Его дурное настроение молниеносно передается мне. В воздухе повисает тяжелая атмосфера недосказанности.
– Диан, я должен был тебе сразу признаться, – не поднимает глаз от сцепленных пальцев. Мнется, будто боится сказать.
– Ты в меня влюбился? – неуверенно бросаю догадку жалобным и чуть дрожащим голоском.
– Нет, ты что! – тут же вспыхивает, будто упрекнула в чем-то ужасно аморальном. – Я перевелся.
Сердце колючей льдинкой опускается в желудок. Меня с ног до головы окатывает холодное и давящее чувство – одиночество. Мысли застилает туман, а я, не веря в происходящее, таращусь на сидящего напротив Тимура.
Как же так? Все года, что уже проучилась в медицинском, Тим всегда был моим спасательным кругом. Лишь благодаря ему не захлебнулась тоской, не отказалась от мечты связать жизнь с искусством, нашла себя в новых увлечениях.
Учеба рядом с Тимом казалась не такой уж невыносимой. А теперь он уходит.
– А как же наш комикс? – голос неприятно дрожит.
Тим нервно прыскает и ерошит непослушные волосы, что торчат во все стороны медными иголками. Он бросает на меня взгляд поверх очков, и я замечаю в глазах друга проблеск разочарования и обиды.
– Я из города никуда не уеду, – все же заверяет он, а потом чуть тише добавляет: – А ты, Ди, могла бы и порадоваться за меня. И хотя бы спросить, где теперь учусь.
Замечание бьет метко в цель. Сердце сжимается от чужой боли, кровь бурлит от стыда.
– Прости. Просто слишком неожиданно. Так куда ты перевелся?
– В институт Репина. Теперь учусь на художника-графика.
У меня округляются глаза, а челюсть отвисает до пола. Тимур же гордо сияет, довольный произведенным фурором.
Смотрю на его счастливую улыбку, а внутри сгораю от стыда. Эгоистка. Даже не подумала о Тимуре, о его желаниях. Сразу же метнулась на друга с обидами, а вместо заслуженных похвал вывалила недовольное и раздутое эго.
– Я отвратительный друг, – щелкаю ногтем по ярко-розовой трубочке в полупустом стакане. – Радоваться должна. И брать с тебя пример.
Тимур отодвигает от меня газировку, спасая ни в чем не повинную трубочку. Накрывает сжатую в кулак ладонь своей и успокаивает:
– Все нормально. – Он неловко улыбается. – Тебя тоже можно понять… больше в группе ведь ни с кем не общаешься. Прости.
Удивленно вскидываю взгляд и спешно отмахиваюсь:
– Ничего, переживу. Главное, что ты в Питере и никуда не уезжаешь.
– Ну да. Правда, в общаге жить не особо здорово. Но уж лучше так…
Договорить Тимур не успевает. На стол между нами с грохотом опускается поднос с горой посуды и мусора.
– Диан, что за ерунда? – Игорь, бармен «Перезагрузки», грозно упирает руки в бока.
Я вздрагиваю, а в душу закрадываются подозрения. Все-таки Глеб заходил в кафе разобраться… Выдуманные оправдания уже готовы сорваться с языка, но Игорь снова гаркает:
– Ну, и чего сидишь? В зале бардак, все кувырком! А сегодня, между прочим, начальник приедет.
– И что? – сухо бросаю я, глядя на худощавого крючка-Игоря снизу вверх.
Его лицо в изумлении вытягивается, бледнеет, а сыпь на контрасте становится еще краснее.
– Твоя смена идет, – он снова подталкивает ко мне звенящий посудой поднос, – шуруй работать.
Взгляд Тимура скачет между разгневанным Игорем и мной. Друг заметно нервничает, а я демонстративно разваливаюсь на диванчике и одним пальцем отталкиваю от себя предложенную грязную работу:
– Хорошая попытка, но не сегодня.
– Выпендривайся дальше. Не меня же уволят…
– И не меня, – безразлично пожимаю плечами. – Сегодня ведь не моя смена.
Просветление наступает не сразу. Игорь затуманенным и недоверчивым взором косится на меня. Затем вынимает из кармана джинсов смартфон, наверняка проверяя дату.
– А что ты тут тогда делаешь? – спрашивает, оторвав взгляд от экрана.
– Планирую ограбление, – не улыбаюсь и лениво потягиваю остатки своего напитка.
Игорь щелкает языком и подхватывает поднос, что опасно гремит нагроможденной посудой. Даже не извиняется и убегает куда-то вглубь зала, пугая посетителей новым воплем:
– Дени-и-ис!
Смотрю ему вслед и задумчиво хмыкаю:
– Наверно, надо было не дерзить, а помочь. – Заметив вопросительный взгляд Тимура, добавляю: – Игорь меня вчера сильно выручил, взял на себя часть работы, чтобы я не опоздала на учебу.
– Если ты хотела его отблагодарить, то шанс упущен.
Тимур кивает на выбежавшего в зал официанта. Скорее всего, тот самый Денис, получивший по шее. На паренька смотреть страшно – лицо краснее флага СССР, пот катится градом, руки дрожат. Того и гляди опрокинет поднос на посетителей.
– Не, – презрительно фыркаю, – терпеть не могу, когда на меня наезжают. Вот если бы по-хорошему попросил…
– Ага, и в реверансе присел, – плутовато ухмыляется Тим. – Смотри, Ди, а то и правда ведь довыпендриваешься.
– Сказал мне человек, явившийся вчера на пару в универ, из которого отчислился, – насмешливо воркую я и наклоняюсь над столом, подперев кулаком подбородок.
Взгляд Тима подергивается инеем. Он вновь тускнеет, роняя:
– Просто хотел сообщить лично о своем переводе. Все равно в новом институте вчера вместо пар была встреча первокурсников. Так что ничего не пропустил.
Слова друга снова скребут по сердцу, но беру себя в руки и не позволяю грусти исказить лицо и голос:
– А в итоге, как обычно, прохлаждался со мной за задней партой…
– Ты бы себя видела! – вступается лис. – Зашла мрачнее тучи, а как меня увидела, то хоть улыбаться начала.
И пусть Тимур ни капли не врет, его замечание немного задевает. Не думала, что успела так притереться к другу и срастись с ним. Но быть одной из сиамских близнецов – не самая лестная роль.
– Ничего, переживу. Будто мало кроме тебя причин для улыбки, – заверяю, все же немного поникнув.
Зато Тимур быстро оживляется, завидев на горизонте новый повод для подколов:
– Ну да. Сейчас-то ты девушка свободная, завидная. С приданым на заднем ряду.
– Ты к чему ведешь, конспиратор?
Голубые глаза лукаво блестят, а Тим не спешит отвечать. Музыка, льющаяся из-под потолка, сменяется на новую мелодию. А Тим, узнав песню, принимается двигаться в такт и играть в темп бровями.
– Если ты про Глеба…
В лазурных кристаллах пляшут бесята. Лис вдруг нависает над столом, склонившись ко мне, и подозрительно щурится:
– А чего это ты сама про него вспомнила? Что в мыслях, то и на устах?
Возмущенно взревев, откидываюсь на спинку дивана. Слышу довольный смех Тимура и выплевываю в его сторону:
– Сводник недоделанный!
– У меня просто маленький опыт работы. Ты мой первый клиент.
– Отказываюсь! Не нужна мне сваха! К тому же с Глебом!
– А я думаю, что нужна, – не прекращает издеваться рыжий. – Посмотрим, как запоешь, когда он тебя на руках носить будет!
Запрокинув голову, разражаюсь диким хохотом. Несколько посетителей выглядывают из-за цветных ширм и недовольно поглядывают в нашу сторону.
– Не смеши меня! Если Глеб и понесет на руках, то только на олимпиаду по хирургии. Чтобы не сбежала и не завалила его на отборочных. Мы ведь одна команда! – протягиваю наигранно.
Из-за соседнего столика на меня подозрительно косятся два парня. Между ними разложено несколько колод, по столешнице разбросаны фишки и многогранные кубики. Однако наш с Тимом диалог их привлекает почему-то больше, чем настольное сражение.
– Ливерша[6], что ли? – с презрением бросается сленговым обзывательством незнакомец.
– И зачем такую в команду брать? – кивает его товарищ, изучая меня полным отвращения взглядом.
– Для дополнительного опыта[7], – протягиваю сладко и ядовито улыбаюсь подслушивающим.
Столкнувшись с моим выжигающим взглядом, парни шустро ныряют носами в свои колоды и больше не подают признаков жизни. Разобравшись с пешками, принимаюсь за босса.
