– Просто знаю, и все, – легко ответила Анна.

Он вгляделся в ее глаза – и сразу поверил ей.

Нет ничего искусственного, «профессионального» в ее прикосновениях; он едва мог управлять своим желанием, нежно наблюдая, как она внимательно, любовно исследует его тело.

– Все в тебе… ты весь… прекрасен! – прошептала она, и щеки ее запылали в ответ на его улыбку. – Да, да… это правда… ты прекрасен для меня… – И вдруг стремительно атаковала его: – Скажи, Ворд, ты правда ревновал меня к Тиму?

– Да, – подтвердил он и, не опуская взгляда, прибавил: – Очень.

Анна вздохнула, и вздох ее был полон любви.

– Не стоило, – повторила она. – У меня никогда не было ничего подобного прежде. – И помолчала. – А ты… у тебя…

– Нет, – сразу ответил Ворд. – Моя мать… – Он остановился, сомневаясь.

– Расскажи мне о своей семье, Ворд! – Она теребила упругие темные волоски на его груди.

– Да не так уж много можно рассказать… Ты ведь ни с кем из моих не знакома.

Ему как-то не хотелось это обсуждать, но Анна настаивала:

– Расскажи мне о своем доме. Я видела его?

– Нет, нет…

Ворд приподнял ее и опустил к себе на грудь; приблизил лицо, чтобы поцеловать ее… Может быть, тогда она перестанет спрашивать… Велико искушение, но он не повторит ошибок прошлой ночи. Пальцы Анны продолжали нежно ласкать его, и одна мысль о том, как бережны, прелестны ее пальчики, вызвала у него стон наслаждения.

– Ты такой… большой, Ворд…

Расслабленный, Ворд все же смотрел на Анну с некоторым подозрением; нет, в выражении ее лица ни тени насмешки. Будь в нем хоть капля тщеславия, его подкупил бы взгляд этих глаз.

– А ты… ты несравненная… – И придвинулся к ней.

– О, Ворд… – шептала она, и слезы счастья, радости блестели на ее ресницах, и она, дрожа от охватившей все ее существо страсти, наслаждалась любовью.

– Что?.. Что?.. – Он не понимал, почему она все время произносит его имя.

– Ворд! Я… я просто счастлива… что ты рядом, что ты часть моей жизни, что я встретила тебя, что ты здесь… со мной… как… как сейчас…

Он слушал ее страстные, искренние слова, горячие признания, впивал их, молчал и вдруг произнес неожиданно для самого себя:

– Не больше, чем я.

И сам не поверил тому, что выговорил, – ведь это все равно что признание в любви. Что, черт возьми, он делает, думает, чувствует?..

Вдруг Анна поднялась на постели, явно чем-то встревоженная.

– Что, Анна, что случилось?

– Да я не накормила Мисси и Виттейкера, вот бедные… И баранья нога не готова…

– Оставайся здесь, а я спущусь и все сделаю.

Ворд отсутствовал всего несколько минут и вернулся веселый.

– Что там? – поинтересовалась Анна, как только он взобрался на кровать позади нее. – Почему ты улыбаешься?

– Забудь о бараньей ноге. А Мисси и Виттейкер есть уже не хотят.

– О, они слопали баранью ногу…

– Ну да, устали ждать нас и сами распорядились.

– Но, Ворд, теперь нам нечего есть…

– Ну, обойдемся, не так уж она нужна, еда.

– Пожалуй… Ведь у нас есть кое-что другое…

– Ну вот, Анна, если сможешь подменить меня на следующей неделе, я… – Внезапно посетительница ошарашенно замолчала, и глаза ее округлились от удивления – она увидела входившего в комнату Ворда.

– Я поменял тебе колесо на машине – проколото, – сказал он Анне.

– Э-э… Мэри, это Ворд… мой… мой друг. – Анна правильно поняла любопытство на лице подруги.

– О да… я понимаю… Твой… друг… Мы незнакомы… Я… э-э… Вообще-то мне пора. Приятно было познакомиться, Ворд…

– Что происходит? – спросил Ворд, как только за Мэри закрылась дверь.

– Мэри хотела поменяться со мной дежурствами на следующей неделе.

Прошло уже три дня, как он переехал к Анне, и все еще нет никаких признаков, что память к ней возвращается. Сам он вовсе не придерживается данного себе обещания сохранять расстояние между ними. Прошлой ночью Анна уговаривала его, шепча:

– Глупо, что ты спишь в этой кровати, а я вынуждена….

– Врач сказал, тебе нужен отдых, – неуверенно напомнил Ворд.

– Ммм… а как ты узнаешь, что у меня болит голова или что-то ночью случилось, если мы не спим вместе?

Он уступил и сегодня утром проснулся рядом с Анной, доверчиво прижимавшейся к нему… Дурацкое положение – рано или поздно кто-нибудь поинтересуется причиной его появления в доме Анны, в ее жизни, а он не может позволить, чтобы это случилось. Когда память вернется к ней, он будет действовать в зависимости от того, что она предпримет. Но сначала надо убедиться в ее выздоровлении.

Масляное пятно на последней чистой рубашке напомнило ему еще кое-что. Внезапно он принял решение.

– Мне надо поехать домой на несколько дней – проверить почту, кое-куда позвонить… – Да-да, конечно…

Пусть она величайшим усилием воли пытается скрыть свои чувства – они легко читаются на ее лице. Анну ужасала сама мысль, что ей придется остаться без него.

– Я хотел бы, чтобы ты поехала со мной, – быстро добавил Ворд.

– Поехать с тобой?.. – Глаза ее широко распахнулись. – А как же Мисси и Виттейкер? – Возьмем их с собой.

Поехать с ним, увидеть его дом; быть может, познакомиться с его друзьями…

– О, Ворд, мне очень хотелось бы!

– И это все об Анне и о мужчине, который у нее живет? – с любопытством спросила Келли у Беф.

– Какой мужчина? Не знаю, о ком ты говоришь. Может, это и неправда: мы бы знали, Анна сказала бы нам. Кроме того, она… не такая.

Келли, конечно, поняла, что имеет в виду Беф. Не то чтобы Анна не была привлекательной и интересной женщиной, но ее всегда окружал некий ореол печали, облако воспоминаний, если так можно выразиться. Вот почему ее трудно представить даже флиртующей с мужчиной, тем более – поверить, что кто-то живет с ней под одной крышей.

– Это какая-то ошибка, – возразила Беф.

– Нет, Мэри Чарлз не могла ошибиться. Сама лично видела его в доме, и Анна ей представила его как друга.

Молодые женщины в недоумении переглянулись.

– Ди, может быть, знает, – предположила Беф. – Они с Анной довольно близки последнее время.

– Возможно, – согласилась Келли. – Но она сейчас в Нортамберленде, у тетушки.

– Ах да, конечно, я и забыла.

Келли задумчиво смотрела на Беф: та стала какой-то отстраненной, озабоченной; не знай она ее так хорошо, подумала бы – подруга что-то скрывает. Но нет, Беф не такая, как и ее крестная, – обе они не того типа женщины, которые живут с мужчиной под именем «друг».

– Думаешь, кому-то из нас надо поехать и навестить Анну? – наконец спросила Беф.

– Ну-у… частная жизнь Анны, конечно, не наше дело. Тем не менее… поговорю с Бру, узнаю, что он думает по этому поводу.

– Да, Бру знает, что делать, – согласилась Беф.

Крестная ее не такая уж состоятельная, но и не бедная; насколько Беф понимает, нашелся бы такой, кто не прочь разделить достояние одинокой затворницы. Вот сама она, к примеру, попала ведь в лапы Джулиана Кокса, позволила убедить себя, что он ее любит, а на самом деле его интересовали только деньги и состояние, которое ей предстояло унаследовать. Она хорошо запомнила этот урок и никогда не повторит своей ошибки. Лучший способ не распускать мужчин – это держать свои эмоции от них подальше, как они сами делают в отношениях с женщинами. И ничего нет аморального, если при этом получаешь удовольствие от секса, то есть используешь мужчину, как он обычно использует женщину, вот и все. А кто думает иначе – что ж, это его дело.

– Беф, хватит мечтать! – насмешливо пропела Келли.

Спохватившись, Беф попыталась сосредоточиться.

– Мэри могла все понять неправильно, Келли. Человек, которого она видела, возможно, и правда просто друг Анны.

– Будем надеяться, что ты права, – согласилась Келли.

– Бру, я беспокоюсь насчет Анны.

Бру оторвался от газеты, которую внимательно изучал.