - Мы идем.  В настоящее время.

Воин покачал головой и соскользнул с седла, к нему присоединился один из его товарищей. Он подошел к лошади, тихо говоря, прежде чем встать на колени возле ее головы и осторожно положить руку на ее морду. Глаза зверя расширились и, как показалось Катону, испугались.

Она фыркнула, ее бока вздымались. Воин продолжал успокаивающе говорить, и она стала постепенно успокаиваться. Затем, взглянув на своего спутника, он быстро кивнул. Горло лошади было в одно мгновение аккуратно перерезано. Оба бритта поспешно отступили назад, когда хлынула кровь и ноги животного яростно скрутило на нескольких ударов сердца, прежде чем его сила начала ослабевать, и лошадь обмякла.

Двое иценов снова сели верхом, не говоря ни слова, но Катон увидел слезы, заблестевшие на глазах у первого из них, прежде чем он быстро их смахнул рукавом.

- Идем. - На этот раз он сказал более мягко, и они снова отправились в путь.

Всадник не ушел далеко, вдобавок он еще и прихрамывал, в тот момент, когда они впервые увидели его. Он повернулся, как только услышал стук копыт позади, но не попытался убежать. Вместо этого его плечи поникли в знак покорности и принятия своей судьбы, выпустив из рук маленький кожаный мешочек, который он нес в руке. Тот тяжело приземлился у его ног. Всадники сомкнулись вокруг беглеца свободным кругом, когда человек Гормания, крепко сложенный, с остриженными волосами оперся на здоровую ногу.

- Где Горманий? - спросил Катон. - И остальное серебро, которое вы украли?

- Оно при нем и других парнях, - вызывающе ответил беглец. - Ты никогда не поймаешь их. Ты даже не знаешь, в каком направлении они пошли.

- Лондиниум, точно, - ответил Катон. - Где еще такие убийцы-подонки пытаются спрятаться со своей добычей?

Выражение лица человека ничего не выдало. Катон спешился и передал поводья одному из иценов, прежде чем сделать шаг вперед и внимательно рассмотреть подручного Гормания. - Это там то серебро в мешочке?

- Моя доля.

- Я удивлен, что твой друг Горманий не убил тебя и не забрал его, когда твоя лошадь упала.

- Я уверен, что он бы сделал именно так, - человек горько рассмеялся. - Но я отстал, и он не увидел момента, когда моя лошадь споткнулась.

- Повезло тебе.

- Не думаю. У меня нет никаких сомнений относительно того, что твои друзья-ицены намереваются сделать со мной.

Катон огляделся и увидел стальные выражения на лицах воинов-иценов. Его взгляд вернулся к вору. - Пожалуй, я возьму этот мешочек.

- Будь моим гостем. Приди и возьми.

Катон положил руку на рукоять гладия. - Попробуй только выкинуть какой-нибудь трюк, и я выпотрошу тебя.

Не спуская глаз со своего пленника, он наклонился вперед и достал мешочек. Он почувствовал, как монеты сдвинулись внутри, и вес был обнадеживающим.  Отступив, он передал кошель одному из иценов, который открыл его и заглянул внутрь, прежде чем надежно повесить на луку седла.

- Как тебя зовут, брат? - спросил Катон, надеясь завоевать доверие ветерана через прелюдию к получению необходимой информации.

- Легионер Юний Беллокатий, первая центурия, Первая когорта, Двадцатый легион²⁴. По крайней мере, я был им когда-то.

Катон оглядел его сверху донизу. Беллокатий служил в самой старшей центурии своего легиона. При увольнении из армии он должен был получить солидное вознаграждение. Трудно было поверить, что один из элиты Империи пал так низко, что стал прихвостнем торговца рабами, не говоря уже о том, что тот был убийцей и вором. Ему было трудно сдержать отвращение в голосе, когда он снова заговорил.

- Член Юпитера, что с тобой случилось, легионер Беллокатий?

- То же, что и с другими, и с Горманием. Мы попали в лапы мошенника. Ты знаешь, как это бывает, когда в городе появляется большое количество парней, получивших свои доли при увольнении. Мошенники тут же учуяли запах серебра и прибежали, используя все уловки, чтобы разлучить нас, ветеранов, с нашими сбережениями.

- Возможно.  Но между тем, чтобы стать жертвой мошенника, и превращением в того, кто промышляет грабежом и убийствами, имеется длинный путь.

- Легко говорить, когда тебе не приходилось этого пережить.

- Еще не поздно для тебя, брат. Горманий – он единственный ответственный за все. Скажи мне, где найти его, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы к тебе относились снисходительно.

Беллокатий насмешливо фыркнул.

- Ты должно быть принял меня за дурака. Я мертвец и меня ничего уже не спасет от мести иценов.

- Разве что ты мог бы пойти на смерть с чистой совестью. Ты ничего не должен Горманию. Ты умрешь из-за того, что он решил втянуть тебя в это грязное дело. Почему бы не заставить его заплатить за это, а?

- Горманий сказал, что ты и твой друг служили в легионах. Тогда ты знаешь, как это происходит. Ты не доносишь на своих товарищей. Так что и я не скажу ничего тебе.

Катон смирился с тем, что вор не собирается поделиться какой-либо полезной информацией, и полез обратно в седло, оглянувшись к иценам.

- Он весь ваш.

Раздался звон обнажаемых мечей. Когда Катон направил свою лошадь в сторону Лондиниума, он услышал последние слова Беллокатия.

- Двадцатый легион! До самой моей смерти!

Боевой клич был прерван серией глухих ударов и хрипов, когда ицены безжалостно рубили разбойника, мстя за двух убитых товарищей.

К тому времени, когда Катон добрался до лагеря, разбитого у перекрестка, почти рассвело. Пока ицены присматривали за лошадьми, он отнес кошель с серебряными монетами Боудикке и вручил ей.

- Мы догнали отставшего, - объяснил он. - Затем мы нашли патруль ауксиллариев²⁵ в нескольких километрах далее по дороге. Они не видели никаких признаков Гормания и его людей.  Он, должно быть, сошел где-то с дороги, и мы пропустили его. Свет начал меркнуть, и мы вернулись. Какие у тебя были успехи?

Боудикка вздохнула.

- Мы потеряли след, а затем свернули обратно к ручью, который пересекли. Мы следовали вдоль него некоторое время, но ничего не нашли, прежде чем я отдала приказ вернуться сюда.  Я полагаю, они ушли по руслу где-то дальше, прежде чем присоединиться к остальным.

- Со мной провернули такую ​​же уловку, - сказал Макрон. - Потеряли их в сосновом лесу, когда они сошли с дороги.

- Что теперь мы предпримем дальше? - спросила Петронелла, присев рядом с мужем и укутавшись плотнее в свой плащ.

- Мы продолжим путь в Лондиниум. Именно там, скорее всего, находится Горманий. Но вряд ли надолго. Если он сообразителен, то попытается найти себе корабль в Галлию и отплыть как можно быстрее от берегов Британии, чтобы потом наслаждаться своей добычей. Однако смельчаков, готовых рискнуть пересечь море зимой, будет немного. Мы поспрашиваем в районе пристани и посмотрим, знает ли кто-нибудь что-нибудь о нем. - Он посмотрел на Боудикку, которая смотрела на мешочек у себя на коленях. - Есть еще надежда.