— Они сделали артефакт, очень мощный и очень злой. Скольких принесли в жертву, чтобы сотворить такой инструмент... лучше не задумываться над этим.

«Сон крепче будет», — согласилась Аги.

— Его разделили, и части, скрытые в разных уголках континента и моря, окружая Империю, создают природные аномалии. Сначала незаметные, потом еле заметные... А потом — как сейчас. Все быстрее, все сильнее.

— Сколько уже длится? Ну, если считать с незаметного нам периода?.. — спросил Медведь, который растянулся на полу перед камином и водил шнурком туда-сюда, дразня и котят, и кошку, заставляя коситься на привязанный к концу шнура фантик.

— Лет пять, не меньше. А сам артефакт и того старше, он... как живая сила, стихия. Только искусственная. Ее вырастить надо было, по капле вливая силу. Изо дня в день кормить, ухаживать... Растить.

— Колонии освоили около ста лет назад.

— Артефакту немногим меньше. Их единственное оружие против Империи. Месть готовили давно и масштабно, ни на что не скупясь.

...У них есть свои колдуны, свои медиаторы. Такие же, как на континенте, только чуть другие. И силой они пользуются, дарами своими, только опять-таки — чуть по-иному.

На континенте поднимали экономику и гнались за техническим развитием, никому тут не интересны варварские обычаи. Их верования и ритуалы, их звероголовые боги, у которых силы столько, сколько в них верят.

В колониях им поклонялись. И приносили жертвы. Безвинные, конечно... Петухов, козлов, обезъян... Лишь иногда, в особых случаях, жертвовали большим.

Месть — именно тот случай.

*

... Ирида те еще амбиции имела, и с возрастом ее они лишь росли. Аппетит — он приходит во время еды.

Так и она, молодая да глупая, поначалу следовала за братом по всему свету причинять добро и раздавать справедливость. Гуманитарные миссии и дипломатические.

Во время одного такого путешествия и познакомилась с «хранителем знаний» в варварских землях, помогла ему в малом.

Слово белой женщины, уважаемой, с континента, имело веса больше, чем какого-то размалеванного дикаря.

Мелкая услуга, письмо, ничего ей не стоившее и после — никак с ней не связанное. Но вот... Через пару месяцев Хранителю выдают нужную бумажку — разрешение на открытие приюта-школы. Чистая формальность, чтобы новые власти в будущем не придирались. В колонии имперской жить — по-имперски «выть»...

Так-то чиновникам дела нет ни до школ, ни до детей: твори со своими варварятами, что душе угодно, но подстраховка в виде бумажки с подписью не помешает.

Взамен Ирида получает интересные знания. На затравку.

Дальше — больше. И услуг — ничего не значащих, и знаний тех, о которых в Империи после культа Единого или забыли, или никогда и не ведали.

Ирида не была дурой. Амбициозной только и брата любила. Да и дикаря по-настоящему всерьез не воспринимала. А потому о вероятных мотивах Хранителя с младшеньким поделилась. И возможными подводными камнями в будущем. Предложила кое-что... Противовес.

Ведь и в Империи такая школа-приют не помешает, и если вдруг что, то и лишней не окажется.

Начала авантюру, чтобы иметь рычаг давления на власти. Не любила она в подчинении быть, зависимой. Как в далеком голодном детстве — гадать, выдадут ли социальную помощь их матери, или снова денег в бюджете не хватит; купят ли ей новое зимнее пальто, или придётся старое донашивать, на которое другие дети уже пальцем показывают и смеются...

Денег всегда не хватало.

Изначально тот ее отчаянный, если не безумный ход должен был помочь брату построить карьеру. В числе множества других ходов-затей. Забраться на самый верх. Туда, где ни от кого не зависишь.

Он бы забрался, и Ирида с ним заодно.

Как всегда рядом, по правую руку. Может, она бы первой женщиной в политике стала? И вошла бы в историю Империи, как мудрая советчица, сотворившая для Империи и жителей ее много добра.

После, как брат передумал в ее затее участвовать, запер в психушке, предал... Огорчилась. Сильно. И решила приберечь рычаг для себя. Позволила брату выйти чистеньким из воды. Пока.

А единственное оружие, способное противостоять аномалиям, — истребить. Все равно те одаренные свои жизни на ничтожные мелочи тратили, ни к чему не годными оказались.

Сама растила, сама бы и покосила.

Ее право.

А шкатулка?.. Прощальный подарок Хранителя перед возвращением Ириды на материк. Помнится, тогда она чуть смехом не подавилась, увидев, как мужчина достает из кармана характерного размера коробочку. Подумала грешным делом, что влюбился в нее дикарь и предложение делать собрался. Вот смеху-то было бы!

Эо... Его звали Эо.

Обошлось. Хотя сердце у Ириды и оборвалось, когда принимала и открывала ее. Пустая оказалась. Просто так, сувенир на память. Ручная работа, необычная вещица.

Шкатулка Ириде понравилась. Резная, из темного дерева.

Смешно... шкатулка эта варварская — единственная вещь, которую пронесла через всю жизнь.

Ни подарки брата, ни собственные покупки, книги, одежда, сувениры — ничто не задерживалось.

Забывала или намеренно бросала при переездах, забирали при проверке, терялось, что-то те же медсестры «одалживали». После парочки случаев пропаж драгоценности, братом подаренные, им же в банк положены.

Сначала в шкатулке кольцо материно хранила, память. Потом же, когда у самой ничего не осталось, положила в нее челюсть вставную, запасную. Одна у нее в стаканчике с водицей, другая в шкатулочке. Никто и не подумал отбирать такое.

Есть-то ей чем иначе?

Шкатулка за все прошедшие года никуда не делась, не поцарапалась даже. Интересно, чары, может, какие на ней?

Показывала же ее проверяющим, открывали, когда шмонали ее вещи, и не один раз. Ничего не нашли, и никаких эмоций, помимо брезгливости, у проверяющих шкатулка не вызвала. Не говоря уже об интересе или подозрении.

Не чары.

Кость древнего зверя, коюю в колониях еще найти можно. Говорят (и сохранившиеся скелеты это подтверждают), водились там гигантские ящеры и змеи. Морские, подземные и летающие — всякие разные. И магией особой наделены были. Сами якобы магическими животными являлись.

Родились у источников и, в отличие от людей, лишь крохи силы из тех принять способных, впитывали силу, что губки воду.

Пластина пористая, пожелтевшая от времени. Лежит вторым дном, поверх первого — внешнего, деревянного, открытая всем взглядам. Вот так, примитивно.

Исчерчена узорами, где каждая линия повторяет, точь-в-точь копирует карту Империи, все ее уголки, реки, озера, горы, побережья. Наложены друг на друга, поэтому и кажутся хаосом.

Мир можно видеть по-разному. Для кого-то и целый континент в один мазок кисти уместится.

Глава 10

Погода успокоилась, и снег валить перестал. Небо ясное-ясное, светло-голубое. Температура чуть выше нуля. Страшно от этого затишья как никогда.

Остатки тающего льда похрустывают под ногами. Немного скользко, несмотря на то что соли не пожалели.

Аги с Ианом с этой стороны легче — дойдут пешком, заодно прогуляются.

Остальным группам повезло меньше. К ближайшим островам будут добираться все же по морю, но две пары полетят на Симовых «крыльях».

Тот собрал свой «старенький проверенный оригинал». За ночь, несмотря на неограниченный ресурс, как выразился финансист, смогли лишь одну копию сделать.

На самый дальний остров, Макл-Рос, Сим поведет аппарат сам. Примерно четыре часа лету при такой погоде — затишье и умеренном ветре. Но в любой миг условия могут перемениться: вот-вот ожидают шквал. Поэтому и спешили.

Аги, глядя, как пилоты тренируются управлять слепленными на скорую руку «рыбьими скелетиками» из тех же полых серебристых трубок, что и сани, только с гигантскими крыльями, порадовалась, что в предыдущие дни погода нелетная выпадала, что сама она до столицы добиралась по снегу. Все же с саней падать до земли ближе.