и может быть, доверишься,

а может быть, и нет.

Не плачь, моя хорошая,

и слез не проливай —

пусть жизнь и нехорошая,

ты не переживай.

Молодец

Мо́лодец я или молоде́ц —

Не на ту дороженьку вступил.

Вот тут мне и конец.

Но не гоже поворачивать коня назад,

Ну а вдруг несбыточное сбудется —

Вдруг дам судьбине в зад?

Кто там лыбится за черною горой,

Ножик точит: вот сейчас, сейчас

Окопытится еще один герой.

Водит глазом конь, по-зверьи ржет.

Ну-ка сунемся к судьбе,

Авось, и не сожрет.

Ах, не на ту дороженьку

                          зачем-то я вступил,

все ж не каялся, назад не отступил.

Мыслитель

Полмира мыслью полонив

и к небу взор направив,

слезу на камень уронив, —

пропал меж звездных зарев.

Настоящий мужчина

На выход первого тома Доризо

Увы, не спец на лести дифирамбы,

Люблю — люблю, а нет, так, значит, нет,

Мне пусть разгений, пусть распушкин сам бы

На ушко полюбить вас дал совет.

Не от гордыни, затаенной злобы

Иль от чего еще там я такой.

И все ж понравилось, как ты в буфете слопал

Бутылку водки с жадностью мужской.

«Вот это хватка!» — сразу я подумал, —

И хоть бы что, ни слез и ни слюней.

И в тот же вечер том твой первый схрумал,

Я был нетрезв, а стал еще пьяней.

Невмочь

Вот это я, вот это ты,

вот это первые цветы,

вот это город без людей,

где тихий пруд без лебедей.

Куда не ходят поезда,

чей герб — полынная звезда,

где нам с тобою не любить

и не мечтать, не есть, не пить.

Где верить нужно, но невмочь,

где солнце есть, но вечно ночь,

где только в мыслях я и ты,

где не сбываются мечты.

И где небесный наш отец

терновый приобрел венец.

Некто

Дни наши сочтены не нами

и не Госпланом учтены.

Какой нас смерч или цунами

подхватит в край, где вечны сны?

Какой нас поезд переедет,

какой Чернобыль омертвит?

И кто в психушку тихо съедет

с диагнозом «космополит»?

Какой нас Гдлян за руку схватит,

какой нас Хват раскровенит,

и кто нас в гроб законопатит,

христианин или суннит?

Через сто лет или сегодня

последний вздох, как поцелуй,

исполним? Знает преисподня

и некто в городе Вилюй.

Обида

Чашка в трещинках с чаем остывшим,

чуть надкусанный бутерброд

милым, злое наговорившим

на меня и на мой народ.

Милый, это не так уж мило,

я люблю твой озлобленный рот,

но обида ножом пронзила

сердце мне — мой народ не урод.

Милый, все я тебе прощала,

но такое, прости, не могу:

я любви, что так много вмещала,

выйти вон за порог помогу.

Овца и Волк

Ради красного словца

В волчью пасть вошла овца.

Что б вы там не говорили,

В волчьей пасти вы не были.

И не вам судить овцу.

Да и волку не к лицу

Счет вести своим победам,

Сытным хвастаясь обедом.

Обрывки

Дым из трубы, как конский хвост,

или, верней, как грива,

метет по небу мусор звезд.

И мне в окошко через мост

замел луны обрывок.

Еще обрывки: сердца, слез,

любви, улыбок, жизни.

Весь я обрывками оброс,