- Так, значит? Друг - Тото, - закричал он. - Значит стал большим человеком? Значит дорогую шлюху себе завел и тачки больше не водишь на задний дворик аптеки?! Значит делиться, как раньше ты больше не будешь? Сука! Ты...ты...
Цез заводился. Наконец слюней набралось столько, что говорить Коротышка уже не мог и тогда он выхватил кривой рогнийский нож.
- Я тебя..., - завопил Цезарь и ринулся на Тото.
Если бы шея Коротышки не была покрыта толстенным слоем жира, он бы точно сломал ее, когда кувыркался после удачно проведенного приема. Тото был настоящим сыном улицы и не так-то просто было зарезать этого героя мальчишеских драк.
- Эй, орлы, - красная рожа Лысого Доменика немедленно проявилась над стойкой рядом с италийцем. - Идите ка выясняйте отношения на асфальтит. Не то мне придется позвать Джони. Ты, Тото, хочешь поздороваться с Джони?
На секунду в памяти Тото возник образ Джони - огромного, гориллоноподобного владельца страшных вздутых мышц и маленькой головы с огромным беззубым ртом. Лицо полного дебила и фигура далекого предка человека. Мне Джони не понравился.
- Хорошо, Домни, мы уже уходим!
Тото подхватил хнычащего Цезаря, не забыв сунуть в его карман остро отточенное лезвие и вышел на улицу. Кто-то закрыл дверь за его спиной и встал к ней.
Выход из переулка занимала огромная бронированная машина.
- Не дури, парень! Держи руки перед животом и надейся, что после следующей ночи с дочерью сенатора О'Ни тебе повезет больше. Ты имееш право не отвечать на вопросы...
Тото смотрел на руку, которая серебряной пишущей машинкой вписывала в чек для Коротышки Цезаря сумму.
- Эй, Цез, - крикнул Тото, не веря еще в очевидное предательство.
- Не ори, Тото, - ехидно отозвался Цез. - Тебя приговорят к пяти годам каторги, с которой не возвращаются! Так, что все вопросы, Тото, задашь в Аду!
- Ты мне ответишь еще на этом свете, Цез! Обещаю тебе, - заорал Тото и, подталкиваемый нежными руками полицейских, сел в машину.
Тут я бросил шариться в памяти угонщика потому, что судьба настоятельно советовала глянуть в другой мозг, мозг Уве Лингредсона.
- ...А на этот случай у меня есть метка удостоверение, болтал сам с собой землянин.
- А зачем мне метка-удостоверение? - я аккуратно задал вопрос от имени его внутреннего голоса.
- Чтобы предъявить ее охране на рудниках, - ответил он, хотя и очень удивился.
- А зачем им ее предьявлять?
- Чтоб поверили, что я свой.
- А я свой?
- Да! Я же специальный агент ДНК по профессиональному отбору.
- Так зачем же мне уходить к своим на рудниках?
- Так ведь Стратфорд затевает побег! Если я не приму меры, то невидать мне лабораторий Компании, как своих ушей.
Я не знал, что мне с ним делать. Убить? Но в глазах других каторжан, он всего лишь придурковатый ученый с Земли. Можно было поговорить с ним, пригрозить, что если он выдаст нас, то умрет.
- Тото, - тихонько позвал я дремлющего италийца.
Он дремал, как зверь, очень чутко и поэтому сразу открыл глаза.
- Тото, нужно кое что проверить. Одолжи мне твой ножик на десять минут.
- Ты думаешь.., - ехидно начал он, но я его перебил.
- Я про тебя ничего не думаю. Или ты хочешь сказать, что я зарежу тебя твоим же ножом?
Тото хмыкнул, блеснув снежно-белыми зубами и достал оружие. Я осторожно взял острое, как бритва, лезвие с допотопной рукояткой из туго намотанных тряпок и сунул его за пояс сзади под куртку.
- Пойдем к дверям, Уве, - миролюбиво, почти нежно, сказал я.
Он не был настолько хорошим шпионом, чтоб заподозрить неладное, а я посчитал себя великим хитрецом.
- Зачем? - он не был хорошим шпионом, но зато он был чрезвычайно ленивым человеком. Из тех ленивцев, что поленившись копать яму вручную придумали экскаватор.
- Ты ученый! С Земли! Я хочу с тобой посоветоваться по одному техническому вопросу.
- Пойдем.
Мы пошли к воротам, взрезая чудовищное облако дыма висевшее над очагом особенно ярых наркоманов. Несколько этих ублюдков валялось возле отхожего места у дверей. Видимо у них сил не хватило дойти, но это не помешало им, судя по запаху, сделать то, за чем стремились сюда. И все таки у дверей воздух был относительно чище чем в остальных частях блока. Сквозняк, наверное, вытягивал дым. Мы могли говорить спокойно, не задыхаясь в смраде, надежно укрытые от любопытных глаз.
- Ну ладно, Уве, выкладывай, - я давал ему шанс самому во всем признаться.
Он не захотел этого делать. Тогда я достал нож и ткнул острие в горло предателю.
- Говори или я прорежу тебе еще один рот, чтоб было лучше рассказывать о нас своим хозяевам, - сказал я ему.
- Они сказали, что я должен найти ученых, специалистов здесь. Ведь многие пишут в анкетах не настоящие профессии и фамилии чтоб их не беспокоили лишними придирками. Они сказали, что я тоже смогу работать у них в лаборатории.., яростно шептал он, привстав на цыпочки, чтоб быть ближе к моему уху.
- А ты решил проявить усердие, выдав наш побег, - чувство омерзения переполняло меня. - Ах ты мразь!
Я не мог сдержаться, чтоб не причинить ему боль. Я сжал лакейское лицо пальцами и толкнул. А потом решил его убить. Мне вдруг очень захотелось пустить ему кровь. Я почти маньяком был тогда, но судьба была против,она не хотела его смерти.
- Стой, не убивай меня! - рыдал он стоя на коленях и размазывая грязными кулаками слезы по лицу.
Он очень хотел жить и я оставил ему ее, потому что он сказал:
- Я знаю, как построить корабли способные пересечь Галактику за несколько десятков месяцев...
Я заглянул к нему в мозг и удостоверился в том, что он не лжет.
- Хорошо. Ты побежишь с нами, а потом, когда Конвикт станет свободным, ты построишь нам такие корабли! Советовал бы тебе молчать о нашем разговоре. Я буду следить за тобой и не дай тебе Бог, в которого ты веришь, сказать хоть слово нашим друзьям или стражникам. Даже если я не смогу убить тебя сразу, все равно найду тебя потом! Ты понял?
- Да, - пролепетал шпион.
- Пошли.
Мы снова пробились сквозь ублюжий рай и нашли своих друзей сидящими на том же месте. Они уже начали беспокоиться и вот-вот могли отправиться на наши поиски.
- Долго вы, что-то обсуждали, - буркнул Антон, но его кроме меня никто не услышал. Потому, что начал говорить Деб Тикарам и это стоило послушать:
