И сделалось все по воле калифа: где сидел прежде и судил и рядил один, там сидят семеро, важно разглаживают мудрые бороды свои, замысловатые усы, тянут кальян и судят и рядят дружно. Все благополучно.
Великий калиф с душевным удовольствием созерцал в светлом уме своем вновь устроенное государство; считал по пальцам, считал по четкам огромное множество новых слуг своих, слуг правды - и радовался, умильно улыбаясь, что правосудие нашло в калифате его такую могучую опору, такой многочисленный оплот против зла и неправды.
- Еще ли не будут счастливы верные рабы мои, - сказал он, - ужели они не благоденствуют теперь, когда я оградил и собственность и личность каждого фаудтами, то есть целыми батальонами недремлющей стражи, оберегающей заботливо священное зерцало правосудия от туску и ржавчины? Тлетворное дыхание нечистых не смеет коснуться его; я вижу: зерцало отражает лучи солнечные в той же чистоте, как восприяло их".
Опять позвал калиф Мелека, опять сокрылся от очей народа в простую чалму и смурый охобень, опять пошел под стенками тесных, извилистых улиц; часто и прилежно калиф прикладывал чуткое ухо свое к утлым жилищам верноподданных - и слышал одни только стенания, одни жалобы на ненасытную корысть нового сонма недремлющих стражей правосудия.
- Растолкуй мне, Мелек, - сказал калиф в недоумении и гневном негодовании, - растолкуй мне, что это значит? Я не верю ушам своим; быть не может!
- Государь, - отвечал Мелек, - я человек темный, слышу глазами, вижу руками: только то и знаю, что ощупаю. Позволь мне привести к тебе старого Хуршита - он жил много, видал много; слово неправды никогда не оскверняло чистых уст его, он скажет тебе все.
- Позови.
Хуршит вошел. Хуршит из черни, из толпы, добывающий себе насущное пропитание кровным потом.
- Хуршит, что скажешь?
- Что спросишь, повелитель; не подай голосу, и отголосок в горах молчит, не смеет откликнуться.
- Скажи мне прямо, смело, - но говори правду - когда было лучше: теперь или прежде?
- Государь, - сказал Хуршит, после глубокого вздоха: - при отце твоем было тяжело. Я был тогда овчарником, как и теперь, держал и своих овец. Что, бывало, проглянет молодая луна на небе, то и тащишь на плечах к казыю своему барана: тяжело было.
- А потом? - спросил калиф.
- А потом, сударь, стало еще тяжеле: прибавилось начальства над нами, прибавилось и тяги, стали мы таскать на плечах своих по два барана.
- Ну, а теперь, говори!
- А теперь, государь, - сказал Хуршит, весело улыбаясь, - слава богу, совсем легко!
- Как так? - вскричал обрадованный калиф. Хуршит поднял веселые карие глаза свои на калифа и отвечал спокойно:
- Гуртом гоняем.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПОВЕСТИ, РАССКАЗЫ. ОЧЕРКИ
БЕДОВИК
Впервые - "Отечественные записки", 1839, том 3, кн. 5, за подписью: В. Луганский.
Стр. 19. Бочка Данаид. - Данаиды - дочери аргосского царя Даная; по сказаниям древних греков, в наказание за убийство своих мужей были обречены в преисподней на вечную бесполезную работу - наполнять водою бездонную бочку.
Стр. 20. Гражданская палата - губернская инстанция гражданского суда.
Стр. 21. ...вербное воскресенье - воскресенье перед праздником пасхи, когда, согласно мифу, Христос прибыл в Иерусалим и ему под ноги бросали ветки вербы.
Стр. 22. ...выносной - сидящий верхом на передней лошади при езде цугом; то же, что форейтор.
Стр. 26. Академический календарь - "Месяцеслов... сочиненный на знатнейшие места Российской империи в СПб, при имп. Академии наук".
Килиан Конрад - лейпцигский профессор медицины, автор многих трудов. В 1810 году был приглашен в Петербург в качестве : врача-консультанта при Александре I и здесь через год умер. Полное название его лечебника: "Домашний лечебник, или Обстоятельное и ясное показание, как во всех опасных, скоропостижных и хронических как наружных, так и внутренних болезнях, при отсутствии врача, можно подать нужную помощь и посредством одних домашних средств и диеты; сверх того, как поступать касательно предупреждения болезней и хранения своего здоровья, и проч." ("Соч. Килияна; пер. с нем. Петр Бутковский, СПб., 1823 г.").
Енгалычев Парфений Николаевич (1769 - 1829) - автор лечебника (1799 г.), пользовавшегося большой популярностью и неоднократно переиздававшегося. Полное название: "О продолжении человеческой жизни, или Домашний лечебник, заключающий в себе: средства, как достигать здоровой, веселой и глубокой старости, предохранять здравие надежнейшими средствами и пользовать болезни всякого рода, с показанием причин и лекарств, почти всюду перед глазами нашими находящихся, составленный из лучших отечественных и иностранных писателей кн. Парфением Енгалычевым".
Стр. 30. ...знаменитый поборник разговорного языка... - Это примечание отсутствует в журнальном тексте. Подразумевается здесь известный в первой половине XIX века реакционный журналист О. И. Сенковский, писавший под псевдонимом Барон Брамбеус. Он усердно пропагандировал введение разговорных элементов в литературный русский язык и чрезмерно ими уснащал собственные произведения. В 1835 году Сенковский выступил в редактируемом им журнале "Библиотека для чтения" (том 8, кн. 1) со статьей-фельетоном, где в острой полемической форме ратовал за разговорный литературный язык. Статья называлась: "Резолюция в челобитную сего, оного, такового, коего, вышеупомянутого, вышереченного, нижеследующего, ибо, а потому, поелику, якобы и других причастных к оной челобитной по делу об изгнании оных, без суда и следствия, из Русского языка".
А. С. Пушкин, в общем благожелательно отнесшийся к этой статье, писал в "Письме к издателю", напечатанном в "Современнике", том III за 1836 год: "Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя. Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре, но не должен отрекаться от приобретенного им в течение веков. Писать единственно языком разговорным - значит не знать языка" (А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в десяти томах, издание АН СССР, 1949, том VII, стр. 439).
Стр. 33. ...это скопа... скопа - птица семейства сокольных, питающаяся, подобно чайке, рыбой.
