- Валерия! - окрик раздался, едва я вошла в квартиру. – Быстро ко мне в кабинет.

- Да, мой господин, – сказала я, забрасывая связку ключей в рюкзак.

В кабинете отца было накурено, что означало нервное состояние моего родителя. Он бросил на меня хмурый взгляд и указал на кресло, стоявшее напротив стола.

- Окно хоть открой, проветрить надо.

- Еще ты меня не учила, – огрызнулся он, но окно на проветривание открыл.

Сел. Скрестил руки под подбородком и стал сверлить меня тяжелым взглядом. Его подчиненные боялись этого взгляда как огня, но на меня он уже не действовал. Так сказать, природный иммунитет.

- Я сегодня связывался с ректором МГИМО, и знаешь, какая неожиданность… - он смотрел прямо мне в глаза, надеясь воззвать к моей совести. – Оказалось, что твоего заявление в институт нет в принципе. Я думал, может, это какая-то шутка, но нет.

Я только пожала плечами, показывая, что я к этому недоразумению не имею никакого отношения.

- Мы же вроде как решили, что ты после школы подаешь документы именно туда, – вздохнул отец, облокачиваясь на спинку стула.

- Нет, – сказала я, – это ты так решил. А я с третьего класса говорю о том, что хочу поступить в медицинский.

- Какой еще медицинский? – взорвался отец, утрачивая свою сдержанность. – Ты должна была учиться на финансиста.

- А буду учиться на медицинском, – упрямо вздернув нос, сказала я.

- Ты должна была занять мое место. Мы с Ольгой собирались переехать в Италию после того, как я передам тебе дела, – отец вновь потерял свой запал и теперь говорил обреченно.

- Пап. Езжайте. Передавай свой  бизнес своим заместителям и уезжайте. Зачем меня караулить? Свое решение я не изменю, а ты… только время потеряешь.

- Ну уж нет, – отец встал и стал расхаживать по кабинету. – Не для того я вложил в тебя такие деньги, чтобы ты загубила все необдуманным решением.

- Решение не необдуманное, – я устала следить за ним глазами, поэтому сейчас смотрела в окно. – Необдуманное решение – это если бы я подала заявление в Институт Культуры, а к этому я готовилась восемь лет. И своего решения я менять не намерена.

Отец сел напротив, силясь что-то рассмотреть в моих глазах.

- Я выдам тебя замуж, чтобы ты выкинула эту чушь из своей головки.

- Ты опять угрожаешь, – этим заканчивалось любое мое неповиновение. – Перестань. Ты же знаешь, что я не передумаю, но отношения с тобой испортятся основательно.

- Решено, – отец хлопнул по столу. – Выдам замуж, пусть муж растит себе жену самостоятельно.

- Хорошо, – я пожала плечами. – Поступай, как знаешь. – Я встала из-за стола и направилась к выходу. – Когда подберешь мне мужа – позвони.

- Ты так на нее похожа, – сказал отец, тяжело вздохнув. – Зачем тебе этот медицинский? Кровь, кишки и иной ливер?

- Потому что я мечтала об этом с самого детства. Воспитывай себе наследника из Игоря, пусть он заменит тебя на трудовом поприще.

Пока отец обдумывал мои слова, в кабинет к нему влетела разъяренная Ольга.

- Ты слышал, что она учудила? – не обращая на меня никакого внимания, она плюхнулась в кресло, с которого я встала несколько секунд назад. – Медицинский? Ну уж нет. – Мачеха с пренебрежением в голосе,  покачала головой и скрестила руки в отрицательном жесте. – Ну нет. Еще шесть лет содержать нахлебницу я отказываюсь. Она и так подставила нас. Я была не согласна с твоим решением тянуть ее до конца учебы в институте, но там была надежда на то, что дальше она сделает все для блага семьи, но эта неблагодарная дря… - она осеклась на полуслове. – Но вот чем она тебе отвечает. Я это терпеть не намерена.

- Откуда ты-то об этом узнала? – обреченно спросил отец, поглядывая в мою сторону.

- Об этом не судачит только ленивый. «Дочь олигарха Лежнева отказалась от теплого местечка в МГИМО, променяв его на бюджетное место в Медицинском институте в Северной столице», - явно процитировала мачеха.

- Питер, – отец закатил глаза. – Ну вот и молодец. – Отец вновь поднялся из за стола. – Вот и учись, как все, на медицинском, на бюджете… Ты же этого так хотела. Вот она, твоя независимость. – Он подошел ко мне. – Хотела свободы – получи. Теперь ты, как все студенты-бюджетники, сама за себя. – Родитель, не глядя на меня, вышел из кабинета, оставив со злорадно ухмылявшейся мачехой.

- Сама за себя, – повторила она и, покачивая бедрами, вышла из кабинета, вслед за отцом.

А я так и осталась стоять посреди кабинета, не веря своим ушам. И если сначала я испытала прилив радости и воодушевления, то поняв, что именно отец имеет ввиду, сникла. «Финансирование закончено», - грустно подумала я.

С отцом у меня были нормальные отношения. В пятом классе он перевел меня в элитную закрытую школу, для обеспеченных детей, конечно. Там готовили элиту. Тех, кто в дальнейшем будет управлять нашими судьбами. Дети депутатов, судей, чиновников высшего ранга. Попасть в «Константу» было необыкновенной удачей, потому что знаний они давали… мягко говоря, с лихвой. Уже сейчас, после окончания «Константы», я с легкостью могла обогнать по знаниям студента второкурсники из МГИМО, но не это было моей целью. Моя цель всегда была только одна – Медицинский институт им. Павлова в Санкт-Петербурге. Мечта. Зыбкая, несбыточная мечта, к которой я шла с третьего класса. И вот она стала реальной. Я подала документа и получила заветное письмо: «Вы приняты». Хотела бы я, чтобы отец разделил со мной мою радость, но увы… Он готовил меня к тому, что однажды я заменю его в семейном бизнесе, стану у руля огромного холдинга и твердой рукой буду руководить, пока он, со своей новой женой и их ребенком, будет отдыхать в Италии. Но я пошла наперекор. Смогла пройти туда, куда всю жизнь стремилась и вот сейчас, стоя в кабинете отца, я испытываю детскую радость и обреченность одновременно.

Никогда я не могла предположить, что отец откажется от моего содержания, но зная его характер и зудящую занозу в заднице по имени Ольга, уверена, слово свое он сдержит. Я не получу ни копейки. Но по результатам ЕГЭ, а у меня он более чем высокий, мне полагается стипендия и общежитие, как для иногородней, так что как-нибудь прорвемся. Конечно, не спорю, я была бы более довольна, если бы могла жить в небольшой съемной квартирке, с окнами выходившими на залив или, еще лучше, на Невский, но и так неплохо…

«Неплохо…»  - подумала я, входя в блок на  четыре комнаты.

«Неплохо…» - думала я, глядя на три кровати с продавленными матрацами.

«Неплохо…» - надеялась я, первый раз увидев таракана в шкафу, едва начала раскладывать вещи.

«Зато я на медицинском…» - думала я, лежа в кровати с пустым желудком.

Отец сдержал свое слово. Поток денег он мне перекрыл в тот же памятный день, когда узнал, что я отказалась от будущего в мире экономики и финансов, выбрав стезю врача. Повезло, что у меня были небольшие сбережения, которые я откладывала наличкой. Отец про них знал, но забирать не стал, справедливо решив, что этих денег мне хватит очень ненадолго, но он забыл про огромное количество украшений, которые он мне дарил каждый год, которые я также забрала с собой, думая о том, что в трудные времена они смогут сыграть роль той самой соломки, которую можно подстелить.

В комнату я заехала первая. Две кровати были застелены, а вот третья, у окна, оставалась свободной, и ее я с удовольствием заняла, а завтра… Уже завтра – мой первый учебный день.

«Боже мой, спаси меня…» - молилась я через месяц учебы на медицинском.

Началось все с того, что куратор нашей группы – довольно молодой практикующий кардиохирург – поприветствовал нас фразой:

- Добро пожаловать, студенты. Всех вас запоминать мне не имеет смысла, потому что  первая сессия, сама легкая, покажет нам, кто чего стоит. На второй – отсеется большая часть, на третьем курсе вас останется едва ли больше половины, а вот на четвертом – я так уж и быть, подумаю о том, чтобы с вами познакомиться. А теперь записываем…