Все было, как и в первый раз феерично, только более страстно, более сильно, более мощно.  Мужчина словно доказывал свое право быть со мной творил невозможное, не отпуская не на секунду.

Пришла в себя у начальства на коленях.  Стук сердец бился в унисон.  Казалось, мы одно целое, наконец соединённое воедино.

- Ты как? – уточнил он, после того как дыхание, пусть и с трудом, но удалось выровнять.

- Никак, - я положила голову на широкую мужскую грудь.  – В моем теле не осталось ни одной твердой косточки.  Я чувствую себя холодцом.

- Холодцом?

- Ну да, мясо в жиже.  Мое тело – холодец.

- Господи, - засмеялся он – Какой у тебя странный ассоциативный  ряд возникает в голове.  Никогда бы не додумался сравнить себя с холодцом, особенно после хорошего секса.

- А секс и правда был хорош… - протянула я, не поддаваясь на провокацию и игнорируя первую часть предложения.  – Ладно, - нехотя оторвав себя от крепкой мужской груди, я поднялась на ноги.  Трусики остались висеть в области правой лодыжки, лифчик совершенно бесстыдно демонстрировал то, что должен быть скрывать, а платье валялось на полу, практически в ногах у сидевшего в кресле мужчины.  – Меня наверняка потеряли.  Сегодня еще нужно закончить с презентацией.

Оправив белье, я нагнулась за своим платьем. В ту же секунду меня звонко шлепнули по заду, заставляя подскочить на месте.

- Ты что творишь? – уточнила я, с вызовом смотря на директора, вальяжно развалившегося в кресле.

- Это все? – он смотрел прямо, с вызовом.

- Меня по заду не шлепали уже лет… много.  – Видимо не только тело мое стало холодцом, но и мозги, но даже простейшие математические действия вызывали трудности.

- А поговорить? Обсудить произошедшее? – он подался вперед, лукаво посматривая на меня из под припущенных век.

- Все было круто, - я нацепила платье, удовлетворившись отсутствием видимых повреждений.  – Ты был на высоте.

- И все? – я осмотрела пиджак на предмет видимых повреждений, но не обнаружив их собиралась накинуть на плечи, но мужские руки не позволили этого сделать.  – Ты в курсе, что твое платье – это протест дресс-коду, который должен соблюдать любой начальник?

Он стоял так близко.  Его штаны были фривольно расстегнуты, зато самое интересное уже было скрыто тканью боксеров.  Запах проникал в нос, хотелось впитывать его как губкой, но я лишь сделала шаг назад.  Нельзя.  Это не правильно.  И произошедшее было неправильным, но об этом я никогда никому не скажу.  Я буду вспоминать эти моменты на повторе в периоды очередного приступа одиночества.

- Простите, Андрей Станиславович, - я лукаво улыбнулась, собираясь поступить крайне малодушно.  Проигнорировать попытку завести серьезный разговор и сбежать.  Но пошалить ведь мне никто не мешает? – Если хотите, я оставлю это платье вам, чтобы не было соблазна вновь приехать в нем на работу.

Я чмокнула мужчину в уголок губ и практически побежала в сторону дверей.

- А как же обещание, если еще раз встретимся – обязательно повторить.

- Не думаю, - все же ответила я, прежде чем скрыться за дверью.

После моего позорного побега прошел целый месяц за который я успела накрутить себя до невиданных высот.  Сначала я думала, что поступаю мудро и правильно, сбегая от мужчины, а теперь я все чаще задумывалась о том, что это было как минимум глупо.  Возможно, я не говорю, что так и было бы, я бы была не против вновь оказаться где-нибудь в укромном уголке с Андреем, но он, как на зло, не делал даже малейших попыток для сближение.  Все так же мил, учтив – замечательный руководитель, но хотелось совсем иного.  Хотелось вновь сойти с ума и оказаться с ним, под ним, на нем… куда-то не туда уносят меня мысли.

- Привет, - в кабинет вошла Машка, распространяя удушливый аромат дорогих духов.  – Ты вообще собираешься на корпаратив?

Да, корпоратив в честь пятидесятилетия основания «ТехМашин» был главным праздником года для всех работников нашей организации.  Даже новогодние празднования не могли сравниться с тем, с каким размахом мы отмечаем дни рождения любимой фирмы.

В этот раз начальство расстаралось на славу. Был заказан огромный ресторан в центре города с потрясающими видами на Неву, были обещаны самые изысканные блюда и алкоголь, что будет литься рекой, была обещана незабываемая шоу-программа.  Две недели все сотрудницы нашей фирмы ходили друг другу в гости и делились сокровенным – фотографиями платьев, купленных к этому дню.  Кривить душой не буду – я тоже прикупила новый наряд, чтобы обратить внимание одного генерального директора на мою персону.  Хотя, не я одна задалась целью продемонстрировать себя в лучшем свете.  Половина женского персонала (как свободная, так и глубоко и счастливо замужняя) все еще боролась за сердце нашего неприступного руководителя, но как доложили мне сводки с полей боя – да-да, тотализатор все еще работал! – ни одной из них так и не удалось проникнуть дальше, чем приемная.

- Конечно иду, - я выключила компьютер, тряся плечами давая разгрузку затекшему телу и уставшим глазам.  – Зря я что ли половину зарплаты спустила на платье.

Машка уважительно присвистнула.  Сама она уже радовала взгляд коротким платьем в пайетках и туфлями на высоченной шпильке.

Поняв, что я рассматриваю ее образ, она покрутилась вокруг своей оси, давая возможность осмотреть со всех сторон.

- Хороша, - протянула я, подходя ближе.

- Я знаю, - самодовольно ответила эта… подруга.  – Сегодня крепость под названием «Андрей Станиславович» падет, ну потому что не может мужик нормально мыслить когда с ним разговаривает девушка в таком платье.

- А ты настроена серьезно, - вроде как со смешком заметила я, хотя самой почему-то от этой мысли было несколько противно.

- А то, такой мужик пропадает… Тебе помочь с прической?

Руки у Машки были золотыми.  Помимо основной работы, в большей степени для себя, она занималась ногтями, прическами, макияжем, с удовольствием посещая всевозможные тренинги и курсы.

Не став противиться, я отдалась в умелые руки подруги, что за десять минут превратят уставшего и замученного начальника отдела в красивую и соблазнительную женщину.

Серебристое платье в пол могло бы выглядеть довольно вызывающе, но образ созданный подругой подчеркивал изящность и воздушность платья, отвлекая внимание от голой спины и разреза до середины бедра, открывающегося при ходьбе.

- Если бы ты участвовала в гонке за сердце Андрюши, я бы тебя в этом и на пушечный выстрел не подпустила к ресторану, - в шутку заметила Машка, а я невольно поежилась.

А являюсь ли я соперницей? Рассчитываю ли на внимание или что-то большее своего директора? – ответа я не знала.  Да, сегодня мне определенно хотелось его внимания, хотелось, чтобы он вновь желал меня… но отношения – нет.  В этом я определенно не конкурент.  У меня есть мужчина, к которому я бегу домой, о котором хочу заботиться, с которым хочу быть рядом.  А Андрей просто попытка потешить собственное эго, которое ликует от мысли, что из всех он выбирает меня.

Автобусы, что должны были доставить нас в ресторан, уже стояли на внутренней парковке в ожидании, пока все соберутся.  Наш автобус ждал только меня и Машку, поэтому, едва мы загрузились, сразу газанул в сторону приключений.

В ресторане пока что было малолюдно.  Первыми приехали рисковые личности на собственных автомобилях и автобус с рабочими, что уже крутились возле фуршетных столов с напитками, которыми нас встречали.

Едва сдав пальто в гардероб, Машка подхватила бокалы с шампанским, вручая один мне.

- Давай, за приятные неожиданности, что ожидают нас этим вечером, - произнесла она тост, сразу выпивая половину.  – О, пойдем сфотографируемся, пока народ не набежал.

Меняя траекторию, она уволокла меня в сторону фотозоны рядом с которой аккуратными кучками лежал различный реквизит для фотографирования.  Три-четыре фотографии, мы кривлялись как могли, пока в поле нашего зрения не появился новый персонаж.  Точнее персонаж старый, только реакция на него новая, пока еще не известная мне самой.  В классическом костюме с серебристой бабочкой, словно специально подобранной под мое платье, Андрей смотрелся с ног сшибательно.  Он был чертовски хорош собой и знал это.  Дружелюбно поздоровавшись с каждым, не смотря на разницу в статусе – начальник одела или простой монтажник – он продолжил свой путь дальше, в сторону главных дверей, что для нас, простых смертных, еще были закрыты, пока его не окрикнула Машка.